A Markam - Суккуб (18+)

-Мой друг – достойный компаньон, сэр.

-О! Уверен, что он и впрямь достойный компаньон… ну, знаете, перекинуться в картишки или поболтать за столом. – издевательски хохотнул седой мужик, заставив мою кровь закипеть. – Но я имел ввиду кого-то, кто мог бы предложить более… приятный досуг.

«Между прочим, я сегодня устроил ей офигенно приятный досуг , ты , старый пердун»

-И о каких же приятных…времяпрепровождениях вы говорите? – хихикнула Элария.

-Быть может, лучше просто вам показать. – пробормотал седой, и я услышал звук поцелуя на обнажённой коже.

Моя ревность победила здравый рассудок, и я аккуратно выглянул из-за угла.

В тупичке тёмного коридора, хорошо различимый в лунном свете, льющемся из открытого окна, стоял Одеон - позади Эларии – и целовал её голые плечики.

За ними на стене висело большое зеркало в фигурной золотой оправе, высотой добрых метра три. В нём отражался практически весь коридор.

В нём отражалась и моя башка, торчащая из-за угла.

Хорошо .что Одеон не поднимал головы, сосредоточенно лобызая плечи суккубы, и я успел спрятаться так, чтобы мне было видно, что происходит, а меня с первого взгляда – нет.

Одеон прижимал руки Эларии слева и справа к её телу. Девушка чуть согнула шею в сторону, так, чтобы дядьке было сподручней её поглаживать - но с моего места было видно выражение чрезвычайного отвращения на её лице.

Её реакция – тотальное отторжение- сразу успокоила мои нервы.

-Знаешь, в прошлый раз, когда ты это делал, я не могла ответить тебе подобающим образом. – сказала она.

Одеон прекратил целовать, правда, голову не отодвинул. Хоть он и не двигался, уверен, на его харе была мина типа «Мля, чё щас было?»

-Что это ты такое говоришь, моя милая? До сей поры мы никогда не встречались.

-О-о, это не так. На самом деле, мы знали друг друга многие годы.

Одеон выпрямил спину и настороженно сделал шаг назад:

-Понятия не имею, о чём ты говоришь.

Элария повернулась к нему лицом:

-Я просто сейчас иначе выгляжу. Но ты…ты точно такой же, как тогда. Отвратительный и похотливый слизняк!

Tон дядьки ощутимо похолодел, в нём появились угрожающие нотки:

-Боюсь, вам придётся покинуть моё имение, немедля.

-Отчего же? Мы только начали наше веселье. Иэн? – позвала она, и я тут же вышел из-за угла.

Стиг пьяной походкой, как матрос на палубе во время шторма, прошёл мимо меня, бахнулся головой об стену и упал на задницу.

Не особо эпичное вступление, но оно сработало , как надо, потому что Одеон , завидев нас , видимо расслабился. С его точки зрения, мы были кучкой тупых аматоров, пытающихся выбить из богача горсть золотых монет.

-Уходите сейчас же, иначе я позову охрану, и они устроят весьма кровавое представление, чего вы, я УВЕРЕН, хотели бы избежать. – сказал он спокойным, но зловещим тоном.

-О да – мы хотим избежать кровавого представления .- сказала Элария. – Точнее, такого, какое кто-нибудь увидит.

Я сжался, как пружина, готовый к сигналу от Эларии. Она, меж тем, играла с дебилом в кошки-мышки и весьма была собой довольна. Очевидно, фразу «Любо месть к столу подать» она приняла весьма близко к сердцу.

-Уходите, прежде, чем я уничтожу вашу репутацию, выкинув вас из дому, как нашкодивших детей!

-Да плевать я хотела на сраную репутацию! Она была уничтожена сотни лет назад, задолго до тебя!

-Мадемуазелька, ты болтаешь, будто мы старые знакомые, но я тебя не знаю. – холодно произнёс Одеон. – Я ни разу в жизни тебя не видел.

-Быть может, это освежит тебе память. – сказала Элария, зажигая в ладонях два файерболла.

В тот же миг, её платье вспыхнуло ярким пламенем и сошло с её тела тлеющими лоскутами, быстро превращающимися в пепел.

Ожерелье, видимо, расплавилось или вроде того, поскольку иллюзия рассеялась. Исчезла белокожая и беловолосая французская аристократка – на её месте теперь стояла краснокожая, черноволосая суккуба с кожистыми крыльями.

Лицо Одеона было просто бесценно, хоть в рамочку цепляй. «ЕБАТЬ!!!!» - такой заголовок можно было бы ему дать.

Я сразу начал кастовать Тёмный Удар – но в те две секунды, что подготавливалось заклинание, Одеон сделал то, чего мы от него точно не ожидали.

Он повернулся к нам спиной и побежал.

Причём не в соседнюю комнату – он побежал В ЗЕРKАЛО, то самое, в тупике.

Очень сюрреалистично было наблюдать, как он приближается к своему отражению, а затем как бы сплавляется с ним воедино.

С нашей стороны зеркала ничего не осталось, но зато я видел, как он бежит по коридору – там, в зазеркалье.

Я напрягся, ожидая какой-то дикой атаки из невидимости -но Одеон просто пробежал мимо моего отражения.

«Что за херня?»

-Иэн, пошли! – крикнула Элария и заскочила в зеркало – как и Одеон, её отражения сплавились в одно, и уже через секунду она бежала по корридору на другой стороне.

-Давай, Стиг! – поманил я импа и притопил вслед за ней. Стига шатало, но он старался сильно не отставать; я тем временем отчаянно надеялся, чтобы манёвр с зеркалом сработал и на мне тоже и я не вырублюсь, приложившись лбом о стекло, попутно порезав себя в кровь.

Манёвр сработал.

Миг – и я будто прошёл сквозь тонкую пелену холодной воды, оказавшись т а м.

«Жесть»

Может, это один из тех новых миров, о которых вспоминал Джон Перкинс, когда нанимал меня?

Проследовав за Эларией по коридору, я повернул за угол, а затем – в бальный зал.

На бегу, я вдруг поймал себя на мысли, что меня что-то смущает.

Я подсознательно думал, что мир в отражении будет тихим. Это ж отражение, верно? Бала ж там нет по идее.

А вот и хрен – бал таки был, потому что я услышал музыку.

Но она была н е п р а в и л ь н а я.

Скрипящая, рваная, просто ужасная – меня аж перекосило , как когда ногтями ведут по школьной доске.

С нарастающим ужасом я взирал на «гостей». Сотни присутствующих в зале существ молча остановили свои танцы и провожали меня взглядами – но они не были людьми, гномами или эльфами.

Их лица состояли из огня – рты, носы, глаза сверкают красными искрами и тлеющими углями. На них была такая же, как в другом мире , одежда, и она , внезапно, не горела.

Я чуть не споткнулся от такого поворота, но никто даже не пытался нас остановить или атаковать. Просто смотрели своими невыразительными огненными лицами, как я бегу, гулко стукая каблуками по паркету, вслед за Эларией и Одеоном; в их движениях сквозило любопытство.

Помимо жуткой музыки и гостей, само поместье также выглядело неправильно. Стены дырявые, покрытые вязью непонятной чёрной слизи, будто кружевами из ночных кошмаров. Красивые полотна с живописью и портретами неа стенах также уродливые и кривые; люди на портретах покрыты язвами, несимметричные, без многих частей тела, вместо пейзажей – сцены насилия и пыток, нарисованные в стиле Рембрандта.