Дарья Вознесенская - Тогда я иду к вам

Хотела я ему предложить свою версию - что от недосыпа по случаю поиска преступника ему эта история привиделась, но решила не привлекать к себе внимание. Меня вполне устраивало, что он редко появлялся в Академии - уж больно не устраивало странное смятение, что я чувствовала каждый раз в его сторону.

Арман рвал и метал, как ни странно, тоже из-за баб ака «участницы».

Те срывали отбор. Они вдруг совсем вышли из повиновения, перетерли, договорились и устроили пикет перед его покоями. Но, поскольку пикеты они толком устраивать не могли, смотрелись их самодельные плакаты с надписями «Отборы - это унижение свободных женщин» и «Долой купленных организаторов» - с учетом того, что сваливать домой эти дамы не спешили и даже не голодали - достаточно смешно и странно.

Филипп рвал и метал, поддавшись общему настроению.

А я просто наслаждалась ситуацией - потому что понимала, что единственная первопричина рвания и метания была я.

И в этом был особый кайф.

Несколько дней я умело увиливала от работы и решения проблем, но всему был предел - и мужиков становилось жалко. Потому потихоньку начала разбираться с их нервами.

С Филиппом было проще всего: я ему подлила в чай столь мощное успокоительное, что того можно было бы отправить на горбатую гору - ничего у него не екнуло бы даже.

Арману помочь тоже оказалось не сложно. Я пришла к многострадальным покоям, на дверях которых уже были неприличные надписи, оттеснила злющего фон Бурана и заявила, что ок, они победили. И раз так не довольны, то могут брать флаг и отбор в свои руки - то есть делать то, что хотят. Устраивать любые конкурсы, проверки, да и вообще пусть сами решают, кто тут самый умный и красивый, чтобы выйти замуж за ректора.

Глупые девицы переглянулись и победно заулыбались.

- Лик, ты уверена? - опасливо прошептал мне ведущий. Я же подхватила его под локоток и повела прочь.

- Ну вот скажи, если дать бабскому коллективу один ценный приз и сказать, что он достанется лучшей - что будет?

Позади раздался звук удара и первые истеричные вопли.

Гаденько подхихикивая, мы удалились на безопасное расстояние - Арман решил прогуляться и понюхать цветочки, пока суть да дело.

Ну а у меня было следующая жертва обстоятельств, которому, если что, полагалось радоваться, что скоро у него в кровати буду одна только я, а не возмущаться.

Прошла в его кабинет и уверенно села напротив.

- Чего тебе? - буркнул бука.

Уу-у, он когда надутый такой, то очень хорошенький. Надо запомнить, что воздержание ему крайне вредно.

- Посоветоваться, - я грустно вздохнула. - Я получил письмо… Понимаешь, у меня с другом случилась неприятность. А я не знаю как и поступить… В общем, его жена застукала его с любовницей, и, поскольку оказалась женщиной вспыльчивой, почти полностью оторвала то, чем он любовницу… любил.

Ох, будь здесь фотоаппарат, я бы запечатлела эти глаза.

Летающие тарелки и те поменьше будут.

- Ч-что оторвала? - отмер немного ректор.

- Любилку…

- К-к-как оторвала?!

- Почти полностью, - любезно повторила я. - Но суть не в этом…

- Да как не в этом!

- Да так. Надо было ему раньше думать, на что способна обманутая женщина, - я лишь махнула рукой. - Вот только теперь он просит меня употребить свое влияние и договориться о лечении у столичных магов. В нашей-то провинции и целители провинциальные - только ржать и могут. А я…А я против измен и любовниц, - так сурово посмотрела на Алика, что тот сглотнул и поправил ставший вдруг тесным воротник. - И у меня теперь сложная дилемма - поступить по-дружески или следовать своим принципам.

- Да какие принципы, когда такое… такое!

- Может ты и прав. Мужская солидарность тоже чего-то да должна стоить… - протянула, отмечая, что ректор о чем-то задумался, но уже не так и мрачно. Понял, видимо, что по сравнению с моим другом дела у него очень даже ничего. - И вообще, не понимаю, зачем нужна вся эта куча девок? Содержать дорого, болезней, опять же, скандалов и упреков в разы больше. Еще начнут травить друг друга от безделья или ревности. А одну жену любить это и не опасно и выгодно, что с моральной, что с материальной стороны…

Ректор задумчиво потер подбородок:

- Хм, я как-то не смотрел с этой точки зрения…

Ну-ну.

Я на всякий случай перестала продавливать свою концепцию и скромно потупилась, исподлобья наблюдая как блондинчик светлеет ликом. А потом он вздохнул и даже расслабился:

- Знаешь, мне нравится твой разумный подход к жизни. И вообще…многое нравится. - он запнулся, будто испугался своих же слов. И дополнил с широкой улыбкой, чтобы я не напридумывала себе чего лишнего. - Вот если бы ты был женщиной…

- Не волнуйся, - я тоже широко улыбнулась.

- Что?

- Ничего.

Филипп принес чай и спас тем самым Алика от неловкости после признаний.

Настроение было петь и танцевать в Болливуде.

Но пришлось сидеть, пить чай и думать, что мне делать еще и с Камиллом. Хотя, по -хорошему, не следовало ничего с ним делать. Ведь если вспомнить свои ощущения в те мгновения, когда я считала себя обесчещенной, то становилось понятно - горюшка я по этому поводу не испытывала.

В кабинет постучался Филипп.

- К вам тут…невесты.

- На тартарары мне невесты? -недовольно скривился ректор. Я с ним была согласна.

- Ну… они даже больше к Анжу.

Глянула на часы. Быстро они разобрались.

В кабинет осторожненько пробрались две весьма помятые блондинки, и с щенячим восторгом глянув на нахмурившегося ректора, повернулись ко мне.

- Ну? - ускорила я процесс.

- Мы согласны.

- На что? - ядовито уточнила я.

- На всё, - побежденно уточнили девицы сквозь зубы.

- Все согласны? - не унималась я.

- Кроме одной. Но она уже выбыла…

Вздохнула.

- Коридор теперь убирать от выбывшей, да?

- Вроде нет… - смущенно буркнула правая блондинка. - На своих ушла.

Я кивнула и заявила, что вечером будет общий сбор. И невесты отправились прочь.

- Я что-то не знаю? - недоуменно вздернул бровь ректор.

Я лишь отмахнулась и снова взяла чашку.

И снова нас прервал какой-то шум из приемной и стук в дверь.

Заглянувший Филипп выглядел слегка удивленно.

- Там это…мама.

- Мама? - нахмурился Алик. - Она же недавно была…

- Да не ваша мама, - покачал головой первый секретарь и повернулся ко мне.

А я совсем удивилась.

Мама?

Откуда?

Неужели я что-то не знаю про свою ближайшую родственницу и она полезла за дитятком в канализационный люк?

Тут из кабинета донесся тоненький голосок:

- Анж, дорогуша, где ты? Я писала тебе и ни слова не получила в ответ - вот и приехала проверить, как там мой мальчик…

- Мать вашу! - вырвалось у меня.

- Ну да, я ж сказал тебе, - кивнул Филипп.

И я поняла, от кого было то письмо.