Ольга Болдырева - Охотники на принцесс [СИ]

— Тогда тебе придется дать мне несколько уроков, как правильно седлать лошадь и следить за ней, — в последний момент нежелание опускаться до уровня этой демонической сволочи пересилило природную лень. Да и мальчишку было жаль.

Хотя, признаться, учеником я всегда был не ахти.

Киллиан бесцеремонно отодвинул меня в сторону от стойла, осмотрел кобылку, словно пытаясь отыскать дефекты. Это у лошади из королевской конюшни!

— Договорились. Занятия начнем завтра. Сейчас единственное, что я желаю — скорее покинуть ваш эльфятник! Но в таком случае, раз придется тратить нервы на избалованного принца, оставляю за собой право ставить тебе двойки. Одна двойка будет равняться щелбану.

Что-оо?!

— Иначе, как сам оседлаешь эту красотку — так на ней и поедешь.

Кобылка пакостливо заржала.

— Бездна с тобой. Только учти, что если в дороге тебе понадобиться моя помощь, я отыграюсь за все и сразу!

А как именно еще придумаю.

Вопреки тому, что мне хотелось как можно скорее найти сестру, выпороть ее ремнем, сдать демону на руки, после чего запереться у себя в покоях до скончания веков, идея матушки «развеяться» оказалась весьма заманчивой. Натянутые до предела нервы и расшатанная психика требовали свой законный отдых в ультимативной форме.

Я безнадежно вздохнул и, перестав рассматривать гриву, ниспадающую крупными колечками, огляделся по сторонам. Груша (более оригинальной клички для лошади в яблоках я придумать не смог) резво трусила за его высочеством, цокая копытами по дороге, вымощенной отполированным до зеркального блеска камнем.

Усмехнувшись каламбуру (в мыслях получалось, будто демон сам скакал впереди), я попытался прикинуть, существует ли все-таки способ уговорить его задержаться в ближайшем поселении. Шантаж? Уговоры?

Ага, мольбы.

На коленях, строго после лобызания сапог.

Хотя всего-то нужно сказать, что есть небольшой и слабенький (не факт, что сработает) ритуал (как же я теперь ненавижу это слово!), с помощью которого эльфы могут ощущать родную кровь. А для его проведения требуется некоторое время. И крыша над головой, под которой должны находиться теплая и мягкая постель, а также горячая ванна и несколько смазливых служанок, готовых потереть уставшему эльфу спину.

Конь Киллиана на секунду остановился, словно бы в задумчивости, гордо взмахнул нечесаным хвостом, после чего вопрос о зеркальности (как и о чистоте) камней, можно было смело снимать с повестки дня. Видимо, мироздание тактично намекало, куда я могу засунуть свои размышления о ванных и служанках.

Редкие прохожие, не задействованные в торжестве, с интересом оглядывались нам вслед, не понимая, как в столь знаменательный момент можно куда-то уезжать из дворца, где сейчас происходит все самое интересное и красочное. К счастью, из-за сгустившихся сумерек мало кто мог узнать в сгорбленной фигуре Киллиана демона, а во мне — наследного эльфийского принца.

— Киллиан… — с трудом заставив флегматичную Грушу двигаться быстрее и нагнав демона, я попытался привлечь внимание.

— Нет!

— А-а… — из-за такой категоричности я впал в некоторый ступор, которым и воспользовалась Груша. Пришлось снова пришпоривать кобылку, чтобы та не забывала переставлять копыта.

— Нет!

— Но я же…

— Нет, нет и еще раз нет! — в мою сторону Киллиан даже не смотрел.

— Ты не услышал вопрос! Вдруг это важно?!

— Ага, а ты бы меня еще бабушкой любимой назвал, потянув время, чтобы красивее оформить мысли. Было бы что-то действительное важное — сразу бы без вступлений выдал.

Р-рр! Ненавижу! Гнусный, мерзкий демон!

Сжав кулаки и представив, будто мысленно душу Киллиана, я сосчитал до десяти и немного успокоился.

— Бабуля… звучит неплохо!

— Не хуже, чем «солнышко», «детка» и «Нери», — довольно оскалился демон и, все-таки обратив внимание на мое удивленное возмущение, пояснил: — Знаешь, Нери, иногда бывает полезно погулять по галереям эльфийской резиденции во время заключения мира (исключительно, чтобы насладиться картинами и внутренним убранством!) и совершенно случайно услышать обрывок твоего разговора с Серебряной владычицей. Интересная у тебя мать, остроухий.

Кажется, я позеленел от злости и стал совсем, как орк.

— Могу поспорить: каждый раз, когда ты слышишь «детка», раздумываешь, не броситься ли на собственный меч, — продолжил глумиться сволочной демон, довольно оскалившись и понимая, что я не в том положении, чтобы огрызаться. — Даже не знаю, как тебя называть: Нери или солнышко? «Детка» все-таки звучит пошловато даже для меня, хотя если хорошенько попросишь…

— Если ты сейчас же… — руки уже тянулись к мечу, хотя я прекрасно осознавал, что демон расправится со мной в два счета, особенно не утруждаясь, после чего спокойно приступит к поискам Иллинэль (верное направление я ему уже подсказал, а кровь скоро укажет путь).

— Что? — презрительно хмыкнул Киллиан: — Что ты сделаешь, если я продолжу? С лошадки свалишься?

И тут же совершенно неожиданно сделал паузу, после чего продолжил нормальным тоном, перестав издеваться.

— Ладно, глупо было срываться на тебе, Нераэль. Я понимаю, что ты сам стал жертвой обстоятельств.

Да неужели! А я и не догадывался!

Однако тот факт, что демон это признал, впечатлял. Стоило сделать встречный шаг.

— Если тебе так уж хочется коверкать мое имя, можешь использовать Лэй или, на худой конец, Лель, — великодушно разрешил я, хотя последний вариант больно царапнул что-то в душе, почти забытое, похожее на сумбурный сон. Но это было всяко лучше изобретения матушки, от которого меня каждый раз передергивало.

— Лель? — конечно же, уцепился за предложенное Киллиан. — Странная вариация.

— Один знакомый… был. Очень давно, еще в детстве.

Не знаю почему, но в этот момент мне хотелось поделиться воспоминанием. Совершено дикое желание, особенно, с учетом недавних мыслей. Быстро подавив его, я удивился этому минутному порыву.

— Люди… — с некоторой тоскливой задумчивостью отозвался Киллиан. — То, что для нас одно долгое мгновение, для них — целая жизнь. Именно поэтому я дал себе зарок не заводить близкие знакомства со смертными. Едва успеешь к ним привыкнуть, как оборачиваешься и понимаешь, что стоишь у могильного камня.

Демон потряс головой, словно тоже отгонял наваждение, заставляющее вытаскивать нечто спрятанное глубоко внутри; после чего мрачно уставился на пустую улицу и пришпорил коня.

— Но! — попросил я Грушу.