Виктор Эрленеков - Зародыш мира. Начало

— Сформируйте вопрос.

— Я хочу обучить людей грамоте, как это лучше сделать?

— Научите их.

— Ты издеваешься? Как я буду их учить? Будем осваивать рунопись? Я даже сам не донца понимаю, что пишу, просто представляю себе, что хочу написать, а руны ложатся сами. Как я смогу научить их этому?

— Нет, я не издеваюсь. Учите их как обычных детей. Рунопись они не освоят, но ведь вы знаете другие алфавиты.

— А на каком языке мы сейчас разговариваем?

— На вашем.

— На русском?

— Насколько мне известно, другие языки вы знаете хуже.

— А почему на русском?

— Потому, что это ваш мир.

— То есть я могу составить свою азбуку, и учить их как маленьких детей?

— Да.

— Вот за это спасибо.

Осталось только придумать чем писать и на чём. Самый простой способ — сделать пергамент и писать не нём сажей, разведённой в вине. Вино не отмывается нифига, если испачкаться, а добавив в него сажи получим ещё более стойкую краску. Значит сначала решаем вопросы текущие, а потом стратегические. Грамота населения — стратегия развития, а наличие посуды — это возможность экономить продукты. Поэтому следующие два часа я занимался вырезанием круглых, глубоких мисок из адаманта, точнее из песчаника с последующим укреплением. Заморачиваться с глиной я сейчас не хочу, вот будем делать мастерскую — вот там сооружу гончарный круг, пусть Коваль забавляется. А я сейчас сделаю ложки из дерева. Для этого мне товарищи целую кучу дров притащили. Автоматизация работ позволила мне сделать необходимое количество вечных ложек достаточно быстро. Так что настала пора идти удивлять аборигенов. В дополнение к мискам и ложкам я сделал ещё лопатку для котла и большую поварёшку.

Когда я зашёл на кухню с полными руками посуды, люди уже толпились около печи, а Кок ковырялся своей палочкой в котле.

— Кок, принимай обновки! — я громко оповестил всех о своём приходе.

Подойдя к печи, я поставил прямо на пол стопку мисок, и вытащил из сумки пачку ложек и лопатку с поварёшкой.

— Смотри, берёшь поварёшку, зачерпываешь жижу из котла (зайцы в вине за прошедшее время основательно разварились) и наливаешь в миску. Потом берёшь ложку, и ешь. Я показал всю процедуру от начала до конца, чтобы и повар, и остальные люди увидели и запомнили.

Интересно было наблюдать, как взрослые женщины и мужчины неуклюже брали миски и по-детски всей пятернёй держали ложки. Тем не менее, варева хватило на всех, и даже осталось. И можно было готовить не только тушёное и жареное мясо, но и супы, что очень актуально при дефиците продуктов. А впереди ещё несколько зимних месяцев, когда пищи будет не так много. Я, конечно, могу подозвать животное, но меня от этого коробило. Не люблю я принимать добровольную блаженную смерть от зверя. В общем люди оценили нововведение, вот только сразу возникла другая проблема — посуду нужно за собой мыть. Значит нужно обеспечивать возможность пользоваться водой.

Как я не откладывал на потом, но видимо придётся заниматься водопроводом. Все заготовки я уже произвёл, и они были в коллекторе под домом, осталось только раскидать трубы по местам, а для этого нужно сделать ещё очень много всего. Например, построить второй этаж. Пока я думал, как быть дальше и что мне делать, все разошлись по своим делам, и сейчас весело ничего не делали, а миски свои они оставили около печи прямо на полу. Собственно другого места всё равно не было. Вот так всегда — все задачи наваливаются одновременно. Если бы мудак Гаврила не притащил сюда кучу людей, то я спокойно отмыкал бы в купели, и постепенно строил свой дом. А теперь мне приходится форсировать события, и делать всё не так, как я задумывал изначально. А это мне уже совсем не нравилось. Может быть Про была права, и пока я не начал давать имена аборигенам, нужно было их всех пустить в расход, а набором персонала заняться когда у меня всё уже было бы готово? Зачем мне этот гуманизм, если я из-за него не могу достичь поставленных целей? Чего проще — позвать копьё и устроить тут Варфоломеевскую ночь… Занимался бы сейчас своими делами, и радовался каждому новому предмету, а то дошёл до того, что миски лагерные из адаманта делать начал. Не, пару баб я бы себе оставил, но остальных — нафиг… Какого чёрта он их столько приволок?

Не хорошо начинать историю мира с резни. Упаднические мысли нужно от себя гнать. Это один из вариантов испытаний, которые предстоят на всём жизненном пути. Если бы я не мог с ними справиться, то мир не дал бы мне их. Ведь это голожопое стадо могло погибнуть по дороге ко мне, но ведь нет, дошли как-то. Значит нужно выходить из положения и выполнять поставленную задачу. К чёрту сон, мне хватит купели, исполнять свои планы! Или всё-таки накормить неандертальцев олеандром? Что за мысли? Мне нужно изготовить краны, чтобы можно было протянуть воду в дом, значит нужно это сделать. Мне же эти краны по прошлой жизни знакомы, любой могу забабахать!

Кран я решил сделать самый простой — в трубку из адаманта я вставлю цилиндр, из того же адаманта с отверстием поперёк. Четверть оборота — проход трубки перекрывается, ещё четверть оборота и отверстие открывается. Изготовить проще простого, а за счёт свойств адаманта — обслуживать не нужно. Вместо фланцев сделаю канавки на трубке, чтобы можно было завальцевать золотую трубу.

На изготовление десятка кранов у меня ушло меньше часа, причём половину времени я потратил на изготовление сверла, которым потом сверлил отверстия. Руны опять не подвели, и краны получились герметичные и плавные. Вообще, адамант заменил мне весь термех и триботехнику, поэтому я мог делать абсолютно замечательные вещи, избегая последствий, которые на Земле сделали бы эксплуатацию моих изделий невозможной.

На укладку труб канализации и водопровода я потратил около суток. Если честно, мне было плевать, чем занимаются прихожане, так как кроме лишних забот я ни чего от них не получал. Немного порадовал Коваль, который смог-таки обеспечить большую часть населения обувью. Одно дело с моих плеч сброшено, и это пока был единственный момент, которым я был доволен. Во время укладки труб значительных отклонений от планов не нарисовалось, поэтому потри времени не было. Был другой вопрос — мне нужно было изготовить раковину, унитаз и ванну, но я не особо заморачивался по этому поводу, просто вырезав всё из песчаника, исходя из своих воспоминаний. А раковину на кухню сделал сразу вместе со столешницей, чтобы больше не возвращаться к этому вопросу. Я заметил, что если раньше я думал о каждой мелкой детали моих изделий, то сейчас я просто валял всё — лишь бы сделать, хорошо, что система могла подправить за мной неточности.

В какой-то момент я начал замечать собственное раздражение. Раздражение от того, что все мои усилия это всё равно, что вычерпывать воду ситом. Какой-то результат есть, но больше суеты. Я изо всех сил старался доделать жилище, но чем дальше шло строительство, те меньше меня радовал результат. Причём не результат моей работы, а преображения бывших неандертальцев. Они поменялись внешне, научились говорить, даже держать ложку, но на этом всё. Эта группа людей была больше похожа на стайку животных. Даже подмастерья, которых я пытался обучить чему-то, через какое-то время скатились обратно. Кок так и варил дерьмо в моём золотом котле, Коваль игрался с палочками и камешками, только теперь они были исцарапаны ножом и истыканы шилом. Эйфель с Данилой просто складывали камешки в кучку, до тех пор, пока они не начинали рассыпаться. Теперь я понял, почему их завалило. Получилось, что я дал ноутбук дикарям, а теперь переживаю, что они раздувают им угли.