Гарри Гаррисон - Герой Галактики возвращается

— Я понимаю, ты обо мне заботишься. И это приятно. Но давай отложим на время это мероприятие. Более того, если мы успешно выполним задание, я похлопочу, чтобы полиция Времени купила тебе бар на деньги пенсионного фонда.

Билл нахмурился.

— А ты мне лапшу на уши не вешаешь?

— Да что ты! Это очень важное задание, Билл. На твоих плечах сейчас лежит ответственность за судьбу всей Вселенной. Так что бар — это не слишком большая награда.

— А что, если нанять еще и девочек-официанток?

— Не надо жадничать, Билл.

— Договорились! За одну операцию — один бар. Билл расправил плечи и затопал прямо к вращающимся дверям здания. Он вошел в дверь и принялся нарезать круги. Очень скоро у него закружилась голова, и он вывалился из дверей прямо в объятия Эллиота, так и не сумев проникнуть в здание.

— Это ловушка! — вскричал Билл. — Западня!

— Да нет же, Билл, — успокоил его Эллиот. — Это двери очень древней конструкции, так называемые «вращающиеся двери». Как перейдешь на другую сторону — сразу выходи из них. Не надо ходить кругами.

— Ох!

Билл чувствовал себя еще не совсем хорошо — однако собрался с силами и повторил попытку. Он вошел в двери, но, не правильно рассчитав силы, толкнул ее слишком сильно. Поэтому все-таки сделал несколько лишних витков и только потом выпал — на сей раз, к счастью, с нужной стороны.

Тут же из дверей появился Эллиот и, недовольно скривив рот, наблюдал, как Билл отряхивает со штанов пыль.

— Постарайся больше так никогда не делать, ладно? Не пристало представителю полиции Времени так себя вести.

— Ладно, Эллиот, — буркнул Билл. — Все будет в порядке.

— Тогда пошли искать хиппи!

Двери лифта распахнулись, и они очутились перед рядом дверей серого цвета. На одной из них было написано: «Издательство «Акне».

Билла поразило обилие комиксов, представленных в фойе. Толстые, в отличных обложках, на которых были изображены и крутые сыщики, и раскосые бандиты восточного типа, и пучеглазые монстры, и красотки с пышными прическами и роскошными бюстами — большей частью в ночных сорочках, таких коротких, что виднелись кружевные трусики.

— А как их, интересно, смотрят? — заинтересовался Билл.

— А очень просто. Берут и листают. Не забывай, мы в глубоком прошлом. А это — так называемая «макулатура», — принялся объяснять Эллиот, сверившись с показаниями счетчика Времени, — род популярных изданий, представляющих бульварную прессу в двадцатые, тридцатые и сороковые годы двадцатого века. Обложки довольно яркие, чего не скажешь о содержании. Если ты при чтении шевелишь губами — то это как раз для тебя. «Акне» поначалу издавало несколько журналов, в том числе и специальных. А потом Крафт—Нибблинг придумал комиксы.

— Да? — Билл с интересом разглядывал девочек на обложках.

— Не увлекайся, Билл. Пойдем-ка лучше потолкуем с самим Крафтом-Нибблингом.

— Пошли. — Билл все же прихватил с собой экземплярчик «Экзотических чудачек» с потрясающей блондинкой на обложке. За столом сидела угрюмая секретарша.

— Полиция Времени, — представился Эллиот, помахав в воздухе жетоном. — Мы хотим видеть Крафта-Нибблинга. По важному делу.

Брюнетка моргнула и перестала жевать резинку.

— Извините. Коммивояжерам вход воспрещен.

— Я хотел бы повидаться с фотомоделью, которая позировала для этой обложки, — встрял Билл и продемонстрировал экземпляр «Экзотических чудачек».

— Дверь вон там. Будете уходить — осторожней, пружина тугая, можете под зад получить.

— Это офис издательства «Супер—пуперкомикс», не так — спросил Эллиот строгим деловым тоном.

— Валил бы ты отсюда, приятель...

— Значит, редакторы сидят здесь.

— Ты плохо слышишь, дядя?

— Большое спасибо.

Без дальнейших разговоров, и не обращая никакого внимания на возмущенные крики, Эллиот устремился в офис, волоча за собой Билла.

Они попали в скромное помещение, сплошь заставленное столами и полками. На стенах, в аккуратных рамочках, висели обложки супер—пуперкомиксов. Тут были и разноцветные космические корабли, и диковинного вида инопланетяне, и фантастические планеты, и далекие галактики. В одном углу, пристроившись на холодильнике, высокий человек с длинными неухоженными волосами что-то ожесточенно царапал на листках бумаги.

Исчеркав очередной лист, он бросил его в пустую корзину из-под молока, где уже валялась изрядная куча бумаги. Долговязый не обратил на вошедших ровно никакого внимания.

Не то что его напарник. Человек, сидевший за опрятно убранным столом, поднял глаза. Он был постарше на вид, зачесанные назад волосы тронуты сединой. На нем был галстук и круглые очки. Человек поднял глаза и нахмурился.

— Как вы сюда попали, придурки?

— Через дверь, — отшутился Эллиот. — А вы, значит, редактор Крафт-Нибблинг, не так ли?

— Вильям Крафт-Нибблинг? Который изобрел атомную бомбу? Отнюдь, — изумленно поднял брови похожий на филина человек. — Позвольте, я главный редактор «Садомазосупермена»!

Эллиот затряс головой, пытаясь прочистить мозги.

— Атомная бомба? Тут что-то не так. Да кто же вы?

— Как кто? Максвелл Перкинс, конечно. Рад был познакомиться, и всего вам доброго.

Билл, естественно, понятия не имел, кто такой Перкинс. Однако Эллиот, тонкий знаток истории, похоже, знал это имя.

— Максвелл Перкинс — легендарный редактор фирмы «Скрайбнер». Издавал Ф. Скотта Фицджеральда, Эрнеста Хемингуэя и Томаса Вулфа, и многих других? — глядя на свой прибор, уточнил Эллиот.

— Да, на этот раз угадали. Кстати, вон там, у холодильника, сам Томас Вулф... Ну что там, Том?

— .. Блуждающие члены и груди ее ответили на... Цветущие, налитые мужественными соками, истекающие страстью юноши. И цветы, эти роскошные гениталии полей и лугов...

Огромный помятый автор бредил как одержимый. Закончив очередную страницу, он отправил ее в корзину из-под молока.

— Отлично! Это то, что надо, Томас! — Максвелл гордо глянул на посетителей. — Конечно, потребуется правка. Комикс есть комикс. Вулф молотит, как трактор. Но, в конце концов, за это мне и платят. Том пишет новый сериал — «Возбуждение», — а эта вещица называется «Лингам и Йони на реке Любви». В каком-то смысле это продолжение фитццжеральдовского «Огромного члена Великого Гэтсби».

— Погодите, — взмолился Эллиот, — но ведь Томас Вулф и Скотт Фитцджеральд никогда не писали порнокомиксов!

— Еще как писали! — раздраженно возразил Перкинс. — Это величайшие писатели нашего времени. А порнокомиксы — величайшее достижение литературы двадцатого века!

Билл разглядывал обложки на стенах и вслух читал названия: — Эрнест Хемингуэй, «И восходит эрекция». Уильям Фолкнер, «Секс—бомбы с Юга». Ого! Круто замешано!