Татьяна Зинина - Аделия. Позор рода [Publisher: SelfPub]

Теперь же он утверждал, что это было кусочком общего плана – той самой частью, которая должна была обезопасить мою неугомонную персону. Теперь официальная версия событий звучала так: Дарис спас меня после похищения (ради чего даже сбежал от своего надзирателя), но я успела узнать слишком многое о «Защитниках свободы», даже видео разговора с Ланирой сделала (которое по дурости скинула Рису). Поэтому меня разыскивали, чтобы убить, а Дарис (такой молодец и герой!) помогал мне прятаться. И вообще делал всё, чтобы обеспечить мою безопасность.

Я же вроде как была напугана, дезориентирована, вот и позволила ему заставить меня скрыться под другим именем, изменить причёску и даже согласилась отправиться на Землю. В общем, по всем пунктам я получалась жертвой.

Но разозлило меня совсем другое. Ведь этот приступ откровения случился с Рисом не просто так. Он (негодяй такой!) решил попрощаться! Потому что теперь его ждала камера изолятора… а меня – корабль до Дитерии.

– Пойми ты, сейчас не время для обид, – усталым тоном проговорил Рис. – Наше противостояние с «Защитниками свободы» только начинается. И тебе лучше находиться там, где тебя смогут защитить. Рядом с отцом.

– Ты издеваешься надо мной?! – выпалила я, резко повернувшись к эмпату. – Значит, предлагаешь оставить тебя здесь, позволить военным посадить тебя под замок, а самой свалить к папочке? Так, Рис?!

Он потёр лоб и попытался поймать мой взгляд, но я снова предпочла смотреть на бегущие по стеклу капли.

– Мы вместе в это влезли. Даже не так – ты влез в эту историю из-за меня. Я виновата, не ты. И если они хотят посадить тебя в камеру, то я буду сидеть в соседней!

Дарис подался вперёд, перехватил мою руку и переплёл наши пальцы.

– Нет, Аделия, – строго сказал он, глядя на меня. – Всё произошедшее к лучшему. Нужно верить в это. Меня в любом случае ждёт суд, а перед ним тысячи допросов, очных ставок, и всего того, о чём тебе лучше не знать. И если ты на самом деле хочешь помочь, то, пожалуйста, вернись к отцу. Так я буду спокоен хотя бы за тебя.

Он смотрел так пристально, что я не смогла больше игнорировать этот взгляд. Повернулась. И сразу утонула в лазурно-голубом омуте.

– Пойми же… – прошептала, крепко сжимая его ладонь. – Я не могу… не могу тебя бросить!

– Тогда не бросай, – ответил Дарис так же шёпотом. Но не успела я обрадоваться, как он добавил. – Галути и комм при мне. Канир пообещал, что пока я на Земле, никто у меня гаджеты не заберёт. А значит, мы сможем говорить с тобой.

Я ничего не ответила, но колючая удавка на душе стала чуточку слабее.

– Делли, ты, конечно, можешь остаться на этой планете, но не в камере, а в гостинице или у Алишера. Но разве ты сумеешь долго сидеть в четырёх стенах? – он отрицательно покачал головой. – Мы оба знаем, что нет. А охранять тебя тут некому.

– Я найму охрану, – предложила тихо.

– Нет. Уезжай.

Мы сидели напротив, крепко держались за руки, смотрели друг другу в глаза, а казалось, что соприкасались душами.

– Суд… – начала было я, но Рис сразу понял, что хочу спросить.

– Суд будет на Дитерии. Открытый. Тебе никто не запретит присутствовать.

Это тоже можно отнести к хорошим новостям.

– Что я могу для тебя сделать? – спросила, желая раствориться в его глазах. Таких красивых и бесконечно любимых.

– Говори со мной. Присылай видео о своей жизни. Не делай глупостей, не влипай в неприятности.

Я вздохнула, уже зная, что теперь уже точно соглашусь. Коль он хочет, чтобы всё было так… то придётся подчиниться.

– Хорошо, Рис, – сказала, опустив взгляд. – Если ты считаешь это правильным, то я согласна. Но у меня будет одно условие.

– Какое? – казалось, он даже не удивился.

– Однажды ты тоже выполнишь одну мою просьбу. Не возражая, не отказываясь, не задавая вопросов. Просто сделаешь так, как я попрошу. Согласен?

Дарис усмехнулся, чуть приподнял бровь, но кивнул.

– Договорились.

– Вот и хорошо.

В отличие от этого тяжёлого разговора наше прощание получилось лёгким, а ещё жарким, бурным и жутко приятным. Ограничиться простым поцелуем не смог ни он, ни я. И то, что началось с простого прикосновения губ, закончилось полным нежности чувственным сексом прямо на этом столе. И нам было плевать на камеры, которых в этой комнате наверняка было немало, на военных, стоящих за дверью, на правила и мораль. Мы просто знали, что впереди ждёт долгая разлука, мы просто хотели получить авансом хотя бы немного тепла и счастья.

А потом… Дариса увели в камеру, а меня проводили до эрши и отвезли прямиком в космопорт. Вот только я не собиралась опускать руки. Однажды его уже казнили на моих глазах, и больше я не собиралась допускать подобного.

Нет, в лепёшку расшибусь, сделаю всё возможное и невозможное, но Рис будет жить, и жить счастливо. Или я не Аделия Тен Алор!

Чем меньше времени оставалось до суда, тем сильнее я нервничала. Не успокаивали меня ни пояснения юристов, ни слова отца, ни поддержка подруг. Я просто не находила себе места от волнения и постоянно думала только об одном: нужно что-то делать!

Первые недели после возвращения с Земли моё эмоциональное состояние оставалось почти в норме. Мы с Рисом часто беседовали по коммуникатору, я даже видела его голографический образ, и он теперь ничем не напоминал мне равнодушного Сайра. Я рассказывала Дарису о том, как скучаю дома, как схожу с ума от безделья и скуки, он же в ответ на это лишь улыбался. Мы много говорили обо всяких незначительных глупостях, обсуждали фильмы, новости из Сети, прочитанные книги, музыку. Бывало, что несколько минут могли просто смотреть друг на друга в тишине. В такие моменты мне начинало казаться, что он на самом деле рядом – стоит протянуть руку, и коснусь. Потому было особенно жаль возвращаться в реальность.

Увы, продлились эти наши сеансы связи недолго. Через шестнадцать дней после моего прилёта Рис сообщил, что больше не сможет со мной говорить. Его переводили на Дитерию, и где ему придётся сдать комм и галути. Я, конечно же, заявила, что добьюсь встречи, но у Риса и здесь для меня были плохие новости. Как оказалось, с преступниками перед судом разрешалось встречаться только родственникам и адвокатам. То есть меня к нему просто не пустят, несмотря даже на папину должность.

Наш последний разговор состоялся почти три недели назад, и всё это время я не имела возможности ни видеть Риса, ни говорить с ним. О том, где он и как у него дела, узнавала от Александры и леди Элизы Эргай – матери Дариса. Они обе прилетели на Дитерию, просто не смогли оставить Риса в такое сложное время.

Конечно, у него были адвокаты – целая армия. С ними я тоже часто беседовала, пыталась выяснить, какие есть шансы смягчить приговор, но они неизменно отвечали, что и так делают всё возможное. Они-то, может, и делали, а вот я – нет. Меня и из дома-то теперь выпускали только с охраной, да и не было желания куда-то выходить. В голове постоянно билась одна мысль: надо что-то придумать, выкрутиться, совершить невозможное, но сделать так, чтобы Риса оправдали.