Александр Курзанцев - Инквизитор поневоле [СИ]

Нашарив и натянув трусы, я мелкими осторожными шагами стал подбираться к эпицентру взрыва. Впрочем, на ходу изучая характер повреждений, вскоре понял, что дыру проломило не чем-то отсюда, с чердака вылетевшим, а наоборот, сюда что-то влетело снаружи через крышу.

— С ковра-самолёта чего скинули? — пробормотал я себе под нос, вспоминая обиженных на меня султанцев. Эти тоже могли, как минимум имели средства доставки поражающего элемента.

Оставалось только выяснить, чем конкретно зарядили по моему жилищу.

— Вот уроды! — в сердцах выругался я, на миг представив, что было бы, если б я не пошёл мыться, а валялся в этой самой практически разнесённой кровати. — Так ведь и помереть недолго!

Со стороны кровати вдруг раздался какой-то невнятный приглушённый стон, а я, обойдя ту в этот момент сбоку, с изумлением увидел голые ноги, торчащие из сложившегося книжкой матраса. Женские, кстати, ноги.

Упомянутые конечности попеременно дрыгались, демонстрируя попытки их хозяйки высвободится, но всё было тщетно.

Почесав затылок, я прикрикнул:

— А ну не дёргайся, сейчас помогу!

Ноги двигаться перестали, а из матраса снова послышались невнятные звуки.

— Помолчи!

Я схватил тонкие лодыжки и с силой потянул на себя, для верности упёршись ногой в край кровати, так как держало неизвестную крепко. Мало-помалу дело сдвинулось, и из матраса показались сперва голые бёдра, за ними — крепкие ягодицы в кружевных трусиках, после выехала грудь в таком же кружевном лифчике (третий размер, естественно), а в конце со стуком под тихое ойканье на пол выпала и остальная девушка, чьё лицо я разглядеть не смог из-за задранной вверх ученической мантии.

— Уф! Думала, задохнусь! — донеслось из-под неё, и одеяние поползло вниз.

Спустя секунду я увидел и её личико, а она, в свою очередь увидев меня, резко запунцовела, и сверкающее белизной белье было мгновенно прикрыто с треском безжалостно растягиваемой ткани.

Девушка — и весьма приятная, между прочим, что лицом, что телом, — попеременно то краснея, то бледнея, заикающимся голосом протянула:

— Ты-ты-ты…

— Да, — согласно качнул головой я, отвечая на невысказанный вопрос, — видел.

— Какой позор… — прикрыла глаза рукой незнакомка. — Меня, герцогиню Алингерскую, в столь неподобающем виде видел какой-то мужчина…

— Я не какой-то мужчина, — даже чуть обиделся я. — Я — инквизитор.

— Святой отец? Правда? — герцогиня чуть приподняла ладошку, выглядывая из-под неё.

Я кивнул и показал кольцо.

— Ох… — сразу же заметно расслабилась собеседница. — У вас же обет безбрачия, так что вы и правда, — она чуть хихикнула, — не совсем мужчина, а значит, моя честь не пострадала.

А вот это, про «не совсем мужчину», было действительно обидно. К тому же опять эти сказки про обет. Она ведь вроде местная, а всё туда же.

Я насупился и, сложив руки на груди, хмуро поинтересовался:

— А скажите мне, сиятельная госпожа, каким образом вы здесь оказались? Ах да, и не могли бы вы представиться полностью?

— О, простите мне мои манеры, — тут же подскочила девица, после чего, поправив мантию и гордо вскинув голову, представилась: — Сиона Латина Вилитад, герцогиня Алингерская, третья в очереди на престол!

«И эта туда же, — мысленно вздохнул я. — Подруга, наверное, этой принцессы, как там её…»

— А попала я к вам, святой отец, потому что заклинание переноса — наше, семейное — почему-то не сработало как должно было, и меня выкинуло прямо над вашей крышей. Чудом уцелела, спасибо амулету и кровати.

Герцогиня оглядела то, что осталось от последней, и, чуть виновато покосившись на меня, добавила:

— Я вам, конечно же, куплю новую такую же. Взамен.

— Эх… — махнул я рукой, испытав вдруг безотчётную грусть по безвременно почившей мебели, с которой, можно сказать, уже успел сродниться. — Такую — не купите, это ложе страсти было.

— Ложе страсти?! — глаза благородной особы стали по полтиннику. — Но вы же святой отец! А как же обет?!

— А? — непонимающе взглянул я на нее… а потом до меня дошло. — Нет, демоницу оттуда мы давно изгнали.

— А-а… — протянула та, успокаиваясь. — А я уж невесть что себе вообразила… Да, такую, конечно, купить я не смогу, но, поверьте, постараюсь найти достойную замену, как-никак, была спасена моя жизнь.

— Ладно, — вновь махнул я рукой, — что уж теперь. Да и вам, наверное, пора уже, герцогиня.

— Верно, — чопорно кивнула девица, — моё время слишком ценно, чтобы тратить его не задумываясь. Хотя для вас, святой отец, я отныне всегда его постараюсь найти.

— Премного благодарен, — произнёс я. И спросил напоследок: — Вы же в женское общежитие?

— Да, святой отец.

— Передавайте привет Анни-Мирне, — чуть улыбнулся я, но что-то явно пошло не так, поскольку в ответ на мою невинную просьбу лицо девушки вдруг исказила гримаса ненависти, и она выплюнула:

— Этой шлюхе?! Да никогда! — после чего подозрительно сощурилась, оглядывая меня, и спросила с холодком в голосе: — А вы с нею, стало быть, знакомы?

— Да не то чтобы… — протянул я, лихорадочно соображая, как мне быть. Осторожно молвил: — Просто не так давно узнал случайно, что она тоже учится в академии, и побеседовал, разумеется. Но я здесь представитель инквизиции, так что это больше по долгу службы.

Внезапно я подумал, мол, а на кой чёрт перед этой девахой оправдываюсь-то? Правда, третья в очереди на корону… мало ли как повернётся.

Собеседница моя слегка смягчилась и заметила с лёгкой иронией:

— Думаю, её поведение вы уже смогли оценить — здесь, вдалеке от дворца, она не особо скрывается. Пьянки, распутное поведение, куча сомнительных знакомств… Замечательная будет императрица, как считаете, святой отец?

Опасный вопрос.

— Никак не считаю, — ровным голосом ответил я после недолгой паузы. — И, думаю, это не совсем тот разговор, который стоит продолжать.

— Согласна, — после краткой заминки произнесла герцогиня, признавая мою правоту. Очевидно, она и сама поняла, что слегка перегнула палку. — Но я ведь могу надеяться на тайну исповеди? — заглянула мне в глаза девушка. — Могу ведь, святой отец?

— Можете, — обречённо вздохнул я.

— Спасибо! — улыбнулась барышня. — Правду молвят, с кем ещё можно поговорить откровенно, как не с отцами святой инквизиции? Получить отдохновение душой, выговориться, поплакаться, ничего не скрывая…

«Угу, именно с нами, — подумал я. — А ничего так у нас работу настроили. И не стукачество, а очень даже исповедь святому отцу…»

В итоге герцогиня ушла в люк в полу с гордо поднятой, как и подобает столь высокородной особе, головой, а я остался с пробитой крышей и раскуроченной кроватью.

— И это ещё учебный год не начался, — в который уже раз устало пробормотал я. — Домовые, эй! — позвал, вновь посмотрев на дыру наверху, но те не отозвались.