Сергей Панченко - Жорж - иномирец

- Совсем не глупость. Кошки и собаки, первые животные, которых приручил человек. Уже тысячи лет...

- Ненавижу собак. Самые тупые существа.

- Ладно, я понял. Больше никаких аналогий.

Я замолчал, но меня хватило только на одну минуту. - А мокрую шёрстку вы сушите феном?

- Не знаю, что это, обычно полотенцем, а потом электрическим теплоизлучателем.

- Думаю, что это одно и то же. Скажи-ка, мы такие разные, а понимаем друг друга и живем, по ходу, одинаково.

- Мне сказали, те люди с которыми я попала в Транзабар, что это эффект такой, как только мы попадаем из нашего мира, срабатывает какая-то древняя память и мы все начинаем разговаривать на одном языке.

- Мне ничего такого не говорили. А тебе, змей, говорили что-нибудь про язык?

- Не-а. Я спал.

- Тоже мне, спящий красавец.

- Я сплю, когда надо беречь силы. Вот вы устанете, а я буду еще бодр.

- Мы уже это слышали. Ваш пресмыкающийся Дарвин, видимо, на этом всю свою теорию происхождения видов и построил. У нас говорят, труд превратил обезьяну в человека, а у вас, наверное, так говорят про сон?

- Почти. У нас есть такое понятие - осознанный отдых, состояние, когда мы сыты, устроены в бытовом смысле, то есть не испытываем никакой нужды в данный момент. В отличие от животных, в это время можем предаваться размышлениям, развивающим наши умственные способности. Много тысяч лет тому назад произошло ответвление думающего существа от недумающего.

- И о чем ты думал, пока мы считали тебя спящим?

- Каким может быть доминирующий разумный вид в этом мире.

- Придумал?

- Еще нет.

- Впервые в жизни мне хочется, чтобы это были травоядные. - Произнесла кошка. - Тупые, но добрые.

- Возможно, они нас не съедят, но могут отомстить за свой страх перед хищниками. Почему-то я уверен, что у травоядных сильно развит религиозный фанатизм. Они же стадные, им нужна какая-то идея для объединения. Для чего-то сложного, они слишком тупы. Не, я против травоядных, только если это не карликовые единороги, какающие радугой. Эти за мир. - Мне, почему-то, под понятием разумные травоядные на ум приходили только стада баранов.

- Птицы тоже не вариант, мы тут все под их вид не подходим. - Решила кошка. - Кто еще?

- Рыбы. - Едва слышно буркнул змей.

- Рыбы? - В один голос переспросили мы с кошкой.

- Не могу себе такое представить. - Призналась хищница.

- Я тоже. Никаких предпосылок у них для этого нет. - Заключил я. - Ни рук, ни речи, вообще ничего.

- Я ведь просто так сказал, для примера.

- Да, от жареной рыбки я бы не отказалась. - Кошка облизала розовым языком свою мордочку.

- Как я тебя понимаю. - Мой желудок солидарно заурчал.

- Главное, кто бы тут ни доминировал свои интеллектом, чтобы они не вели войну. - Изрек мысль меланхоличный змей.

- Точно. Когда война под раздачу попасть, раз плюнуть.

В небе, прямо над головой сильно, громыхнуло. Вся наша троица рефлекторно дернулась, а змей, так почти сполз с дерева. Мне показалось, что он хочет спрятаться под нами.

- Ты чего, грома испугался? - Спросил я.

- С детства взрывов боюсь, а тут, как раз про войну подумал. Совпало.

Гром, по-видимому, предвосхищал начало дождя и его конец. Шум дождя затих мгновенно, будто его отключили. Между деревьев, журча, к морю бежали ручьи. Их силы хватило еще на пару минут. Вода быстро впиталась в песок.

- Надо бы осмотреться? - Предложил я, пробуя носком ботинка землю.

Я подумал, что она может стать зыбкой, но дождь наоборот, уплотнил ее.

- У нас не принято ползать по мокрому. - Сообщил змей. - Через воду передаются всякие болезни, чешуя может слезть или волдыри пойти под ней. Климат у нас сухой, нет природной устойчивости.

- А сдается мне, ты вот так завуалировано просишься на ручки. - Решил я. - В тебе полцентнера. Ты же не дамская сумочка, чтобы носить тебя через плечо. Хотя..., сумочек из тебя можно было бы пошить.

- Друзья. - Подала голос кошка, пушащая лапой подсыхающую шерсть на теле. - А почему мы до сих пор не представились. Как-то неловко обращаться без имени.

- Действительно. - Согласился я. - Меня зовут Жорж. Можно добавить Землянский, потому что мой мир называется Земля, но это необязательно.

- Меня зовут Олеляу. - Последний звук она произнесла грассирующим мурлыканьем.

- Я так и думал, что имя у тебя будет звучать по-кошачьи. - Признался я. - Вот у меня кошка была... - Я натолкнулся на немигающий взгляд желтых глаз. - Прости. У меня о ней только хорошие воспоминания остались.

- А меня зовут Аанташшш. - Змей учтиво кивнул головой, совсем по-человечески.

- Анташ - монтаж. Легко запомнить. Очень приятно. Вот мы и перезнакомились. Жорж, Оля и Антошка.

- Нет, если хочешь кратко, то лучше произносить второй слог, Ляу. Оле - это моя бабушка. Широких ей веток в вечном лесу.

- Ага, Ляу, так Ляу, почти что мяу.

- А меня зови Антош. То имя, которое ты произнес, режет слух.

- Ладно, Жорж никому не режет?

Антош и Ляу ответили, что не режет.

- Ну, банда нетрадиционной эволюционной ориентации, хватит сидеть на одном месте, пора бы и осмотреться, что за «Последний герой» нам устроили гостеприимные власти Транзабара. Вы, кстати, не против, если командовать парадом буду я? - Я хлопнул в ладоши и замер, ожидая реакции коллектива.

- Кто из нас командир, покажет чрезвычайная ситуация. - Ляу дала понять, что мой авторитет еще не признан.

- Это справедливо. - Согласился с ней змей Антош.

- Ладно, я не настаиваю. Пусть это произойдет естественным образом. Как пойдем, через лес или по берегу?

- По берегу. - Выбрала кошка.

- Это разумно. - Кажется, Антош склонялся к лидерству кошки.

- Вот и ползи сам, подкаблучник.

- А ты хотел продираться через лес? - Поинтересовалась Ляу.

- Нет, я тоже хотел по берегу.

Мы вышли на песок. Течением вынесло много разного хлама из леса, поломанных ветвей, старых коряг и даже кустарниковых колючек, ощетинившихся искрящимися капельками воды на концах иголок, выглядящими как яд на жвалах тарантула. Антош быстро извозился в мокром песке и мусоре и стал похож на грязный пожарный шланг. Его немигающие глаза выражали нечеловеческое страдание. В отличие от нас с кошкой его чешуя была ему и одеждой. Я представил себя, ползущего в свадебном фраке, и мне стало жалко змея.

- Антош, давай отряхнись, чтобы я взял тебя на ручки.

- Не знаю, право, Жорж, я ведь такой тяжелый.

Однако он остановился, вытянулся почти на метр над землей и замер, ожидая, когда его почистят. Ляу, ловкими кошачьими лапками, очистила змея от налипшего на него песка и мусора. Антош даже закрыл глаза, прибалдев от ее манипуляций.

- Антош, а у вас одежды в принципе не бывает? - Спросил я.

- Нет. Не вижу практической пользы. Она же сотрется вмиг.

- Верно. Да и стыдится вам нечего. Ничего выдающегося кроме головы, у вас нет.