Михаил Усачев - Автократия Гоблинов

«Ну-ка, ну-ка…»

Это очень легко проверить.

— Эй, Гоповатый, иди-ка сюда! — Крикнул я и эта абразина тут же выбежала из пещеры, став рядом. — Прострели вон-то дерево, — отдал я ему приказ, но в руки дал именно сделанную мной копию. Этому парню ещё не доводилось стрелять, поэтому его глаза тут же вспыхнули радостью и предвкушением. Схватив созданный мной пистолет, он вытянул руку и клацнул по деревянному сучку указательным пальцем. В тот же момент я увидел, как перед стволом этой игрушки появляется маленький камень и вылетает в сторону дерева, отрывая от него кусок коры.

— Ге-ге, — возбуждённо запрыгал тот, хвастаясь попаданием.

— Дай-ка мне, — улыбнулся я, забирая у него пистолет и тоже нацелив на дерево. — Тоже пальнуть хочу.

Медленно опуская палец на деревянный сучок, я практически забыл, как дышать, и… камень действительно вылетел. Вновь раздался треск, и уже я отбил кусок деревянной коры от этого многострадального дерева.

«Ясно…»

Почему-то мне тоже захотелось радостно загегекать, как и этот парень.

Я создан из божественной силы, а также оттяпал большую её часть у её исконного владельца. Да я практически Аватар нашей богини со своим собственным сознанием, и вера в меня этих дурней практически равна вере в настоящего бога! Знала ли та богиня, что будет такой эффект? Что-то я сомневаюсь, иначе бы она не заливала мне, что конкретно я стану сильнее. Скорее всего, она сама будет в шоке, когда это заметит.

«К тому же…»

Посмотрев на радующегося Гоповатого, я подумал, что тут играет роль ещё один интересный фактор. Я сам не мог выстрелить из своего же пистолета. Думаю, это потому что я сомневался, что эта игрушка может выстрелить. Я сам не верил в это, хоть сделал её своими руками. Просто потому что достаточно разумен. Ни один смертный не поверит, что эта палка может кого-то убить, но эти придурки таких глупых вопросов не задают. Атаман сказал, значит — так и есть. Фанатичная, слепая вера и вообще ни единого заданного самому себе вопроса и породило такой эффект.

— Ха-ха-ха-ха… — рассмеялся я во весь голос.

Эта богиня тогда сказала, что гоблины инстинктивно подчиняются сильнейшему из своего племени. Я создан из божественной силы, даже по меркам Апостолов я, скорее всего, уникален. Едва родившись, я уже заметил, что все гоблины смотрят и ровняются на меня. С самого рождения каждый из них чувствовал огромную разницу между нами и всегда знал, кто в этой пещере главный. Вопросов иерархии у нас просто не существовало, ведь даже Гоповатый никогда не пытался бросить мне вызов. В его голове даже не возникло мысли о том, чтобы стать во главе банды, и он легко принял своё положение.

«Какое удивительное вышло сочетание…»

— Пойдём, Лысый, — гоготнул я, поднявшись с места и решив вернуться в пещеру. Сегодня уже темно, и ничего толком не сделать, так что, завтра у нас начнётся промышленная революция. Вот только, вместо парового двигателя мы начнём с огнестрельного оружия.

Если ещё несколько часов назад я был уверен, что выполнить просьбу этой богини будет тяжело, то теперь я думаю что это будет очень даже весело!

Кто рано встаёт, тот на охоту идёт. Выбравшись из нашей пещеры чуть свет, мы с Гоповатым были полны боевого духа. За новенькой набедренной повязкой, сделанной мной из шкуры енота, торчал новенький деревянный пистолет. У Гоповатого повязка была та же, а вот пистолета аж целых два. Очень уж он прикипел к этому оружию, и когда вчера вся наша братия стала изводить всё собранное и бесхозное говно в нашей пещере на пистолеты, он сделал себе аж два штуки.

Было достаточно весело, и теперь все мои прихвостни с оружием шныряют. Правда, пришлось в экстренном порядке вводить несколько законов. Вроде: Ни один кретин не имеет права направлять дуло пистолета на другого кретина без веской причины. И: Нельзя тренироваться в стрельбе у себя дома.

Когда мы закончили производственный процесс и вся орава стала палить во все стороны из всех орудий, я впервые в этом мире испытал чувство, что сейчас умру.

Солнце едва поднялось из-за горизонта и вся трава была мокрая от росы. Не имея обуви, ходить по такому лесу было не очень комфортно, но это чисто психологический эффект, оставшийся от предыдущего тела. Кожа на ногах такая грубая, что практически не чувствуется ни холод, ни боль, ни какое либо неудобство.

Раздвинув траву и двинувшись в лес, я снова тут же посмотрел на Гоповатого.

«Вот почему он так ходит!»

Когда мы пошли с ним первый раз на охоту, я сказал ему, как ставить ноги, чтобы не шуметь. Этот ублюдок сделал, как я сказал, будучи уверенным, что достаточно просто идти вот так, и от тебя не будет вообще ни единого звука, и он в самом деле перестал издавать даже шорохи!

«Проклятье.»

Эта способность слишком крутая.

Ухмыльнувшись во все свои гоблинские зубы, я решил ускориться и прибавил шагу. Территорию тут мы уже исследовали, так что, примерно знаем куда идти. Желая поймать что-нибудь не очень большое на завтрак, я шёл в противоположную сторону от лагеря нашего будущего противника, но судьба распорядилась иначе и, вместо очередного вкусного енота, нам встретился патруль существ, на чьей территории мы и живём без их ведома.

Два кобольда медленно шли по лесу, не сильно всматриваясь в своё окружение. Один вооружён палкой, а другой даже меч имеет. Правда ржавый. А ещё штаны носит, что вообще роскошь.

Эти монстры очень похожи на собак и, скорее всего, обоняние у них такое же. Они легко нас учуят, если подойдут слишком близко, так что придётся действовать быстро.

Кивнув головой моему напарнику, я не стал ему ничего говорить, чтобы не спугнуть добычу, и мы немного отступили назад. Небольшой овраг, что мы прошли совсем недавно, идеально подойдёт для засады, так что мы оба залегли в нём и стали ждать. Судя по дрожащему от предвкушения Гоповатому, он практически против своей природы борется, лёжа в засаде. Хитрости войны, это не про него… так я думал и оказался прав.

Стоило этим кобольдам приблизиться, и я дал команду открыть огонь, так этот кретин просто вскочил на ноги и, вылетев из этого оврага, перегородил дорогу паре монстров, да ещё и мне возможность стрелять заблокировал, встав прям передо мной. Достал из-за пояса два своих пистолета как заправский ковбой, встал в позу «и тут я начинаю шмалять», и я увидел, как вооружённому палкой кобольду снесло половину черепа первым же выпущенным камнем.

Дёргая пальцами деревянный сучок, Лысый палил как полоумный, а выпускаемые им снаряды просто разносили в клочья даже не успевших ошалеть кобольдов.

— Ну-ка стоять! — Заорал я, вскочив с места и влепив этому придурку мощный подзатыльник.