Ирина Смирнова - Госпожа поневоле или раб на халяву

— А тебе никто не говорил, что читать чужие письма непорядочно?

Разборки с чертом пока важнее, чем морозная вкуснятина. Последняя никуда из морозилки не убежит, а приоритеты надо расставить сразу и навсегда.

— И уж тем более, тебя не касается моя личная жизнь!

В самом деле! Я и так вляпалась в чертячье несчастье всеми лапками, но личное пространство — это святое!

— Опыт с мастерской тебя ничему не научил? Не лезь, куда не просят, не узнаешь того, что тебе не предназначалось!

Изумление вновь сменили возмущение пополам с обидой:

— То есть я тут, как будто мне больше всех надо, встаю… запускаю этого жаворонка-переростка от влюбленного боабаба… Мороженое, бесы его на коктейли пусти, в морозилку убираю! Тебя пытаюсь разбудить, чтобы веник вручить, вместо того, чтобы в задницу его курьеру вставить… или для Паши твоего приберечь… И я еще, значит, "не лезь, куда не просят"?! Мастерская у тебя хоть заперта была, а открытка просто так на ленточке болталась!

— И на ней было написано: "Владису", да? — ехидно поинтересовалась я.

— Так я же должен был прочитать, чтобы узнать, что там именно написано, правда? — ответно съехидничал Владис.

Но я уже уперлась в своем желании вдолбить в рогатую черепушку простую мысль о неприкосновенности личного пространства.

— То есть… — я заглянула в обрывок и все же поморщилась, — ты думал, что Солнышко, Цветочек и Ласточка, это так к тебе здесь кто-то может обратиться? Хм, ну не знала, что у тебя такой… широкий круг знакомств. Что ж, тогда поздравляю!

Темный сначала побелел, потом покраснел, причем сразу и резко, так что я даже запереживала, не взорвется ли у него ничего в голове и предусмотрен ли у чертей клапан, выпускающий пар.

Сверкнул на меня гневно глазищами, развернулся и… повернулся обратно.

— Ты с ним помиришься?

— Охренел? Только этого мне не… — я спохватилась. — Это вообще не твое дело!

— Конечно, не мое, — чертенок как-то резко погас, кивнул на практически вылизанную тарелку, на которой раньше была яичница: — Спасибо.

И уполз к себе в комнату, спиной осуждая всю тяжесть и несправедливость меня и мира.

Я еще немного побурчала себе под нос всякого нелицеприятного про чертячье племя до седьмого колена и про сентиментальных идиотов с синдромом утреннего недержания… но уже больше по инерции. Как-то неожиданно жалко стало чертика, с чего бы только? Блин, не хватало самой тут рассиропиться! Ни фига, обида-обидой, а тарелку вылизал! Так что жить будет и даже неплохо.

Я скоренько собралась, оделась и заглянула в свою бывшую гостиную. Ныне, и похоже, надолго, филиал ада, то есть не гостиная, а чертиная… нда.

— Я по делам, приду часов в пять, хлеб в хлебнице, яйца и прочие продукты в холодильнике, лопай что найдешь и приготовишь, только кухню не спали! Пока!

Владис:

Сначала я дулся тихо. Потом, когда мышь свалила по своим делам, принялся дуться активно — бегая по комнате. Наконец я принялся дуться шумно — высказывая вслух все, что я думаю о мышах, мышиных ухажерах и ранних подъемах. Когда миадерпиан тренькнул в очередной раз, решил выдохнуть и успокоиться.

На кухне успокоиться было нечем — в холодильнике повесилась мышь… образно. Готовить не хотелось, даже если бы я что-то умел. Хаискорт! Меня оставили одного дома с пустым холодильником?!

И тут я вспомнил про ведро мороженого. Злорадно представил, как бы удавился в печали дылда жлобообразный, узнав о судьбе своего букетика и о том, кто будет сейчас лопать его подарок… Честно разделил содержимое ведра напополам. Подумал и выгрузил одну треть в миску, убрав ее в морозилку. С остальным направился к ноутбуку и уселся читать новости.

Устав, нашел сайт со смешными историями и анекдотами. Поржал над некоторыми. Чем-то наши напоминали, только адаптированные под местную реальность.

Вдоволь навеселившись, с ведерком в обнимку, пошел посидел на балконе, подышал свободой… Когда ложка застучала по пустому донышку, задумчиво ее облизал и принял важное решение. Раз мышь не хочет мириться с романтическим жлобом-жаворонком, значит будет честно, если все мороженое съем я, как лицо незаинтересованное.

Внутри было сладко, холодно и вроде бы условно сыто, хотя от куска мяса я бы не отказался.

Перед глазами промелькнуло видение сочного, равномерно отбитого и прожаренного до нежной хрустящей корочки мяса. Возникший из памяти манящий аромат убеждал, что неведомому повару идеально удалось подчеркнуть умопомрачительный запах свежей чистой крови неведомыми травками. И вот ты, впиваясь зубами, чувствуешь, как из под тонкой хрустящей корочки вырывается одуряющий вкус, заставляющий сходить с ума от наслаждения. Ощущаешь, как этот кусочек тает у тебя во рту, оставляя ни с чем не сравнимое послевкусие.

Тело застонало, и от голода, и как напоминание о том, как давно я уже им не занимался.

Зарядку надо начать по утрам делать, раз уж так хорошо устроился. Кроме магических боевых навыков есть еще естественно-физические, а они у меня за столетие атрофировались, как у мыши страсть к хозяйственной деятельности… и к готовке, хаискорт!

Достав миску из морозилки, быстро выел ее содержимое, не получая ни удовольствия, ни насыщения. Только небольшое моральное удовлетворение оттого, что гадкий сладкий подарок слопал я, а не мышь… пусть жлоб на шнурках повесится от злости!

Настроение резко испортилось. Отодвинув пустую миску, я уставился в окно… На улицу хотелось до чертиков! Хоть по лесочку их убогому побегать, тем более сейчас я уже был одет, так что даже не голышом, с комфортом…

Тело на предложение побегать сначала воодушевилось, но потом, почему-то начало намекать, что нам пора в кроватку, поваляться и подремать. В горле появилось неприятное ощущение, как будто проглотил что-то шершавое и оно там скребется. Поискал чем-бы запить. В чайнике было пусто, сока в холодильнике не было, молока тоже… Налил в кружку холодной воды из-под крана и залпом выпил. Легче не стало.

Наоборот, пошкрябывания усилились, вызывая неудержимое желание покашлять. Кашель был какой-то глухой и хриплый, еще больше раздирающий бедное зашкрябанное горло.

Дверь бодро хлопнула, и в квартиру влетела радостная, свеженькая мышь с пакетами и пакетиками в руках и увесистым рюкзаком за спиной.

— Ау, все живы? Чертенок, не сильно оголодал? Хоть яичницу сделал себе? — брызжущая энтузиазмом она, сходу, едва разувшись, проскочила в кухню и резко остановилась, во все глаза таращась на пустое ведерко из-под мороженого.

Я попытался ей сказать, что яичницы у нас только королевы делать обучены, а чертям и демонам это умение как-то без надобности… но кроме хриплого надсадного кашля выдавить ничего не получилось.