Вячеслав Астров-Чубенко - Дерьмовочка

— Привет, детка, — поздоровался босс. — С домом поболтала?

— Ага, — ответила Дерьмовочка.

— Ну и как там, все в порядке?

— В общем, да, только вот наезжают всякие…

— Ну, сейчас — все на всех наезжают.

— А у вас как прошла встреча?

— Да тоже ничего, нормально. Правда, тоже наехать хотели, цены взвинтить. Но в конце концов, все обошлось. И без трупов. Ладно, я у себя и меня не для кого нет.

И он вошел в свой кабинет. А Дерьмовочка достала из ящика стола маленький наушничек и вставила себе в ухо. Она давно уже установила "жучок" в кабинете босса, равно как и догадывалась о его подпольном производстве женских прокладок и памперсов, предназначенных для перевозки в них контрабанды. И это, не считая его легальной деятельности, как крупнейшего предпринимателя и держателя основного пакета акций главных российских телерадиокомпаний.

"Так-так, — мурлыкал себе под нос Крот (она пока так и поняла, на-стоящая это его фамилия, или нет), — две прокладки в день, вроде бы мало… Ну, а в год это… 730. Не так уж и мало… Да еще в каждой по 150 грамм, скажем, героина… — он чем-то защелкал, очевидно, клавиатурой компьютера, — да-да-да, а так уже совсем неплохо… Совсем неплохо".

Потом он с кем-то дискутировал по телефону:

— Да не могу я продать их по такой цене! Ты чё, оборзел, в натуре?! Как минимум на двадцать процентов дороже. Как минимум! Ну и что, что таможня? Ну че, это мои проблемы, что ли, слушай? Я сказал, не меньше сорока. Все, позвонишь, когда созреешь. У меня таких, как ты — очередь.

Звук падающей на стол трубки. В общем, обычный день ее босса. Но пока Дерьмовочка не найдет его подпольную фабрику, подставлять она никого не собирается.

В этот момент телефон зазвонил у нее на столе.

— Привет, Дер, — донесся из трубки голос Бори. — Тебя когда сегодня дядька отпускает?

— В девять.

— Если хочешь, поднимайся ко мне на крышу, на наблюдения. Я приглашаю. Не пожалеешь.

И она не пожалела. Впрочем, она уже давно никого не жалела. Раньше она видела звезды лишь изредка и то, в оптический прицел: поглядывала на них иногда, когда поджидала свою жертву ночью. Она не подозревала, что их так много (в Борькин телескоп их можно было увидеть миллионы) и что они, оказывается, светятся сами! А планеты, планеты какие… Так близко, прямо рукой подать. Просто улет! Да, теперь она понимала, почему некоторые едут на астрономии.

А когда Дерьмовочка узнала, что "падающие звезды", которые кому-то исполняют желания, — всего лишь камни из космоса, способные здорово долбануть по башке, она задумалась над их практическим применением.

— Ну, все, дорогуша, шара кончилась, — сказал Боря, когда показал Дерьмовочке все небо, и отодвинул ее от телескопа. — Теперь пойдет жара. Мне тут от Кларка "мессага" по электронке пришла, оказывается, только я здесь в состоянии пронаблюдать затмение в S Стрелы.

— Не поняла, а научные центры всякие?

— У них финансирование урезано. Они теперь только за качающейся Останкинской телебашней и наблюдают. Кстати, это твоя работа?

— Что?

— Ну, пожар в Останкино.

— Опять дедукция?

— Нет, рабочая гипотеза.

— Ну и мнение у тебя обо мне! Я что, своих бы мочила? — Дерьмовоч-ка вдруг осеклась.

— Ладно, шучу, шучу, не обижайся.

И тут на крыше появилась Эсмеральда с "ноутбуком" в зубах. Собака подбежала к хозяину и положила компьютер ему на колени.

— Ну вот, — устало произнес Боря, — теперь она будет требовать, чтобы я сыграл с ней в "Отряд Дельта". На, поиграй с ней. Ты ж умеешь?

— Попробую, — сказала Дерьмовочка, беря "ноутбук".

За какие-то полчаса они с Эсмеральдой прошли все миссии в игре. После чего Дерьмовочка еще больше подружилась с этой собакой. Никаким талантам Дерьмовочки Боря не удивлялся. Он наблюдал.

— Ты боишься смерти? — вдруг спросил он, не отрываясь от телескопа.

От неожиданности Дерьмовочка не сразу нашлась, что ответить.

— У меня с ней пакт о ненападении, — попыталась отшутиться она. — Который я ежемесячно продлеваю. А с чего это ты вдруг, о смерти?

— Я часто об этом думаю. Но редко с кем на такие темы говорю. А у тебя мне почему-то захотелось это спросить. И твой ответ мне понравился. Наверно, так и должен отвечать оперативник.

— Кхм! А ты, ты ее боишься?

— Я столько раз мог загнуться, что уже устал бояться. Иногда я даже хочу умереть. И совсем не потому, что я верю в какую-то загробную жизнь, реинкарнацию или прочую чушь. По большому счету, у этих суеверий только две объективные причины: животный страх смерти и невежество. Я не страдаю ни тем, ни другим. И это позволяет мне смотреть на мир объективно. Нас как кегли выбивают из строя. Но если тебя выбили из жизни, то другую жизнь тебе уже никто не подарит. И не воскресит, как в "Дельте", одним нажатием клавиши. Душа не отделима от тела и все, что после нас остается — это память и скелет. Последний, кстати, сохраняется гораздо дольше.

— Ну и мысли у вас, профессор, — улыбнулась Дерьмовочка. — Мрачные. Не ожидала.

— Скорее, реалистичные. Запомни, девочка, я смотрю в небо, а оно очень здорово ставит на место. Да, человек — самая высшая форма организации материи во Вселенной. Но кто сказал, что эта короткоживущая и энергетически не выгодная форма имеет больший смысл, чем какой-то камень, миллиарды лет болтающийся между звезд.

— Слушай, а тебе не кажется, что ты так говоришь просто от обиды на мир? Потому, что ты не такой, как все?

— Ну, так ведь и ты не такая, как все. Хотя знаешь, даже если это и так, то только отчасти. Я ведь на реальный мир, в котором все зависит только от тебя и от случая (который, принципиально, тоже прогнозируем), обижен гораздо меньше, чем на мир, выдуманный всякими "святыми" отцами, где ты — просто марионетка, судьба которой строго запрограммирована от начала до конца.

— Ага, тебе легче быть кеглей? — понимающе кивнула Дерьмовочка.

— Уж лучше кеглей, чем марионеткой. И вообще, смотрю я на всю эту Вселенную, в которой я как в собственной квартире, и прямо физически ощущаю, насколько мы все ей по барабану. Если эти звезды и влияют на нас, то только чисто эмоционально, внушая или звездную болезнь, или суеверный трепет. И пока ты сам здесь не выкрутишься, тебя никто не выкрутит. Руки выкрутить могут…

— Да, насчет рук, это ты в точку, — усмехнулась собеседница. — Ладно, совсем ты меня загрузил. Пойду спать. До завтра, звездочет. Да, — она вдруг обернулась на самом выходе из чердачной обсерватории, — так ты чё, действительно жить не хочешь?

— А, — махнул рукой парень, — не обращай внимания. Обычное явле-ние для таких, как я. Спокойной ночи.

"А мне понравилось это: люди-кегли, — думала Дерьмовочка, спускаясь по лестнице. — А то я все думала, что ж они мне напоминают, когда я их очередями выбиваю?"