Мария Власова - Мои уродства меня украшают [СИ]

Я тоже немного напряглась, но маг только провел рукой по дверям, накладывая чары.

— Это моя подстраховка. — Ответили мне на вопросительный взгляд.

Бедненький, не знает, что мне его заклятие не страшно, если захочу, могу легко сровнять этот трактир с землей. Развернулась, пряча улыбку. Комната и правда большая, особенно впечатляла кровать размером во всю мою конуру в общежитии. Сняла с себя пальто, бросила его на небольшое кресло.

— Ты бы свою маскировку снял, люблю смотреть людям в лицо, — посоветовала, собираясь с духом, медленно ходила по комнате, следя за магом взглядом.

— С чего ты взяла, что это не мое настоящее лицо? — Послышалась ирония Игната, какой приятный голос.

— О, дракон! — проделала я тот же фокус, маг дернулся от меня как ошпаренный.

Мой смех заставил дрожать стекла, пришлось успокоиться.

— Ты странная, великанша. — Недовольно отметил маг, щелкнула защелка, и плащ просто исчез. Ух ты, какая штучка! Потом посмотрела на Игната, лицо было другим — не таким, которое я увидела, когда сдернула капюшон.

— Забавно. — Повторила его недавние слова.

Осматривая Игната по-новому. Нет, черты были все те же, глаза, взгляд как у орла вот только раньше ему на вид было лет двадцать, сейчас же он выглядел лет на сорок. На правой щеке большой шрам, на брови и скуле маленькие, в висках небольшая седина.

Это какая же из его образов иллюзия? Та первая, или та, что сейчас? Если даже, то лицо что я вижу сейчас иллюзия, мне этот образ нравился больше. Мне до жути захотелось проверить на ощупь шрам на его щеке, даже подалась вперед, но остановилась. Теперь, когда я могла видеть его лицо, то замечала надменность во взгляде. Я как будто дурочка, которая только забавляет, но с которой можно в любой момент расправиться.

— Спрашивай, — решила перейти к сути, пока этот взгляд не испортил мне впечатление от отца моего будущего ребенка.

Медленно шла к нему, он же в свою очередь обходил меня по кругу.

— Ты ведь не думала, что план с зельем сработает? — Спросил Игнат, своим до чёртиков приятным голосом.

Прикидывался что пьет, ну ничего, этого стоило ожидать. Ничего не ответила, только улыбнулась сдержанно, что будет легко я и не рассчитывала.

— Знаешь, из всех наемных убийц, которых я видел, ты самая странная, — он слегка улыбнулся, — и тупая.

Кто? Убийца? Засмеялась, меня даже пополам согнуло. Мы с ним ходили друг напротив друга кругами. Собралась с мыслями, он что шутит? Если нет, то он, видать, большая шишка. Но это ему никак не поможет, а мне будет на руку! Никто не захочет рассказывать, а тем более искать такую как я, после совместной ночи.

— Продолжай, — кивнула, с удовольствием замечая, как даже при плохом освещении поблескивают его глаза.

— Мои люди уже здесь, это твой последний шанс сказать, кто тебя послал, — равнодушно молвил он.

Надо же, не сводит с меня взгляда, как же приятно! Бедняжка, у него, наверное, много врагов, если он даже не знает, кто к нему послал убийцу. Пожала плечами и перестала ходить с ним кругами. Остановилась в двух шагах, он не дал подойти ближе, его рука загорелась зеленым огнем, выставил ее передо мной. Глаза так же загорелись, предупреждая об опасности. Смотрит на меня, как на глупое насекомое — еще мгновение и раздавит.

— Зелье не выпил? — спросила на всякий случай.

О даже не дернулся, все так же смотря на меня с надменностью. Вздохнула:

— Жаль, придется по старинке.

Резкий взмах, удар в челюсть, и маг отлетел метра на три. Вскочила и в один прыжок запрыгнула на него, меня порезало огнем, но боли я не почувствовала.

— Какого чёрта?! — Возмутился маг, когда моя одежда полыхнула зеленым огнем, а я только раздраженно начала тушить ее голыми руками.

Он схватил меня за руку, наверное, попытался спалить напрямую, а то моего парадного платья ему было мало. Вот только мне до его огня совсем не было дела.

— Это мое единственное платье! — возмутилась, на животе имелось несколько больших прогоревших дыр.

— Как? Какая магия может обезвредить родовой огонь? Что это за заклятие? Или это зелье? — растерянно уставился он на меня.

Ой, ну какой милашка! Растерянное лицо ему безумно идет, какой бы бред он при этом не говорил.

— Маги… Вы такие маги… — Вздохнула, наплевав на все попытки поговорить или поджарить меня и мою одежду, нагнулась и поцеловала свою жертву.

Мужчина замер, интересно на мои поцелуи все мужики так реагируют?

Хотя нет, так даже не интересно! Села даже до того, как в меня попытались воткнуть магически сделанный кинжал — щекотно! Облизала губы придирчиво, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Терпимо. Пойдет, — отметила качество поцелуя и самого мага, за что тут же получила.

Меня скинули с себя и повалили на пол, прижали так же как я до этого его. К горлу приставили кинжал и надавили так, что тонкой струей пошла кровь. Настоящий достал, зараза. Во взгляде читается звериное бешенство и ярость. Злой такой, опасный, этот баритон, которым он на меня кричит, этот взгляд орла ищущего добычу… б-р-р-р… мурашки по коже.

— Ты слышишь? — спросила, совсем не сопротивляясь.

На меня посмотрели, как на сумасшедшую, потом мои слова поняли. Он застыл, прислушавшись и кажется, понял. Тишина, а потом я рассмеялась. Ни музыки, ни болтовни или пьяных песен. Внизу не было слышно ничего.

— Что ты сделала? — Мне даже показалось, что в его голосе было восхищение.

Но лицо при этом начало искривляться от злости и постепенного исчезновения иллюзии.

— Когда кто-то кричит «О, дракон!» все смотрят не туда куда надо, — улыбаясь, выгнула руку и погладила его по щеке.

Шрам настоящий, вот только он намного длиннее и доходит дальше шеи. Рукав платья съехал, показывая пустые пакетики, привязанные к внутренней стороне рукава. Каждый раз, выкрикивая о драконе, я просто рассыпала частицы сонного порошка в воздух. Все, кто заходили или были в трактире чуть больше тридцати секунд, сразу засыпали. Никто не мог подняться на третий этаж к нам. Мне же сон вообще не грозил, поскольку этот удивительный порошок Пепа испытывала на мне — у меня уже полная невосприимчивость. Лезвие легонько полоснуло меня по шее, скривилась, позволяя себя ранить. Его тело переставало слушаться, он только силой воли еще держался.

— Я заберу тебя с собой в могилу, — какие романтичные слова, жалко только глаза полны ярости и злости.

Причем он боится не за себя, а за тех, кто должен был прийти спасать шкуру. Его правая рука сжала шею стальной хваткой, какие длинные пальцы.

— Спят они, глупый! — Упокоила его, когда он захотел меня задушить к чертям.

Услышав это, он как бы расслабился и рухнул на меня, придавив к полу. Еще не спит, но тело обмякло и не слушается его. Удивительное что он держался так долго под действием двойной порции сонного порошка.