Анастасия Сиалана - В объятьях Падшего

— Что-то мне нехорошо. — Я покачнулась и приложила ладонь к виску, изображая предобморочное состояние.

Что ж, сейчас посмотрим, насколько он меня бережет. По идее, я не должна даже близко ощущать его магию, а мой намек на плохое самочувствие натолкнет его на очередные подозрения, но мне так хотелось выкинуть хоть что-то, что я не удержалась.

— Плохо? — удивленно переспросил Лен, отрываясь от спинки кресла и слегка подаваясь вперед.

— Да. Такое чувство, будто по всему моему телу ползают отвратительные склизкие гады. О Всечувствующие! Меня сейчас стошнит. — И я перегнулась через стол так, чтобы моя голова была практически над его коленями.

Лис вскочил так быстро, что я удивилась, как он не снес кресло и стол вместе со мной. Его магия перестала меня ощупывать, уходя из зоны поражения моим желудком так же резво, как и ее хозяин. Я не удержалась от хитрой улыбки, но адресована она была ковру, и отскочивший на приличное расстояние оборотень не мог ее видеть. Через минуту моего молчаливого висения вниз головой со стола некр все же решился подойти.

— Тебе все еще плохо? — осторожно поинтересовался и двумя пальцами ткнул мне в висок, когда я не ответила.

Тактично до невозможности, ничего не скажешь! Я, может, там уже богам душу отдала, а он пальцем в меня тычет. Сама забота! Кажется, я попала на социопата.

— Уж-ж-жасно, — простонала и закашлялась, заставляя библиотекаря снова опасливо попятиться.

— Может…

Но я не дала ему закончить.

— Но! — и вскочила со стола, будто и не валялась в неосознанке секунду назад. — Все в порядке. Еще бокальчик вина, и буду как новенькая. Наливай.

Я вернулась на свое место и схватила пустой бокал, протягивая его Лису. Некр очень недоверчиво на меня посмотрел, но, похоже, решил списать мое странное поведение на последствия опьянения и налил по самые края, опустошая тем самым бутылку.

— А как же ты? — я указала на его пустой бокал.

— Мне уже хватит, — мягко ответил, присаживаясь на подлокотник, некр. Боялся, наверное, что в следующий раз не успеет сбежать, если меня действительно начнет выворачивать.

Глаза оборотня странным образом сощурились, а тонкие губы растянулись в поистине лисьей улыбке, когда он посмотрел на растерянную меня. Правда, только снаружи. Я не собиралась напиваться в одиночку.

— Лен, я не буду пить одна. Если у тебя нет заначки, то иди и принеси что-нибудь из запасов Архаиса. Ни в жизнь не поверю, что это была единственная бутылка вина в крепости. — И я упрямо посмотрела в хитрые глаза некра.

Оборотень фыркнул и встал, направляясь куда-то вглубь тайной библиотеки. Через несколько минут послышался скрежет и из прохода пыхнуло пылью. Не знаю, откуда Лис выудил литровую бутыль самогона, но она явно там застоялась. Когда серый туман осел, из проема показался мужчина с большой тарой алкоголя.

— Продолжаем праздник, — усмехнулся некр и поставил самогон на стол передо мной.

Мда. Кажется, упьемся мы знатно.

— Ты передумала? Может, есть причина? — ехидно скалился этот вредный мужчина с белоснежными волосами.

Иногда мне дико хотелось схватить их за перевязанный лентой красный кончик, но я удерживала себя от столь опрометчивого поступка. Я же, по идее, не вижу его шевелюру. Правда, каюсь, один раз я специально случайно наступила на прядь, чтобы посмотреть на реакцию оборотня, но получила лишь окаменевшее лицо в ответ. Выдержка у этого хитреца еще та.

— Я за любую вечеринку, тем более с таким, — я коснулась кончиком пальца крышки бутылки, — дополнением.

— Вот и славно. — И в мое слегка отпитое вино добротно плеснули самогона.

Вот за такими осторожными попытками разжиться информацией мы и напились, в конце концов, споив случайно друг друга. В какой-то момент нам стало просто весело и легко. Лис на пьяную голову фырчал через каждое слово, что до слез смешило меня. Не знаю, что за забористый самогон был у оборотня, но проняло даже богиню. Гораздо позже я осознала, что что-то с этой выпивкой было сильно не так.

К концу дня, а точнее, к ночи, мы решили перенести свой праздник наружу, тем более что библиотека закрывалась. Что происходило после этого, стерлось из моей памяти так же легко, как испарилось выпитое спиртное. Очнулась я в какой-то грязной комнате, пропитанной запахом чеснока и гари, на плече своего библиотекаря. Ошибочка, я лежала на преподавателе Архаиса, мэтре Моэ. И это было ясно так же, как и то, что меня навестило первое в божественной жизни похмелье.

Кто-то приложил ко всему этому руку, и я обязательно узнаю кто!

Голова болела нещадно. Даже сквозь крепкий сон пробивались ее мучительные отголоски. Ощущение, будто твою смерть поставили на повтор и она повторяется-повторяется и никак не завершится. Из этого ужасного состояния я вышла, когда очнулась. Да, боль осталась, как и трясущиеся руки, но хоть ощущение замкнутого круга исчезло.

Кое-как мне удалось сесть и открыть глаза. Именно в такой последовательности, поскольку лежа организм все время норовил снова уплыть в дрему, от этого глаза слипались при каждой попытке их открыть. Мне понадобилось пять минут, прежде чем я поняла, что нахожусь в странной большой комнате с бордово-желтыми стенами, будто на них кого-то стошнило, и широкой, явно двухместной кроватью. Когда я повернула голову, то с открытым ртом уставилась на мужчину, чье плечо служило мне подушкой всю сегодняшнюю ночь. Это был мэтр Моэ собственной персоной, без иллюзии библиотекаря и безбожно помятый.

Я аккуратно ткнула пальцем в бок оборотня и тут же одернула руку. Для чего, сама не поняла. Будто боялась быть застигнутой на этом действе. Именно тогда я отметила повышенную нервозность своего организма. А вот Лисандр никак не отреагировал на мои действия. Он беспробудно дрых на спине, слегка повернув голову в мою сторону и раскинув руки. Его позе придавало пикантности то, что выше пояса мэтр был обнажен. Как обстояли дела ниже пояса, я точно не знала, поскольку все остальное было цивильно прикрыто одеялом.

Именно в этот момент мне пришло в голову проверить наличие одежды на себе. Ну, она была, пусть и в малом количестве. Проще говоря, на мне висела черная рубашка мэтра, и это все, чем я располагала из одежды. Стало не по себе, и я неосознанно прикрыла широкий ворот рукой, а потом и вовсе схватила края ткани ладонью. Такое странно рассеянное состояние не помогало ситуации совершенно, как и отсутствие сведений о произошедших событиях в моей памяти. Я ничегошеньки не помнила. Ни как мы попали в этот притон, ни как ушли из библиотеки. После четвертого бокала самогона я вообще не могла сказать, что было дальше. Это было до ненормального странно.

Да, я раньше пила. Много пила, и у тел, в которых я была на тот момент, было опьянение, но не у моей божественной личности. Костюмчик могло шатать, мог заплетаться язык, но все это я так же легко могла снять, как и похмелье, которого никогда у меня не было, только у тела. А сейчас выходит, что болит голова не только у тела, но и у меня. Даже память отшибло на почве перепития! Да это вообще впервые за всю мою жизнь!