Анастасия Сиалана - Сердце Архаиса

Лисандр не стал долго ждать и сорвался с места к морю. Я же осталась на месте. Когда мужчина ворвался в воду, с ходу ныряя, волны ласково обступили его. Стоило мэтру вынырнуть, как руки океана начали накатывать на блондина, приветствуя старого друга. Лис отфыркивался и пытался увернуться от объятий океана, но волны неизбежно настигали его. Эта картина вызвала у меня легкую грустную улыбку. Я никогда не знала этих волн и ласки соленого гиганта, хоть и прожила здесь приличную часть своей жизни.

— Ну хватит, — продолжал отбиваться от воды Лис, — я тоже рад видеть тебя, старик. Но всему есть предел.

Океан не видел этого предела, поэтому накрыл арьяра особенно высокой волной. После этого Лисандр задорно рассмеялся и начал выходить из воды.

— Почему ты не идешь в воду? — недоуменно спросил арьяр, — этот океан смывает все переживания и питает энергией, что циркулирует по всему миру. Он восстанавливает все.

— Не все, — и легкая тоска проскользнула в слова.

Это правда, что О, так я зову живой океан, способен лечить не только тело, но и душу. Однако он не залечил раны моей матери, отчего она была вынуждена уйти в эфир раньше срока. А за ней и отец. Если бы О мог спасти ее, моя жизнь была бы другой.

— О не способен лечить богов, — и почему-то на лице снова обосновалась улыбка. Не радости, но и не боли.

— Но ты смертна наполовину. И… О, так? — я кивнула, — он может помочь. Ты должна это знать.

Лис вышел на берег, весь мокрый и оттого еще более соблазнительный, и приблизился, хмуря брови. Черная рубашка липла к телу, обрисовывая тело по всем его будоражащим черточкам, а по лицу катились крупные капли.

— Я не могу этого знать, Лисандр, потому что О боится меня. Его волна никогда не накатит на берег, если там стою я. Ведь одна моя половина олицетворяет смерть, — странно легко призналась любимому.

— Ты никогда не лечилась в его водах? — удивился Лис, и обернулся на притихшую воду.

— Нет, — глухой ответ.

Тогда некр резко развернулся, стремительно подошел и подхватил меня на руки. Я не ожидала подобного, поэтому только и успела, что схватился за плечи мужчины.

— Оставь, Лис. Все нормально.

Однако меня не слушали. Моя вторая половинка с упертостью поистине арьяровской несла меня в воду. Стоило ему зайти на мелководье, как океан тут же расступился перед ним.

— Что за тьма, О? — злился блондин.

— Верни меня на берег. Ничего из этого не выйдет, — пыталась переубедить, но некр лишь зашел глубже, и когда вода обступила его, он попытался опустить меня в нее. Безуспешно. В полуметре от моей стопы волны отхлынули в глубь океана, избегая контакта со мной. Лис так и не поставил меня.

— Это нормально. Естественная реакция живого существа на присутствие смерти. О лишь подчиняется инстинктам, — нежно шептала на ухо мужчине, пытаясь успокоить его бешено стучащее от несправедливости сердце.

— Я тоже владею магией смерти. Нас создал сам бог смерти, — продолжал злиться блондин.

— Вы его создания, а я его продолжение. На половину я являюсь не чем иным, как сама Смерть. Я смирилась. Отец никогда не мог подойти даже близко к О. Его суть убивала все разумное в океане.

И только после этих слов Лис вернул меня на берег. Я обняла ладонями его лицо и посмотрела прямо в разноцветные глаза. Красный, как кровавый закат, был частью демонической сути, а зеленый, как молодая трава, живой, звериной. Сейчас я это четко понимала, хоть не сказать, что не догадывалась об этом раньше. Но как говорится, не задавай вопрос, если не хочешь получить на него ответ. И я не задавала, пустив все на самотек. Во всяком случае моя мать защищала этих арьяров. Настало время узнать, почему.

— Я люблю смотреть на О. Составишь мне компанию? — и мягкий, нежный поцелуй в такие манящие губы.

Они были узкими, обветренными, но такими сладкими для меня. Отнюдь не форма делала их желанными, а существо, что обладало ими. Мое родное существо.

Лис ответил на поцелуй, но не стал делать его продолжительным. Мы оба хотели общения. Он рассказать, я услышать. Некр сел на сухой песок и утянул меня к себе, разместив между своими ногами. Объятие Лисандра, как всегда, было надежным, а грудь, на которую я легла, твердой.

— Расскажи мне, что произошло в тот день.

Почему арьяры восстали?

Мужская грудь судорожно вдохнула, а выдох я ощутила своей шеей. Он готовился к рассказу.

— Большая часть арьяров решила освободиться от власти богов и стать богами вместо них. Уже тогда было создано порядка десяти миров с разумной жизнью. Мои собратья хотели править ими всеми.

— А ты?

— А я и мой отряд с самого начала были охраной твоей матери. Первая десятка арьяров, которых создали боги. Мы не были замешаны в восстании. Однако когда моя раса разорила не только Первомир, но и вырезала множество невинных в остальных мирах, твой отец озверел.

Кулаки, лежащие на бедрах мужчины, сжались. Я тут же поспешила разжать их и переплести наши пальцы, забирая этим жестом часть его боли.

— Двое из моих подчиненных пошли против нас. Они напали на Жизнь, за что были убиты. Один из верных мне ребят погиб в противостоянии. Вот только Смерти было плевать, что мы защищали его жену. Он хотел истребить «свою ошибку», так он назвал нас, под корень. Его можно понять, но и невозможно простить. Геноцид в ту ночь произошел с обоих сторон.

Я притянула наши руки в замке к своей груди. Это слегка отвлекло Лиса от застарелой боли, и он продолжил уже спокойнее.

— Это я убил твою мать.

И все внутри меня оборвалось. То, чего я никогда бы не хотела услышать. Глаза закрылись, а челюсти сжались в попытке содержать отчаянный крик.

— Она попросила меня.

И глаза снова распахнулись в шоке. Оборачиваться и смотреть в лицо арьяра я все еще опасалась, поэтому продолжила сидеть. Лис судорожно вдохнул и буквально спеленал меня своими объятиями, укачивая.

— Нам грозило полное уничтожение, и твоя мать сказала, что единственное место, где Смерть не достанет нас, это самый нижний уровень эфира. Царство Всенижнего. Туда попадают только после свершения страшных злодеяний. Душа не уходит на перерождение или в эфир, забывая себя, а навеки остается в плену своих деяний.

— Богоубийство, — прошептала, смаргивая слезы.

— Именно. Жизнь отдала мне свой последний приказ, взяв клятву, что я его исполню. И я исполнил. Вырвал сердце из груди оболочки, отправляя богиню в эфир. Мои шестеро оставшихся в живых братьев не предотвратили этого, и стали соучастниками. Когда твой отец пришел истребить остатки моего народа, мы уже были прокляты. Он не смог изничтожить души, они отправились к Всенижнему. Только тела.

— Моя мать спасла вас, — теперь все ее слова в детстве о том, что не все арьяры заслуживали смерти, стали ясны мне.