Сергей Панарин - Побег из Шапито

Слухи о загадочных событиях мгновенно разнеслись по округе, достигнув райцентра, а уже оттуда кто-то добрый позвонил в Тамбов, в местную газету. Главный редактор подумал-подумал и послал-таки молодого корреспондента в командировку, наказав всё досконально выяснить да крепко не пить, ведь наш народ сначала накормит-напоит, а уж потом и сказки начинает сказывать. По окаянному пьяному делу не то что кенгуру – слоны в средней полосе России заведутся.

Радостные звери сидели у берлоги Ломоносыча и взахлёб делились впечатлениями от спасательной операции. Лисёна почти без вранья пересказала ход погони, Гуру Кен в лицах изобразил встречу с бабкой и внучкой. Петеру и Ман-Кею было стыдно за то, что они стали причиной таких хлопот и риска.

– Артистические вы натуры, – невесело усмехнулся Михайло.

Четвёрка циркачей нервно переглянулась: неужели их обман раскрылся?

– Всё вас на публику тянет, а ещё послы, – укоризненно продолжил медведь-губернатор. – Переполошили всю деревню. Что за жизнь там у вас, за бугром-то? Мы никогда не лезем посередь утра людям на глаза. Этак они решат, что в нашем лесу развелось много лис и кенгурей… Кенгуров… Ну, вы поняли. Не буди лиха, коли оно тихо. Ведь чую: заявятся люди-то, захотят добычи.

– Что же делать? – спросил Вонючка Сэм.

– Будем думать. А пока давайте-ка устроим ещё один концерт. – Михайло потёр лапы. – А то народ спрашивает, когда продолжится культурный обмен. Тут товарищ канюк интересовался…

Петер закатил глаза. Медведь, еле заметно усмехнувшись, закончил мысль:

– Так вот, канюк хотел знать, будет ли петь блистательный гамбургский тенор.

– Будет-будет, – пообещал за товарища кенгуру.

– Вот и ладушки. Отдыхайте пока.

Вечером старый овраг опять превратился в зрительный зал. Звери и птицы усаживались плотнее, потому что желающих приобщиться к прекрасному в этот раз было больше – слухи о замечательном концерте спровоцировали волну интереса к заморским послам и их талантам. Приползла даже старая гадюка, которую никто не любил за сварливый нрав: она вечно отпускала ядовитые комментарии в сторону соседей и шипела на молодёжь. Ради праздника все готовы были потерпеть и её.

Представление снова открыли танцующие зайцы. Их пляска стала более изощрённой. Темп взвинтился, прыжки и трюки усложнились, а венцом выступления стала затейливая пирамида, которую косые построили из своих тел.

– Спасибо, мы репетировали, – пыхтя, отвечали зайцы на горячие аплодисменты зрителей.

– Реальный замес, come on, come on, yes! – кричал Эм Си, хлопая в огромные ладоши.

Но вот танцоры откланялись и покинули арену. Их место заняла лиса.

– Сегодня я расскажу вам ещё одну басню, – порадовала публику Лисёна. – Она называется «Моржиха и клыки». Это чукотская автономная басня, которую мне рассказала одна вкусная… ой, то есть искусная, перелётная птица. Итак, «Моржиха и клыки».

Моржиха к старости слаба бивнями стала:

болят и кариес. Но по ТВ видала,

что бивни паста укрепляет,

а порошок микробов убивает.

Всё это у людей приобрела

и весь полярный день клыки блюла,

но как ни чистила, зазря – не помогает:

всё больше новых дырок меж бивней,

с которых подлые микробы ржут над ней.

Моржиха слезы льёт и воет, как собака,

худеет на глазах. Нехорошо, однако!

Мораль поведал мне шаман, долбя в тамтамы:

не верьте, чукчи, хитрым тёткам из рекламы!

Басня всем понравилась, хотя мало кто знал, что такое ТВ и микробы.

А рыжую артистку уже сменил Колючий с гитарой.

– Песня о нелёгкой доле жителя зоопарка, – объявил свой номер ёж. – Шансон посвящается всем, кто сидел.

Граждане начальнички, я не виноват.

Зря меня поймали вы, я уже не рад,

что гулял я по опушке,

пел весёлые частушки

и попал в тиски ловушки аккурат.

Небо в клетку и кормёжка по часам.

Я скучаю, я страдаю по лесам,

мне на волюшку охота,

я гляжу на бегемота

и набить хочу я морду страусам.

Эх, на воле братцы ягод нажрались.

Ну а взаперти, ребята, жизнь не жизнь!

И всё же очень здорово,

ах, как же типа здорово,

как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.

Старания Колючего были вознаграждены аплодисментами и одобрительными грустными возгласами с мест. Тема заточения в зоопарк волновала тамбовчан, потому что совсем недавно лесник Прохор в очередной раз водил по округе каких-то любопытных людей в очках и показывал им, кто где селится. Обычно такие экскурсии оканчивались облавами.

Ёж сжал лапку в кулак и потряс ею, мол, крепись, братва!

Стоило Петеру встать с места, как его стали упрашивать исполнить арию, которую он пел на прошлом концерте. Сладкоголосый петух не дал себя долго уговаривать и повторил «Скажите, курочки…».

Овации продолжались несколько минут. Растрогавшийся Петер признался в беззаветной любви к тамбовской публике, за что был объявлен королём сцены.

– Серёга, дружище! – Лисёна уткнулась в плечо волка и разрыдалась в бесконечном умилении. – Как же божественно он поёт, мой Петер-петушок! В такие минуты я просто не представляю, как я смогу его съесть. А я обязательно его съем, Серёженька. Я не я буду, если его не съем!

Волк прорычал ей что-то в ответ, но его слова потерялись в шквале зрительских восторгов.

Потом оказалось: иноземцы приготовили сюрприз. Гуру Кен, немного стесняясь, заявил, что сейчас экзотический квартет подарит гостеприимным россиянам частушки. Эм Си витиевато посвятил их волку, лисе, ежу и медведю. Скунс попросил птиц помочь аккомпанементом и под хлопки да трели задвинул первый куплет:

Звери упали со смеху, а Лисёна взбесилась, поэтому Гуру Кен смягчил накал страстей:

Петер выступил вперёд и вывел следующую остроту:

Эм Си подхватил эстафету:

Кенгуру проехался по Михайле:

Губернатор не смолчал, вставил классическую отпевочку:

И напоследок четвёрка певцов вывела хором:

– Всё, на сегодня концерт окончен! Всем спокойной ночи! – объявил Михайло. – А то эта… Как её? Вах, ханалия начнётся.