Терри Пратчетт - Дамы и Господа [litres]

А одежда? Мантилью Маграт решительно отвергла, но большая остроконечная шляпа с длинным шарфом позади ей тоже не сильно нравилась. Может, на ком-то эта шляпа и смотрится, но Маграт в ней выглядела так, словно ей на шею кто-то уронил большую порцию мороженого.

Нянюшка Ягг сидела перед камином в халате, попыхивала трубочкой и лениво подстригала ногти. Периодически раздавался пронзительный свист рикошета. Потом послышался звон – это разбилась масляная лампа.

А матушка Ветровоск лежала в постели, неподвижная и холодная. В ее руке, испещренной синими венами, была зажата записка, говорящая о том, что матушка «НИ УМИРЛА».

Ее разум парил над лесом и искал, искал…

Вся беда была в том, что туда, где не было глаз, чтобы видеть, и ушей, чтобы слышать, матушка проникнуть не могла.

Вот почему она не заметила низинку рядом с Плясунами, в которой спали восемь мужчин.

Спали и видели сны…

С другими освоенными человеком землями Ланкр соединяется мостом через Ланкрское ущелье, где протекает мелкая, но убийственно быстрая и коварная речка по имени Ланкр [19] Ланкрцы не перетруждались, придумывая географические названия. .

Достигнув обрыва, карета остановилась.

Дорогу перегораживал шлагбаум, небрежно раскрашенный красной, белой и черной красками.

Кучер потрубил в рог.

– В чем дело? – осведомился Чудакулли, высунувшись из окна.

– Троллев мост.

– Ничего себе.

Через некоторое время из-под моста донесся грохот, и через парапет перелез тролль. Впрочем, для обычного тролля на нем было слишком много одежды. Кроме обязательной по закону набедренной повязки, он носил еще и шлем. Изначально шлем предназначался для человеческой головы, поэтому на башке тролля он удерживался лишь при помощи шнурка. В общем, тролль именно «носил» его.

– Что такое? – спросил проснувшийся казначей.

– Там, на мосту, тролль, – ответил Чудакулли, – но он под шлемом, стало быть, он, скорее всего, какой-нибудь местный чиновник. Так что вряд ли он будет нас есть [20] Тролли, как жизненная форма, основанная на кремнии, а не на углероде, на самом деле не способны переваривать людей. Но желающие попробовать всегда найдутся. .

Казначей хихикнул – разум его быстренько взял ноги в руки и помчался куда глаза глядят.

У окна кареты появился тролль.

– Добрый вечер, ваши светлости, – поздоровался он. – Таможенный досмотр.

– Что вы, что вы, мы совершенно не больны, – пролепетал уже совершенно счастливый казначей. – Тем более этим. Я имею в виду то есть, мы волшебники, поэтому, э-э, нам нельзя…

– Я спрашиваю, – сказал тролль, – не провозите ли вы случайно пиво, крепкие напитки, вина, галлюциногенные растения или книги непристойного или распутного содержания?

Чудакулли оттащил казначея от окна.

– Нет, – ответил он.

– Нет?

– Нет.

– Уверены?

– Да.

– А не желаете ли приобрести?

– Мы что, похожи на козлов? – радостно осведомился казначей, несмотря на попытки Чудакулли сесть ему на голову.

Есть люди, способные войти в негритянский бар и толкнуть длинную речь в защиту рабства.

Но даже эти люди посчитали бы нетактичным упоминание слова «козел» в присутствии тролля.

Выражение лица тролля изменилось очень медленно, словно лавина величаво сошла с горного склона. Думминг попытался забраться под сиденье.

– Ну, мы поскакали? – раздался слегка приглушенный голос казначея.

– Это не он, – быстро проговорил аркканцлер. – Это говорят пилюли из сушеных лягушек.

– Меня невкусно есть, – объявил казначей. – Лучше моего брата съешь, он такой ко… Мф-мф мф-мф…

– Понятненько, – покачал головой тролль. – Кажется мне… – И тут он заметил Казанунду. – Ага! – воскликнул он. – Контрабанда гномов .

– Не говори чепухи, – возразил Чудакулли. – Контрабанды гномов не существует.

– Неужели? Тогда кто это у вас здесь?

– Я – настоящий гигант. В определенном смысле, – сказал Казанунда.

– Гиганты, знаешь ли, побольше ростом.

– А я болел.

При этих словах тролль несколько растерялся. Для него это была неразрешимая задача. Но тролль явно нарывался на неприятности, которые и обрел на крыше кареты, где принимал солнечные ванны библиотекарь.

– А это что за волосатый мешок?

– Это не мешок. Это библиотекарь.

Тролль потыкал в кучу рыжих волос.

– У-ук…

– Что? Обезьяна?

– У-ук?!

Минуту спустя путешественники, перегнувшись через парапет, задумчиво рассматривали протекавшую далеко внизу речку.

– И часто с ним такое? – наконец спросил Казанунда.

– В последнее время не очень, – ответил Чудакулли. – Против… этой, как ее… не попрешь. Эй, Тупс, как там эта штука называется, ну, когда размножаешься и детям своим передаешь?

– Эволюция, – ответил Думминг.

Волны все еще бились о берега.

– Она самая. Допустим, у моего отца был жилет с вышитыми фазанами, и он оставил его мне, и теперь я им владею. Это, стало быть, наследственность, а…

– На самом деле все не так… – начал было Думминг, впрочем, не особенно надеясь на то, что Чудакулли станет его слушать.

– В нашем Анк-Морпорке разницу между обезьяной и приматом усвоили почти все, – продолжал Чудакулли. – Эволюция, брат… Очень трудно, знаешь ли, размножаться, после того как тебя отвозили по мостовой.

Рябь на воде исчезла.

– Как вы думаете, – поинтересовался Казанунда, – тролли плавать умеют?

– Нет, они просто тонут, а потом выходят на берег, – объяснил Чудакулли. Он развернулся и оперся на локти. – Эх, а знаете, это напомнило мне прошлое… Я имею в виду старую добрую реку Ланкр. Здесь такая форель водится… Руку целиком откусить может.

– Судя по всему, здесь водится не только форель, – заметил Думминг, наблюдая за показавшимся из воды шлемом.

– А выше по течению – прозрачные заводи… – продолжал Чудакулли. – Полные… неизбывной прозрачности. В них можно купаться голышом, и никто тебя не увидит. И залитые водой луга, полные… воды, представляете? И цветы, и все такое прочее. – Он вздохнул. – Ведь именно на этом мосту она сказала мне, что…

– Он уже вылез из реки, – сообщил Думминг.

Но тролль не слишком торопился, поскольку заметил, что библиотекарь с самым беззаботным видом выворачивает из моста огромный камень.

– Именно на этом мосту я спросил ее…

– Какая большая у него дубина, – произнес Казанунда.

– Да, именно на этом мосту я почти…

– Ты не мог бы держать этот камень чуть менее вызывающе? – спросил Думминг.

– У-ук?

– Это нам не помешало бы.

– Если кому-нибудь интересно , именно на этом мосту вся моя жизнь…

– Может, поедем дальше? – предложил Думминг. – Тролль еще долго будет там ковыряться.

– И вообще, ему сильно повезло, что у нас нет времени здесь торчать! – поддакнул Казанунда.