Сергей Панченко - Жорж - иномирец

- И черным? - Подозрительно спросил командир.

- Мы еще не в курсе, кто это?

- Пусть выбирается. - Командир «челомедов» отошел от первой оторопи. Голос его зазвенел металлом.

Антош показал голову. Глаза его были напуганы. По медведям прошелся вздох страха и удивления.

- Змея. - Зашептались они промеж собой.

Командир разумных панд все равно не удержался, чтобы не направить в сторону змея ствол пистолета.

- Не надо этого делать. - Предупредил я. - Он совершенно безобиден. Антош, покажи свои передние резцы.

Змей показал широкие передние зубы, не похожие на обычные змеиные ядовитые клыки.

- Я не кусаюсь. - Произнес за себя Антош.

Зря он это сделал. Психика нескольких медведей не выдержала. Они ломанулись прочь со склада.

- Не двигайся. - Командир затряс пистолетом. - Бегом, к комотряду. Будите его, живо!

Я попытался мысленно сконцентрироваться на предыдущем месте посещения, как наиболее ярком воспоминании, еще держащемся в воображении, но ситуация не способствовала этому из-за нервной напряженности витавшей в воздухе. Судя по тому, что змей периодически сокращался, будто хотел удержать нас крепче во время перемещения, у него не получалось тоже.

Командир все же решил проявить инициативу и приказал подчиненным связать нам руки. Ему пришлось пригрозить расстрелом, прежде, чем нашлись те, кто решился выполнить его приказ. Мне и Ляле руки туго стянули за спиной кожаной тесемкой, глубоко впившейся в плоть. Времени, до полного некроза кистей, у меня оставалось не так уж и много.

- А змею как связывать? - Спросил обескураженный «челомед».

- Сложи пополам и свяжи. - Приказал командир.

Антош категорически не складывался пополам. Не задумывала природа для его вида такого положения тела. Получилось только колечко. Кончик хвоста притянули сразу за головой. Судя по тому, как змей тяжело задышал, горло ему перетянули тоже.

Прибежал крупный комотряда и тоже на время впал в оторопь.

- Ко мне их, на допрос. - Приказал он после того, как его отпустило.

Странно, но с нас до сих пор не сняли рюкзаки. Ситуация была слишком необычная для этих воинственных разумных панд, чтобы поступать логично. Нашу троицу завели в деревянный дом, освещавшийся внутри единственной электрической лампой. В доме сильно пахло едким дымом и шерстью.

Комотряда оставил у дверей одного вооруженного бойца, прошел в дальний угол комнаты и закурил. Мы стояли, а змей лежал, в ожидании дальнейшего развития событий. Для нас лучшим выходом было бы оказаться в одной комнате, чтобы успокоиться в ней, придти в себя и сбежать. Едкий дым разошелся по небольшой избе волнующимся шлейфом. Ляля громко чихнула.

- Что, господа лазутчики, не идет вам наш крестьянский дымок? - Главный панда резко развернулся.

- Слушайте, мы не из вашего мира, это же очевидно. Вы достаточно развиты, чтобы не руководствоваться дремучими стереотипами, про демонов, оборотней, колдунов и прочую нечисть? Нас привело в ваш мир мое воображение. Так что мы не участвуем в ваших разборках, и соответственно, не находимся на чьей то стороне. Мы желаем вам победы в ваших начинаниях, только отпустите нас. Нам всего-то надо уединиться, чтобы вы нас больше никогда не видели.

- Почему я должен вам верить. Черные, они способны на многое. Их наука находится на более высоком уровне и предположение, что им получилось наделить мозгами обезьяну, кошку или змею, я вполне допускаю. Зачем вы забрались на склад, и что хотели выведать?

- Ничего. Только разжиться некоторым инструментом.

- И после этого признания я должен предположить, что таким всемогущим существам из другого мира негде разжиться инструментом?

- Тот, кто научился передвигаться по мирам, теряет понятия своего мира, он пользуется тем, что находит в разных мирах.

- Мародер, одним словом. - Комотряда выпустил кольцо дыма.

- Типа того. - Согласился я.

Это было непредусмотрительно. Панда зацепился за это.

- По закону военного времени, я должен вас расстрелять за это признание. А в дополнение к тому, что вы, скорее всего, подосланы противником, обязан расстрелять вас дважды. Выбирайте, по какому приговору вас лучше расстрелять.

- Не надо нас расстреливать. - Тихо произнес змей.

Комотряда вздрогнул.

- Не вижу причин не делать этого. Я не злой, время такое.

- Позвольте нам помолиться перед смертью, вместе. - Выдала Ляля неожиданно блестящую идею.

- Нееет. - Комотряда неожиданно просветлел. - Вот вы и выдали себя, мы-то не верим в бога. Ух, значит черные. Отлично. Часовой, кликни помощника.

Другой «челомед» ввалился в избу и, сторонясь нас, подошел к командиру.

- Зопо по вашему приказанию прибыл.

- Давай, Зопо, организуй нам расстрел. - Обыденно предложил комотряда.

- Этих.

- Не меня же.

- Есть.

Зопо убежал.

- Дайте до утра времени. - Взмолился я. - Что за спешка. Не терпится пристрелить, вместо того, чтобы проверить.

- А чего тут проверять, на ваших рожах все написано. Враги. Обрати внимание, те, кто на нашей стороне на меня так не смотрят, сверху вниз, все снизу вверх смотрят. Потому что уважают и боятся. А вы там у себя привыкли всех братьями считать, не поймешь, кто у вас главный, а кто подчиненный. Непорядок, одним словом, полная социальная дезориентация. А у нас структура, жесткая, четкая.

- Диктатура, а не структура у вас, замешанная на страхе.

- Ну вот, что и требовалось доказать. Один в один разговорчики черных. А я ведь чуть не поверил, что вы откуда-то не отсюда. Иные.

- А что, тогда бы отпустили?

- Нет, но сожалел бы о содеянном. А теперь не буду сожалеть. Буду радоваться.

- Послушай, косолапый, давай сделку. - Ляле опять пришла ум «хорошая» идея. - Запираешь нас в сарае каком-нибудь, мы оттуда сбегаем, а в благодарность, через некоторое время приносим тебе все, что считается ценным в твоем мире.

- Даже за полное собрание сочинений Проко, я не стал бы договариваться с вами. Расстрел и точка.

Идейные садисты самые кровожадные садисты в мире. Для оправдания своих садистских наклонностей они подгоняют идеологию. Я это понял еще из школьного курса истории.

Вернулся Зопо с докладом о готовности расстрельной команды. Мое сердце ухнуло куда-то вниз, в ледяную бездну. Сколько я не пытался взять себя в руки и смыться из этого мира, у меня ничего не получалось. Воображение отказывалось выполнять свою работу.

Нас вывели по раздельности на улицу, тем самым лишая возможности совместного побега. На горизонте алела зорька. Воздух наполнился промозглой влажностью. Мои зубы стучали на всю округу. Желудок подводило. Будь в нем побольше еды, меня бы непременно вывернуло. Змей вообще лишился чувств. Его несли двое, волоча лицом по сырой траве. Я пытался поймать взгляд кошки, чтобы послать ей что-нибудь успокаивающее. Она смотрела неподвижным взглядом прямо перед собой, будто была не в себе. Мне стало ее очень жалко. Буквально хотелось зарыдать от такой несправедливости.