Владимир Ильин - Напряжение сходится

Когда сын с генералом ушли, патриарх расположился на краешке дивана, выдерживая идеальную осанку и приготовился терпеливо ждать — прошло уже пять дней ожидания, и если к ним добавится еще несколько… То главное, чтобы они нашли тех, кто сторицей заплатит за каждый час, минуту и секунду. Переводчик остался стоять в ожидании работы — хотя его в любом случае выставят первым, и разведка герцогства не получит и слова от грядущей беседы.

Так и получилось — у консула был свой переводчик, мужчина лет тридцати в форме кадрового военного с цепким взглядом, прекрасно знавший английский — которым Олланта так же в совершенстве владел. А еще до начала беседы, после дежурных приветствий и рукопожатия, по инициативе консула на столешницу легла антрацитового цвета пирамидка, убившая любую возможность прослушивания. Хотя, в общем-то, Аймара нечего было скрывать.

Посольский думный дьяк Заборовской Алмаз Семенович, в имени и титуле которого Олланта смаху запутался, пытаясь отличить одно от другого, к счастью, попросил звать себя просто — Алмазом Семеновичем.

Был он шестого десятка лет, серьезного и умного облика человеком — чуть поседевший, с невысокой прической, зачесанной назад и вбок, в старомодном коричневом костюме в темную полоску, из которого выглядывала безукоризненно белоснежная сорочка и строгий галстук с золотым зажимом. Длинные пальцы пианиста, украшенные гербовым перстнем, удерживали тонкую укладку бумаг, извлеченную из кожаного портфеля, отставленного на диван. Еще до начала беседы укладка легла на стол, рядом с ней были неспешно разложены писчие приборы, футляр с очками и солидного вида книга, на обложке которой на двух языках было написано «Законы Российской Империи, краткий справочник путешественника».

И только после этого не особо затяжного — всего на пару минут — ритуала, на Олланту посмотрел взгляд чуть блекловатых синих глаз. Спокойный, как у ветерана, вновь вставшего в первую линию — и осознававшего, что за ним еще десяток таких же. Нет смысла пугать и пытаться купить. Да, его можно ликвидировать — но какой смысл, если придет такой же?

— Коллеги передали о приключившейся в вашей семье беде. — начал консул на хорошем английском, голосом полным участия. — От лица Российской Империи, я уполномочен высказать самые глубочайшие соболезнования.

Рядом ворохнулся было переводчик, но посчитал неуместным вмешиваться.

— Они нам не нужны. Нам нужно разрешение пересечь границу.

— Хочу подчеркнуть общность неприятия такой мерзкой практики, как похищение людей. Мы глубоко возмущены, что в просвещенном двадцать первом веке еще живы такие пережитки мрачного темного прошлого.

Пережиток мрачного темного прошлого чуть повел плечом.

— Вызывает негодование сама мысль об использовании преступниками территории нашей страны с целью сокрытия похищенной. Выражаем готовность провести тщательное и объективное расследование.

— Вы предлагаете нам ждать вашего правосудия? — Слегка напрягся Олланта. — Стоять на пороге дома, в котором грабители, зная о беззащитной девушке внутри?

— При всем уважении, но это порог нашего дома. Мы обязаны сами навести в нем порядок.

— Но девушка — наша родственница.

— Внутри ваша родственница и двести миллионов наших граждан. — Разумно отметил консул.

— Вы желаете лишить нас право на месть? — Нахмурился старейшина.

— Никто не в праве этого сделать, — словно подхватив его возмущение, согласился Алмаз Семенович. — Уважая ваше право на месть, мы готовы сообщить имена виновных после завершения следственных процедур.

— Я желаю самостоятельно определять степень вины. Со мной два десятка специалистов, способных найти девушку и наказать виновных.

— Мой господин вершит суд на своей земле сам, — стал строже голос консула, обозначив принципиальную позицию. — Его право столь же древнее, как и месть за родича.

Олланта нахмурился и поджал губы. Крыть, откровенно говоря, нечем — ему вполне ясно объяснили, что никто не позволит лезть с правосудием на чужие земли. И вокруг, к сожалению, была не привычная Южная Америка, где это сошло бы с рук. И не Северная, где любое право можно было купить. Хотя…

— Со всем уважением к вашему господину и признавая его исконные привилегии, мы бы хотели купить право свободной охоты.

— Данный термин отсутствует в практике нашего законодательства. Но я понимаю, о чем вы. Мой господин не торгует своими правами и не желает их уступать. — Был тверд представитель империи.

— В таком случае, мои люди рассчитывают на участии в расследовании.

— Это невозможно. — Развел консул руками.

— У нас на борту опытные криминалисты и медиумы с огромным опытом.

— Не сомневаемся в профессионализме ваших людей. Безусловно, мы прибегнем к их помощи, если таковая понадобится.

— Мне начинает казаться, что вы не заинтересованы в результате, — стал заводиться Олланта.

— Вы считаете нас пристрастными или некомпетентными? — похолодел голос Алмаза Семеновича.

— Я желаю видеть свою внучку дома!

— Мы приложим к этому все усилия.

— Их может оказаться недостаточно!

— Послушайте, уважаемый, — примирительно поднял ладони консул. — Вас шестьдесят человек, готовых выложиться и потратить все силы, чтобы добиться результата. А у нас десятки тысяч профессионалов на родной земле, от штаба спецопераций до городовых, которые знают каждый камешек в своем районе и наверняка отметят новое лицо на своей улице. Уверен, что расследование будет проведено в кратчайшие сроки.

— А если вы не справитесь за неделю?

— Тогда придется еще немного подождать, пока император вершит правду на своей земле. — Смотрел на него взгляд без эмоций. — Иные ваши действия будут расценены, как неуважение к титулу Его Величества.

— Алмаз Семенович, у вас есть дети? Внуки? Вы на мгновение можете себя представить на моем месте? — Уже готовый взорваться, произнес Олланта.

— Если они пропадут, я обращусь к императору. Ровно так же, как рекомендую поступить и вам.

— Послушайте, вы! У нас есть фотографии места преступления, место на карте, изображения сообщников похитителей! И мы не желаем ждать!

— С радостью примем имеющиеся у вас материалы. Безусловно, они поспособствуют наибыстрейшему завершению следствия.

— Я начинаю подозревать, что вы ни во что не ставите клан Аймара. — Зло процедил Олланта. — Я бы не рекомендовал вам совершать эту ошибку.

— Полагаю, что во взаимоотношениях великих стран не следует совершать ошибки, как одной, так и другой стороне. Ждать — мерзко. Я понимаю. Бездействовать в такой ситуации — угнетающе тяжело. — Уловил его эмоции консул, но остался рационален и спокоен. — Может, погостите в Москве? Мы устроим приемы в вашу честь. Сходите в музеи, прогуляетесь по исторической части города. Вашей дочери, если до нее донесется звук телевидения или радио о визите делегации клана Аймара, безусловно станет легче. Но принять мы вас готовы только в качестве почетных гостей. Без права участвовать в расследовании и влиять на следствие. Если эти условия неприемлемы, вы вольны подождать результатов в герцогстве или в ином месте вне территории империи.