Олег Леконцев - Знак волшебства

– Когда я управлялся с маной в вашем теле, я невольно определил какой примерно магический потенциал находится в вас. Ваша светлость, вы один из сильнейших магов современности. И баронство в захудалом провинциальном владении не то место, где вы должны править. Помяните мои слова: через несколько лет вы станете графом, а то и герцогом.

Он подумал и предложил:

– Ваша светлость, теперь вы слишком "фоните" магией. Как и ваша кошка. То есть, я хочу сказать, что манохранилище у вас по-прежнему выглядит пустым, но циркулирующая по телу мана магу будет видна издалека. Сильный маг из королевской семьи увидит вас из самого Тиссета. Я бы предложил замаскироваться, спрятать ману в вашем организме, как это делает любой маг. Пока вас его величество не утвердил во владельческих правах. Начальный этап проведу я, а вы будете поддерживать маскировку на уровне.

Я соизволил удивиться такой практике.

Жрец пояснил, что дворяне не прятали свои способности к магии, а, наоборот, выставляли их, но не во всем организме. Показывать циркуляцию маны в теле считалось некрасивым, своего рода хамством. Зато манохранилище при необходимости показывалось. Поэтому никто из дворян не сомневался, что тот барон, этот граф, а третий просто мелкий провинциальный дворянин. Впрочем, у последних маны вырабатывалось настолько мало, что надо было умудриться ее обозначить. Это был своего рода "паспорт" представителя благородного сословия.

Но пока я еду в Тиссет, я еще могу заниматься такими шутками, как сокрытие своего запаса маны, хотя и сейчас на такую практику посмотрят косо. В будущем же, находясь в звании барона, Хет не рекомендовал такие поступки. Этого уже никто не поймет.

Я согласился и с тем и с другим. Хвастать собой необученным пока не хотелось, зато потом, если я буду утвержден и еще пройду курс обучения…

Хет, положив мне руки на голову, затянул потоки маны в теле как бы легкой пленкой. Таким же образом была замаскирована Мявка. Заклинание было несложным, но затратным. Я подумал, что это еще одна из причин не пользоваться маскировкой.

– Скажите, а вы умеете работать с маной? – поинтересовался у меня Хет.

Работать? Я почувствовал волну жара, распространяющуюся от головы, уже привычно подавил ее.

– Научите?

Хет, подумав, вывел меня не только из храма, но и из города, пояснив:

– Начинающие маги часто не могут определить порцию маны, необходимую для использования и потому опасны не только для себя, но и для окружающих. А вы со своим уровнем маны можете взорвать всю Кларию.

Я представил размеры города, иронично хмыкнул. Мне, разумеется, приятно быть сильным магом, но я же не мегатонная бомба. Разнести Кларию, хм!

Мы отошли от города дации на две и остановились у неглубокой лощины. Мявка присмотрелась, принюхалась, одобрительно мяукнула. Здесь ей понравилось. Хет поинтересовался:

– Скажите, сударь, чувствуете ли вы движение маны.

Я рассказал ему о горячих волнах, переливающихся по телу.

Хет кивнул:

– Это мана. Теперь представьте себе поток воды, выходящий из вашей головы, протекающий по шее и выходящий из правой руки. Если мана идет плохо, представьте бьющий водой родник.

Какой там плохо! Мне приходилось сдерживать поток энергии, готовно изливавшийся из головы и остановившийся в руке.

– Начнем без магии. Отделите самый маленький кусочек маны и выпустите его из руки.

Я отщипнул маленький кусочек, постарался разделить его на два – не получилось. Решил, что сойдет. Кусочек и без разделения маленький, казался совсем крохотным. Тряхнул рукой. Мана скользнула и выскочила.

– Что вы сделали! – закричал вдруг жрец.

Что случилось? Недоуменно посмотрел на Хета.

– Вы выпустили огромный объем маны. Просто невообразимо большой. Я удалю его, – он сделал несколько пассов руками. Задумался:

– Хотел было научить вас некоторым заклятиям. Не рискну. У вас, скорее всего, происходит перестройка потоков маны и поэтому ее выходит слишком много. Вы знаете, я рекомендовал бы еще обратиться к Дарргу. Меня учили быть жрецом, а его – магом. Он научит тому, чем занимается каждодневно.

Логично. Но сегодня я очень устал и поэтому направился не к магу, а в палатку десятка.

М-да, когда лет тридцать с небольшим простая крестьянка рожала простого крестьянского сына, думала ли она о такой карьере своего малыша? С таким чувством мы с Мявкой расположились в палатке, где остальные воины уже вовсю храпели, отпугивая злых духов сна. Мявка с большим удовольствием расположилась на лежаке, я приткнулся рядом и мы с радостью внесли свой вклад в общий хор голосов.

На следующее утро мы плотно позавтракали. После некоторой передышки мэр предложил пройти в храм Солнцеликого и вступить "в свои священные права" (цитата Оринда). Вступить действительно стоило.

Народ, как и вчера, толпился у храма, но теперь был образован коридор, который охраняли воины моего отряда. Парадных доспехов у них не было, но зато повседневная амуниция была выстирана и начишена до блеска. Под крики и пришествия я вошел в храм.

Сама процедура оказалась очень простой. Хет, положив мою руку на книгу божественных чтений – что-то вроде наше Библии, – начал подсказывать слова клятвы. Я торжественно повторял во всеуслышание обещание радеть о народе, защищать его от врагов внешних и внутренних, распоряжаться судьбами людей. Феодализм был в полной своей боевой раскраске. В своей клятве владетеля я объявил о принятии в свою собственность всего городского имущества, поблагодарил народ за будущее полное подчинение. То есть я за народ поклялся быть верным себе и милосердно взял себе пусть обветшалый, но все же город!

И самое интересное, все восприняли эти слова рэкетира, как должное. В ХХI веке это называлось наезд, а здесь – вступление владетеля в свои баронские права. Ну раз народ не возражает…

Мявка прошла в храм со мной. Поскольку она была знаком волшебства, то есть чуть не посланником бога, и вчера сыграла огромную роль в восстановлении рубина заклятья, то ее не только не задержали, но и проводили на почетное место рядом со мной. Мявка чинно сидела, чутко поводя ушами, когда я стал приносить клятву. Потом встала на задние лапы, а передние положила на постамент, на котором лежала Библия.

Посмотрела на меня опасливо. Я не ругался и она, осмелев, протянула лапу и положила на Библию. Я только усмехнулся. Мявка в своей стихии.

Наконец, клятва подошла к концу. Священник коротко поблагодарил бога, как б закрепляя произнесенное. И тут я едва не отдернул руку. Священная книга вспыхнула ярким светом, ослепляя находящихся в храме.

Я почувствовал, что становлюсь верующим. Бог ясно показывал свое присутствие и никакие скептические размышления уже не могли преодолеть идущий процесс.