Гарри Гаррисон - Герой Галактики возвращается

— Я могу понять ваши чувства, дорогой мой Билл, но кто-то ведь должен сохранить все для науки, — возразил Кейн. — Иначе мы не могли бы учиться на собственном опыте и человечество никогда не совершило бы триумфального марша к звездам.

— Ну что за гнусный козел, — вздохнул Билл. — Потом, там видно будет, но только не сейчас. Я слишком обалдел, чтобы даже думать об этом. К тому же от меня, по-моему, пованивает, да и от всех здесь тоже, так что допьем эту бутылку — и в душ.

— Отличная мысль, — поддержал его Ухуру. — Только сначала еще вина. Пойду принесу бутылку. — Он с довольным видом скинул скафандр вместе с ожерельем из долек чеснока. — Белого или красного? А, чего там, пусть будет и то, и другое. А может быть, прихвачу еще чего-нибудь закусить.

— Годится, — обрадовался Билл. — Закусить сейчас самое время.

— Смотрите-ка, на Рыгае ни единой царапины, — восхищенно сказал Мордобой. — Здоров драться этот пес!

— Ну, я-то не так легко отделалась, — заметила Рэмбетта, перевязывая себе руку. — Нам повезло, что мы вообще остались живы. Я лучше выйду одна против целой армии чинджеров, чем еще раз встречусь хоть с одним из этих инопланетян.

— К несчастью, они уже вымерли, — сокрушенно сказал Кейн, покачав головой. — Какая потеря для науки!

— Помнится, вы на это смотрели иначе, когда они лезли на вас со всех сторон, — фыркнула Киса.

— Даже у андроидов случаются необъяснимые приступы самосохранения, — заметил Кейн. — Идеал — вещь недостижимая, хотя я к нему и близок. Тем не менее я понимаю, что в конечном счете куда лучше было бы, если бы я сохранил научную объективность. Теперь эти отвратительные чудища больше не существуют, а я не сумел сберечь ни единого образчика, который мог бы приложить к своей статье. Капитан Блайт превратил все мои образцы в компост.

— Тут я впервые в жизни на стороне капитана: ни на что больше, кроме компоста, они не годятся, — заявила Киса, поднимая бокал. — За попутный ветер и тихую погоду!

— С удовольствием за это выпью, — поддержала ее Рэмбетта.

— Я тоже за самый скучный, лишенный всяких событий рейс, — сказал Билл. — Чтобы ничего не было, кроме хорошей кормежки, обильной выпивки и мягкой койки.

— Немного напоминает жизнь домашней кошки, но я согласен. И никаких чудищ, — сказал Кэрли, усаживаясь поудобнее и поправляя бинт на ухе. — От них одни только неприятности.

— Кто-то покорежил все на камбузе! — с воплем влетел в рубку Ухуру, уже снова облаченный в скафандр, поверх которого болтались целых три ожерелья из долек чеснока. — Даже микроволновая печь разбита!

— Что? — встрепенулся Кристиансон. — Что случилось? , — Это ужасно! — продолжал Ухуру. — От камбуза ничего не осталось! И везде оранжевая шерсть и слизь!

— Шерсть и слизь? — воскликнул Блайт. — Это значит...

— Это значит, что мы все погибнем, — простонала Киса. — Я так и знала, что как только мы почувствуем себя в безопасности, случится что-нибудь в этом роде. Неужели это никогда не кончится?

— Сейчас кончится, — прорычал Мордобой, пристегивая к поясу гранаты и хватая топор. — Вперед, солдаты! Все за одного, один за всех!

Никто не двинулся с места. Мордобой продолжал, со свистом размахивая топором у них перед носом: — Я так понимаю, что выбирать не приходится. Или мы идем туда и прикончим его, или сидим тут, пока не попадем к нему на обед. Пошли!

Все с большой неохотой поплелись за Мордобоем и Ухуру в сторону камбуза, держась как можно теснее друг к друг и поминутно оглядываясь. Никогда еще «Баунти» не казался им таким огромным и с таким множеством уголков, где могли бы притаиться инопланетные чудища.

— Ну и беспорядок, — сказала Киса, когда они добрались до камбуза. — Какой ужас. Горшки, кастрюли, тарелки, кружки, сковородки — все разбросано.

— Да нет, — сказал Ухуру, — это тут у меня обычное состояние. Главный ущерб — вон там.

Дальняя часть камбуза выглядела так, словно там разорвалась бомба. Печь была наполовину съедена кислотой, дверца морозильника сорвана. Все покрывала слизь, к которой прилипли клочья оранжевой шерсти.

— Оно слопало все мои бифштексы! — вскричал Блайт, заглянув в морозильник. — А они были из самой лучшей вырезки!

— Сюда! — крикнула Рэмбетта. — по-моему, я напала на след.

— Похоже на то, — сказал Билл, уставившись на омерзительный след, который вел в коридор. — Ухуру, передай-ка мне несколько гранат.

— Не могу понять, как оно проникло внутрь корабля, — говорил Ухуру, раздавая самодельные гранаты. — Я точно знаю, что никого тут не было. Я сам проверил весь корабль локатором. А после этого Ларри ни на минуту не отходил от люка. Ведь так, Ларри?

— Ну, более или менее, — ответил тот.

— Что значит «более или менее»? — зарычал Мордобой. — Мы тут рискуем жизнью, а ты пускаешь сюда чудовищ!

— Может, я и задремал разок, — признался Ларри.

— Задремал? — загремел Ухуру. — Разок?

— Ну, может, раза два или три, — ответил Ларри. — Во всяком случае, не больше, чем раз пять, я уверен. Было очень скучно там сидеть.

— Я тебе покажу скучно! — завопил Кэрли, схватив огнемет. — Поджарю, как яичницу!

— Нет, прошу тебя, не надо! Я за себя не отвечаю, это со мной всегда было. С самого детства. Не сплю, не сплю, а потом — раз! Стоит мне только закрыть глаза. Я могу спать где угодно, когда угодно. У меня к этому просто талант. Могу даже стоя.

— Сейчас ты у меня уснешь навеки! — вскричал Кэрли. — Ты впустил на корабль этот кошмар!

— Не могу поверить, что ты мне родственник, — заявил Моу. — Не верю, что ты мне брат. Ты, должно быть, совсем с другой планеты, с такой, где живут одни кретины.

— Строго говоря, если вы клоны, то он тебе не брат, — сказал Кейн. — Вы генетически идентичны. Можно даже доказать, что вы одно и то же лицо.

— Ну уж нет! — воскликнул Кэрли. — Этот тупоумный осел...

— Прекратите демонстрировать братскую любовь, — вмешалась Рэмбетта. — Похоже, что оно направилось в пятый ремонтный отсек.

— Надеюсь, оно из тех, что шмыгают, — сказал Блайт, когда они осторожно приближались к пятому ремонтному отсеку. — Тогда Билл его затопчет, — и все.

— Сильно сомневаюсь, — возразил Кейн. — Ущерб, причиненный камбузу, слишком велик, чтобы его могли нанести те, что шмыгают. Я бы сказал, что мы имеем дело с таким, которое размером с Кэрли.

— А возможно, и покрупнее, — с содроганием добавила Киса, взглянув на расплавленную дверь, которая вела в ремонтный отсек.

— Хватит предаваться этим диким фантазиям, — приказала Рэмбетта. — Они подрывают боевой дух, а его у нас уже и так немного. Доберемся до чудища, тогда и увидим.

Через расплавленную дверь они вошли в огромный отсек, рассчитанный на то, чтобы туда можно было поставить на капитальный ремонт целый звездный крейсер. В нем показалось бы крохотным все что угодно, кроме огромного инопланетного чудища, которое возвышалось посередине, источая слизь, роняя клочья шерсти и устремив голодный взгляд на людей.