Гарри Гаррисон - Герой Галактики возвращается

Что ж, пора выяснить, где он находится. Человек в серой шинели уверял, что Билл приземлится поблизости от ставки верховного командования вырви-глазнийской армии, куда ему впоследствии предстояло поместить миниатюрный радиомаяк.

Билл внимательно изучал окрестности. Невдалеке виднелось нечто вроде норы, размерами приблизительно со вход в нейтронную шахту. Вокруг норы царило странное оживление; внутрь и наружу сновали грузовики и аэрокары, тянулись нескончаемой вереницей люди, так что громадные ворота практически не закрывались. Поскольку ничего другого в пределах досягаемости не наблюдалось, если не считать окопов и пары уборных, Билл постепенно пришел к логическому выводу, что отверстие, по всей вероятности, совпадает с местонахождением вражеской ставки. По крайней мере, если он проникнет туда, то будет в безопасности — вдруг генерал Мудрозад прикажет устроить артобстрел, чтобы замаскировать прибытие своего лазутчика?

Герой Галактики пристроился в хвост колонне солдат, которая направлялась строевым шагом прямиком к отверстию в земле. У офицера, который шагал во главе колонны, на входе что-то спросили, но всех остальных пропустили без малейшей задержки в ворота под надписью: «Истинно демократическая и свободная армия наидемократичнейшей и республиканской планеты Вырви-глаз. Секретная ставка верховного командования». Все правильно! У Билла отлегло от сердца.

Миновав ворота, колонна остановилась, и офицер приказал рассчитаться. Билл сообразил, что ему следует что-то предпринять, и поживее. Офицер наверняка доподлинно знает численность своего отряда. Так что придется, когда очередь при пересчете дойдет до него, или промолчать — что неминуемо вызовет подозрение у последнего в строю, — или назвать тот же самый номер, что и предыдущий солдат; вполне возможно, что это пройдет незамеченным.

Билл уставился прямо перед собой, в затылок тому, кто замыкал отряд. Ему бросилось в глаза, что стрижка солдата не соответствует уставу. Очевидно, в вырви-глазнийской армии царит анархия, если рядовым позволено расхаживать с необритыми наголо головами. Между тем перекличка продолжалась; большинство солдат откликалось звонкими мальчишескими голосами. Должно быть, дела у вырви-глазнийцев совсем плохи, если они набирают в армию зеленых юнцов.

— Сорок пятый! — пискнул солдат, который стоял впереди Билла.

— Сорок пятый! — тут же отчеканил Билл, чтобы одурачить врагов.

Наступила тишина. Затем Билл услышал шаги: офицер, похоже, двигался в его направлении. Герой Галактики постарался пошире развести плечи.

— Направо! — произнес кто-то командирским тоном.

Билл повернулся по всем правилам строевой подготовки и воззрился на тулью офицерской фуражки.

— Что ты здесь делаешь?

— Сержант Билл прибыл в ваше распоряжение, сэр!

— Я знаю, кто ты такой, болван! С чего ты взял, что я приму тебя за одного из своих солдат? Или соскучился? Как мило с твоей стороны!

Ничего подобного от офицера Биллу слышать еще не доводилось. Он перевел взгляд с фуражки на лицо.

— Калифигия!

— Майор Калифигия, — поправила девушка, указывая на свой шеврон. — Не забывай, что мы с тобой на службе!

Билл огляделся и обнаружил, что он — не только самый высокий из всех солдат в строю, но и единственный мужчина.

— Какая это часть? — справился он.

— Третий добровольческий батальон домашних хозяек! — сообщила майор Калифигия. — Мы все как одна готовы защищать домашний очаг от кровожадных врагов! Наша задача — проникнуть на вражескую территорию, устроиться на работу в качестве прислуги и установить, где получится, мины замедленного действия. Однако мы заболтались. Президент Гротски будет очень рад тебя видеть.

По дороге в штаб Калифигия в подробностях объяснила Биллу, что вторжение на планету целиком и полностью изменило ее взгляды на войну как таковую, в результате чего она превратилась из студентки—пацифистки в пылающую жаждой мщения деву—воительницу. Понизив голос, Калифигия призналась, что Билл — один из ее героев.

— Если тебя освободят, мне бы хотелось обсудить с тобой различные способы ведения рукопашной, — сказала она, подмигнув на прощание, у двери, что вела в помещение, где располагалось верховное вырви-глазнийское командование.

Билл не стал говорить Калифигии, что согласно плану ему предстоит погибнуть. Он уже успел убедиться, что всякие планы хороши лишь на бумаге, а потому прикинул, что у него, глядишь, и выгорит провести часок-другой наедине с доблестной майоршей.

Герой Галактики распахнул дверь и в первый момент чуть не оглох от стоящего внутри гомона. Люди, которых в помещении находилось великое множество, наперебой выкрикивали поступающие с передовой сводки, требовали новых данных, надрывали глотки, разговаривая по телефонам и по рациям, разбирали по косточкам стратегию действий, а в углу играл джазовый оркестрик. Как ни странно, при появлении Билла все сразу умолкли и вытаращились на могучую фигуру в дверном проеме.

— Привет, ребята! — воскликнул Билл. — Я вернулся!

— Нам доложили, что ты погиб, — проговорил Миллард Гротски, на котором был мундир фельдмаршала, медленно поднимаясь из-за стола.

— Ерунда, — отозвался Билл с улыбкой. — Я жив и здоров.

— Отлично, — сказал Гротски. — Значит, мы теперь можем предать тебя суду за дезертирство.

Крыть было нечем. Билл догадывался, что его поступок — побег из одной армии и присоединение к другой — впрямь может рассматриваться как дезертирство.

— Мне нужны три добровольца! — объявил Гротски и прибавил, когда выяснилось, что добровольцев не предвидится: — На роль судей. — Тут же вверх взметнулся целый лес рук.

Через несколько минут посреди помещения образовалось свободное пространство. Президент уселся за стол, судьи расположились чуть в стороне, а Билла усадили на раскладной стульчик.

— Уважаемые судьи, дамы и господа! — произнес Гротски. — Я рад приветствовать вас на первом заседании первого трибунала независимой, демократической и законопослушной республики Вырви-глаз. Если позволите, я хотел бы выступить с краткой вступительной речью. — Он указал на Билла. — Этот человек дезертировал из нашей армии. Его следует расстрелять. Благодарю за внимание. Итак, каков будет приговор?

Судьи переглянулись, потом тот, который сидел в середине, пожал плечами и сказал:

— По-моему, разумно.

— Идет.

— Договорились.

— Можно ли нам вернуться к работе?

— Возражаю, — возразил Билл.

— Против чего? — удивился второй судья.

— Против приговора!

— Однако суд состоялся, — заметил третий. — Что вас не устраивает?

— Почему мне не дали слова, чтобы оправдаться?