Ирина Смирнова - Госпожа поневоле или раб на халяву

Который, на глазах, стремительно скатывался к нулевой отметке. Я даже машинально встряхнула его, как обычный термометр. Не помогло. Повернулась к этому чертячьему несчастью, все еще раскоряченному в откровенно… неприличной позе, и спокойно спросила:

— И что это за фокусы? Почему уровень уходит в ноль?

И тут синий столбик, медленно и почти незаметно ползущий вверх, резко подпрыгнул на несколько делений. Владис, закусив губу, уставился на меня, как на своего личного палача, которому приказали его разрубить по кускам. Причем во взгляде смешивались злость, ненависть, удивление и мольба. Как он умудряется испытывать сразу столько эмоций?

— Потому что… ты… остановилась, — процедил он чуть хрипловатым голосом.

— Только поэтому?

Хватит, сегодня я наигралась в сочувствие. Хуже сделала и себе, и ему.

— Ну да… Хаааискорт! Потому что ты сейчас не хочешь продолжать, твое желание ушло…

— А это было мое желание? Ты уверен?

Я внимательно посмотрела ему в глаза. Опять. Но твердо зная, что вот сейчас справлюсь.

Главное, у меня на него даже злости не было. Нет, я злилась, но на себя. Получила, фиалка прекраснодушная? Так тебе и надо. Уясни, наконец, что не просто так этот образец мужской неотразимости явился в твою жизнь не на белом мерседесе, и даже не на белом коне, а на поводке и в ошейнике.

Собак, котов, крокодильчиков, детей. Любых существ, не имеющих возможности, умения, разума или желания жить самостоятельно и отвечать за себя, можно жалеть, опекать, заботиться о них, учить и воспитывать. Даже любить.

Нельзя одного. Сажать их за руль, на шею, на голову. Позволять им перехватывать контроль. Категорически нельзя. А я сегодня сделала именно это. И сразу получила, с размаху и не отходя от кассы. Сама дура, впредь зато буду умнее.

Темный снова, с какой-то умоляюще-злобной ненавистью, зыркнул на меня из-под челки и выпрямился, медленно, плавно, сейчас больше напоминая змею, а не кота.

Теперь он стоял передо мной на коленях, эдакая красивая возбужденная статуя совершенства. И смотрел из-под копны волос глазками отпетого… по-русски и без лишних экивоков это называется "блядун вульгарис".

Полураскрытые губы, которые он то и дело покусывал или скользил между ними кончиком языка. Всем своим видом это… существо без слов излучало нечто такое… Манило, призывало…

И голос, когда он, наконец, заговорил, был соответствующий. Чуть хрипловатый, низкий, вибрирующий.

— Конечно, твое. Я просто в тебе его разбудил, — Владис снова облизнул губы. — И… слегка усилил. Но если бы в тебе его совсем не было — ничего не получилось.

Ну, для начала стоит признать, что он прав. А значит, оскорбляться или давиться праведным гневом тем более глупо и нечестно. Сама подставилась, чего уж. Просто учтем на будущее.

— Да, пожалуй. Больше так никогда не делай. Никогда, — произнесла я, без злости, обиды, спокойно, но твердо.

— Тебе не понравилось? — чуть кривовато улыбнулся Темный, меняясь на глазах.

Передо мной снова был смущенный подросток, невинный и поставленный злыми Светлыми в очень интересное положение.

Самое смешное, что он почти не притворяется. Ключевое слово — почти. Не знаю, какой переключатель щелкнул у меня в мозгах, и какой предохранитель сработал. Но теперь я это видела. И не испытывала ни малейшего желания издеваться над парнем или мстить за попытку изощренного мозготраха. В его положении это естественно.

Но и стелиться под ноги Темного не собиралась.

— Ты очень красивый. И умеешь быть чертовски соблазнительным. Если уж тебе нужны мои комплименты. В какой-то мере мне действительно… понравилось. Но не настолько, чтобы этот опыт хотелось повторить. Ладно. Шкала упала, значит надо начать все с начала, я правильно поняла?

— Опыт, когда я усиливаю твое желание? Я только хотел сделать как лучше, — невинный и искренний взгляд плохо сочетались с воспоминаниями о том, что только что происходило. — Извини. — Владис смущенно пожал плечами и едва заметно улыбнулся. — И… да… надо начинать ВСЕ с начала.

— Извиняю. Но больше так не делай, — повторила я, почти спокойно констатируя, что чертячье возбуждение действительно… упало. То, которое родное. А то, которое стеклянное, так в нем и торчало все это время. Ну и ладушки, зато теперь я знаю, с какого конца за это дело браться.

— Вставай, как раньше, — я не командовала, не отдавала приказов. Просто четко знала, что делаю и кто здесь главный.

Он покорно кивнул, повернулся и встал, быстро и лишь с легким намеком на эротичность в движениях, очевидно, природную. Я села на диван так, как сидела раньше, и уже трезвым взглядом оценила картину. Мдя, сюр полный. Может, мне тогда уже пойти дальше и представить себя, к примеру… ну… не знаю, боевой медсестрой. Оказывающей срочную помощь тяжелораненому бойцу… блин. Сексуального фронта, не иначе, кого еще могли тяжко ранить в жо… нижнюю голову, да еще и обеспечить проникающее ранение.

Как всегда, буйное воображение понеслось по кочкам вразнос, но зато мне стало смешно, а не страшно и не противно.

И вообще, задолбала ты, мать, хныкать и жаловаться на тяжкую судьбину. Тоже, нашла несчастье — чуть в мозг не поимели. Клюв не разевай, как ворона в опере, и будут твои мозги девственны до самой старости. Главное, сама себе их не насилуй.

Тем более что от всего устроенного чертячье-крылатыми персонажами представления уже есть одна существенная польза. Стоящий раком у моих ног паразит больше не кажется мне малолеткой, так что метания на тему педофильства сгинули в туман. Этот "мальчик" сам кого хочешь отпедофилит по самые рога. Это первое. А второе — мне действительно больше не противно до него дотрагиваться даже с таким вот… сексуальным подтекстом. Он и правда очень красивый и приятный на ощупь.

Никаких особенных желаний этот процесс и эта поза во мне не будит, но и протеста больше не вызывает. А если вспомнить, как чертенок тут извивался, сам насаживаясь сначала на мои пальцы, а потом на дилдо… ну что мне, жалко что ли, в конце концов.

С такими мыслями я пересела удобнее, а чертенка за талию притянула к себе немного ближе, между колен. И машинально успокаивающе погладила напрягшуюся спину. Тепленький. Гладкий. Ну… приятно. Почти как кота. Нет, даже лучше.

Продолжая ласково поглаживать его одной рукой, и с каким-то по-детски азартным любопытством следить за его реакцией и своими собственными ощущениями, я поймала так и торчавший между шелковистых на ощупь круглых ягодиц "шашлычок". Он в нем почти полностью, снаружи осталось только гладкое основание, а все шарики внутри.

Поймала, легонько качнула и потянула, медленно извлекая из тела. Владис, замерший от моих неожиданных ласк, изогнулся, почти касаясь грудью пола. Покосившись на чертов градусник, я убедилась, что золотистая полоска уверенно ползет вверх.