Кристина Юраш - Принцесса по ГОСТу [CИ]

Последнее прикосновение к моим губам, нежное, едва ощутимое, заставило меня сглотнуть.

— Яд и противоядие — это одно и тож-ж-же Один поц-ц-целуй — яд, другой — противоядие, — прошептали мне, осторожно, едва касаясь, оставляя нежнейший поцелуй у меня на лбу. В тот момент, когда он прикоснулся к моему лбу губами, я почувствовала смешок-дыхание. — С-с-спокойной ноч-ч-чи

В этот момент я решительно бросилась спасать себе жизнь, прижав его к подушкам, но вместо поцелуя встречала коварную улыбку, превращающуюся в целомудренный бантик губ.

— Какой с-с-страс-с-стный кролик, — прошептал Адильер, гадко улыбаясь, а я в этот момент поняла, почему его называют местным исчадьем яда. — Это вс-с-се, на ш-ш-што потянула с-с-сказ-з-зка Нас-с-счет яда Я не в тебя С-с-сладких с-с-снов, мой бес-с-совестный кролик — нервотреп

— Ах, ты, — возмутилась я, оглядываясь по сторонам и беря в свои тонкие ручки миссию по избавлению этого мира от зла (, путем задушения его близлежащей подушкой. — Мерзавец! Подлец!

Я встала, швыряя в него подушку и пинками сбрасывая с себя его гадючьи кольца, а потом подошла и демонстративно сорвала с его шеи заслуженный ключ под тихий смех. — Да я сюда больше ни шагу! Да ты просто гад ползучий! Вот кто ты! И совести у тебя нет! Ничего! Кролик — это не только пушная рукогрейка! Мы, кролики, очень обидчивые! И злопамятные! Тоже мне, нашел дурочку! Гадюк!

— Там два з-з-замка С-с-слуги попрос-с-сили, — послышалось в тот момент, когда я воинственно сжимала ключ, с ноги открывая дверь и подтягивая спадающее с груди платье.

Глава одиннадцатая.

Купидон-скупердон!

— Заплатите дань!

— Дань памяти?

Если женские обиды измеряются пустым холодильником, пустыми кастрюлями и отсутствием доступа к телу, то мне приходилось ограничиваться старым, проверенным, женским методом. Так что по степени надутости губ, я вполне могла стать звездой соцсетей.

— Принцесса! — послышался осторожный мужской голос под заколоченным окном. — Принцесса! Выходи!

Я подошла к заколоченному окну, подозрительно прислушиваясь. Неужели показалось?

— Выходи, красавица! — снова послышался красивый мужской голос, сопровождающийся шуршанием кустов и ржанием коня.

— А мечик тебе не скинуть? Или мячик? — поинтересовалась я, слыша, что герой притих. Только не говорите, что он притих исключительно потому, что его мама кушать позвала! Но я ошиблась. Раздалось сопение, всхлипывание, а я молча сидела на подушечке, прислушиваясь к стонам и дожидаясь любителя острых ощущений. Кто-то усиленно карабкался наверх. Что-то гулко упало. А мне показалось, что с верхних этажей кто-то выбросил шифоньер. Однако, шифоньер не может так ругаться, вспоминая мое генеалогическое древо до самых непрокрашенных корней.

Наконец-то доски вылетели, а в лунном свете предо мной предстал темноволосый принц в белом камзоле, осматривая мою комнату.

— Злой чародей — этажом ниже. Ключ — вот! Только не буди его! А то он сегодня устал! — заметила я, поигрывая ключом. — Между первым и вторым перерывчик был большим! Женат?

— Нет! И никогда не был! Принцесса! Не переживайте! Я вас спасу! — решительно заявил красавец-принц, беря меня за руку и вытаскивая из окна. — Держитесь за меня!

Мы спускались вниз, пока я прижималась к принцу, понимая, что где-то судьба пропустила в мою жизнь настоящего мужика.

— Что-то ты тяжеленькая! — заметил принц, пыхтя и слезая со мной на плечах.

— Это не я. Это — мой характер, — вздохнула я, провожая взглядом полюбившиеся подушечки. — Я вешу пятьдесят плюс. Пятьдесят килограммов, а остальное — характер!

Под замком стоял белый конь, который ржал (, при виде того, как меня стаскивают с плюща. Если у него сейчас сложится гармошкой позвоночник, то обратно придется заходить через парадный вход со словами: «И снова здравствуйте!».

— Меня зовут Филипп Красивый. Я шестой сын Филиппа Мудрого, — отрекомендовался высокий, статный и накачанный правильным воспитанием красавец. — Я здесь, чтобы спасти всех от чудовища!

Так и хотелось показать язык спящему дворцу, тихо икнув: «Радуйтесь, сволочи, вас тут от меня спасают!». И как это они дружной толпой не выбежали к «спасителю»? Но нет, замок спал!

— Это — мой верный конь Асперикс! Он — мой лучший друг! — отрекомендовал четвероногого товарища принц, отряхиваясь и поглядывая наверх.

— Это я уже поняла! В дружбе всегда так! Кто-то на ком-то выезжает! — живо согласилась я, чувствуя, как меня усаживают на коня и ловко запрыгивают, с криком «Но!».

Мы скакали по лесу, а мое сердце почему-то сжалось, при воспоминании о Змее. Хвостик совсем поник, и мне немного кажется, что он ему симпатизирует. Да, Змей противный, вредный, ядовитый, но хвостику он почему-то нравится. И сейчас хвостик грустит, вспоминая, как струится между подушек большой, холодный, чешуйчатый хвост.

— Ты знаешь, — выдохнул мне на ухо принц, когда мы миновали лес, — во сколько мне обошлось твое спасение? Сто золотых! И это только обмундирование! Я не говорю про дорогу! Ты мне очень дорога!

Остановите Аспирина! Я, пожалуй, сойду! Точнее, я пожалуюсь и сойду за дуру, срочно требуя вернуть меня обратно!

— Останови коня! — потребовала я, пытаясь дернуть поводья. — Я пойду обратно!

— Что значит, останови? — удивился принц. — Я тебя спас от злого чародея! Да если бы он был рядом, я бы сразился с ним и победил бы его!

— Давай вернемся? У тебя появится такая возможность! Я разбужу его, и скажу, что принц тут сражаться изволил! — мило предложила я, понимая, что в последний раз мужчины за меня дрались с криками: «Она мне даст!» и «Нет, мне!». Хочется упустить тот момент, что это было в школе, а речь шла о списывании на контрольной.

Мы выехали на дорогу, пока мой хвост убивался на тему: «Зачем мы бросили, одну замечательную змею, со всеми удобствами?». «Мы бы могли дружить хвостиками?», — всхлипывал маленький пушистый и нервный друг. — «У него большой хвостик, а у нас — маленький!».

— Смотри-ка! Придорожный трактир! Остановимся? — воскликнул принц, подъезжая к какому-то ветхому двухэтажному дому, гостеприимно склонившемуся на один бок перед всеми проезжими по пыльной дороге. Ветер раскачивал скрипучую табличку с аппетитным названием: «Дохлая ворона». Меня никогда еще не приглашали в столь элитные заведения, но принц стянул меня с коня, таща за руку в сторону двери.

— Открывай! — вежливо постучал ногой принц, поскольку руки его были заняты удержанием «любви всей его жизни». На пороге возник сонный старенький трактирщик и быстро оценил нашу платежеспособность по одежке. Старичок тут же расплылся в блаженной улыбке горничной для олигарха, пропустил нас и с порога стал предлагать местные блюда. За столом было грязно, валялись крошки и сверкали при свете оплывших свечей лужи. — Несите все самое лучшее для моей невесты! Самые роскошные блюда! Все для нее! — закричал принц, поглядывая на трактирщика, который уже гонял по залу сонную служанку, не забывая с причмокиванием нахваливать очередное блюдо. В арсенале любой феи помимо волшебной палочки, есть волшебная карточка, которая делает фею — прекрасной после заклинания: «Я все оплачу!». Тут же перед нами на столе расстелили скатерть — самобранку, а на ней по мановению волшебной карточки стало появляться воистину королевское разнообразие. С пылу с жару, доводя бедного кролика до желудочных колик. Недолго думая, я попробовала мясо, тушенное в горшочках, отломила кусочек зажаренной птички, с удовольствием расковыряла пирог с черникой. Черника, между прочим, полезна для зрения. Чтобы в следующий раз радостней «спасаться», глядя на настоящего мужика.