Екатерина Неженцева - Побег по-эльфийски, или Хочу дракона [СИ]

Владыка скривился, этот милый мальчик был стар как мир. Хитрая ящерица похитила дочь короля прямо накануне свадьбы. Что-то слишком уж это напоминало заговор с целью уничтожить Эрилонию на корню. Сначала Равиалин с требованием немедленно отдать долг за поставки семян, которые его королевство выделило Эрилонии в момент бедствия, теперь это похищение. Но сейчас король не мог думать ни о чем, кроме собственной дочери. Даже беды страны отошли на второй план.

— Насколько я помню, позвать дракона может лишь дева в минуту отчаяния. А моя дочь всегда… — эльф осёкся, а дриада заулыбалась шире.

— Вспомнили что-то?

Традинор вспомнил слёзы дочери и обиды на принца Равиалина. Она жаловалась на его неподобающее, подчас разнузданное поведение. Но отцу приходилось наступать на горло своей гордости и любви. Он просил, нет, он приказывал быть милой с подонком. Слишком бедственное положение царило в Эрилонии, а принц всего лишь хотел «подружиться с Эллирианой», Равиалин называл это именно так. Илларианэль сам толкнул её бросить тот клич отчаяния, и надо же было такому случиться, что именно Хоразар откликнулся на него.

— Мне нужно найти их, — холодно сказал эльф.

На самом деле, он мечтал, что дракон сумеет спрятать дочь от принца южных земель. Равиалин показал своё истинное лицо, когда поставил перед выбором Традинора. Он потребовал в жёны Эллириану или выплату долга в течение недели. Илларианэль знал, что дочь просто приглянулась принцу, как новая игрушка, и его бесила сама необходимость отдать Элли в руки этого мерзавца. Но на кону стояло существование королевства Эрилония. Потому приходилось играть роль рассерженного похищением дочери правителя.

— Мой повелитель, позвольте этим двоим разобраться в чувствах, — расстроенно произнесла женщина. — Зов не удержим, они наверняка уже невольно принесли друг другу клятвы, а разрушить их сможет лишь смерть дракона.

— Тогда мы убьём этого дракона и освободим мою Элли от этого тлетворного обещания, — в дверях раздался насмешливый голос принца Равиалина. — Моё почтение, Владыка, мадам. Как вовремя я прибыл, и дракона обезглавлю и принцессу спасу.

Илларианэль впервые с момента похищения дочери был рад, что её унес именно Хоразар. Принцу Равиалину с ним запросто не справиться. Ведь если все так, как говорит дриада, то смерть дракона принесёт его дочери страдания, которые могут навеки помутить её рассудок. Но Равиалин точно не отступит и затребует военную помощь в поимке дракона. Как же ему поступить теперь?

Элли

Мёд растёт! И что не так я сказала? Почему этот разукрашенный красавчик ржёт, как ненормальный? Травматический шок? Так я сейчас ему добавлю, если не перестанет. Но он не прекращал, и, кажется, у него слезы на глаза навернулись. А мне было обидно и тоже до слёз. Нижняя губа оттопырилась сама собой, и этот травмированный окончательно впал в истерику. Вот сейчас обижусь, и пусть в одиночку до города хромает. А я возьму и пойду без него. Только куда я пойду?

— Эй, Хор, а ты случайно не знаешь, где мы? — задумчиво обвела местность взглядом в попытке понять, куда идти.

— Случайно знаю, — ответил он с какой-то хитринкой в подбитом глазу, чем разозлил меня ещё сильнее. Вот же! Ведёт себя, словно ему известен, какой-то безумно важный и очевидный секрет, пока я пребываю в полном неведении.

— Ох, боги... Мёд! — я громко простонала, и меня придавило каменной плитой стыда. — Его же пчелы делают!

Хор тут же вновь сложился пополам, обхватил живот и сквозь икание выдохнул:

— Элли, прекращай! Если меня не добил селенит, то это сделаешь ты.

— Можно подумать, ты никогда не тупил, — с досадой пробурчала я этому весельчаку. — Вот, скажи мне, как ты умудрился так израниться?

— Преследовал благородную цель: спасал одну девчонку, — по-доброму хмыкнул мужчина.

— Девчонка у тебя оказалась не благородная зато. Взяла и сбежала, оставив тебя умирать, и кто из нас глупый после этого?

Он приподнял рассеченную бровь, и я опять почувствовала себя идиоткой. Ревнивой идиоткой, потому что вдруг начала завидовать той самой спасённой девчонке. Я озадаченно нахмурилась, разве не меня ещё совсем недавно рвали на куски страдания о медовушном парне? Так почему же теперь я зачарованно смотрю на Хора, а в груди разливается тепло от одной мысли, что он рядом?

— Свою глупость я и не отрицаю, — Хор загадочно улыбался. — А твой герой куда делся, не сама же ты добралась сюда? Но костюмчик, надо признать, весьма впечатляет!

Ох, я и забыла — в той пещере было так душно, что я промокла насквозь. Вельдерейский шёлк точно не годился для таких приключений, но у меня как-то не было времени подумать, что рубашка начнёт просвечивать из-за влаги. Я прижала ладони к груди, стягивая вместе края распахнутого жакета, а Хор лишь шире заулыбался. И нечего так ухмыляться, между прочим, это из-за него я сейчас в таком виде! Ведь через жакет не оторвёшь кусок рубахи. Слёзы обиды всё же выступили на глазах.

— Да шучу я, — произнёс Хор. — И все же, куда сбежал твой возлюбленный?

— Наверно с твоей девушкой в одном направлении, — буркнула на мужчину и ещё больше возненавидела эту незнакомку. — Только он не мой возлюбленный.

— Из них бы получилась шикарная парочка, — он подмигнул, и краснота вокруг его зрачка чуть отступила, а сам глаз блеснул янтарём.

— Дракон и бессердечная идиотка? — словно под гипнозом разглядывая Хора, прошептала я.

— Ну, я бы не был к ней так строг, — он погрозил мне пальцем. — Но да, она немного не сообразительна. Правда, самую малость.

Он довольно бодро поднялся с земли и отряхнул свою одежду. А я моргнула, отгоняя оцепенение, вызванное янтарным блеском глаз мужчины, и пробормотала:

— Пойдём уже отсюда, ты вроде очухался. Веди.

Хор сделал несколько широких слегка прихрамывающих шагов, а потом вдруг будто опомнился, что тяжело ранен, и его хромота резко усилилась. Странно. Либо актёрское мастерство у него на высоте, либо ему на самом деле больно. Я вспомнила осколок селенита, торчащий из его бедра, и без разговоров подставила плечо. Мужчина не преминул воспользоваться помощью. Хотя мне показалось, что он не столько опирался на меня, сколько просто обнимал, и это заставило мои щёки покраснеть.

— Я живу неподалёку, и у меня есть лекарства. Как только мне станет лучше, я провожу тебя домой, — с готовностью предложил Хор.

Мне вдруг стало очень грустно и даже холодно внутри. Он хочет от меня избавиться. Всё с ним понятно. Только отчего-то при этой мысли сердце на миг болезненно сжалось.

— Не хочу домой, — обреченно выдохнула я и пнула носком сапога травинку.