Владимир Ильин - Напряжение сходится

Но в миг, когда напряженный силуэт медведя вздрогнул и выдохнул перед нами, а листья опали на пустую и ровную землю с остатками вмурованного в землю фундамента, на котором более не существовало двухсотлетней усадьбы, нашелся тот, кто с этим оказался не согласен.

Нескладно высокий и чуть перекошенный в плечах, словно разучившийся держать себя прямо — еще пять лет назад он был атлетом и красавцем. Парой месяцев назад — безобразным толстяком, а ныне неведомо кем до момента, пока отец не придумает ему новое имя и новую судьбу. Бывший наследник клана Черниговских стоял на остатках бетона, окруженный хаосом серых и бледно-серых теней. Спортивные одежды на нем были целы, а металлический браслет часов не подвержен старению. Сила Крови Шуйских тронула разве что обувь, сожрав резину подошв до довольно жалкого состояния — но и это не помешало защитнику тайной тюрьмы сделать шаг вперед и, словно размахнувшись правой рукой, метнуть нечто мерзко-черное, перевитое пульсирующими нитями огня, в нашу сторону.

— Ой! — Успела сказать аттестованный боевой «мастер» голосом Инки.

А силуэт медведя перед нами в это же время несколько раз сверхбыстро «моргнул» в реальности — словно телевизионной картинкой на неисправном телескопе, то проявляясь, то исчезая из пространства, пока на очередном «протаивании» внезапно не оказался за полсотни шагов впереди, играючи разрезав лапой с засиявшими зеленым когтями черный кокон и тут же исчез, скрываясь от последовавшей ударной волны и жара.

Мгновением позже он оказался прямо вокруг Черниговского, уже успевшего окутаться серой вуалью щита — но Артем просто подцепил лапой бетон под его ногами и снес вместе опорой в сторону, от охраняемого места и возможности убить то, что не получилось защитить.

Но секундой позже полетел уже сам — от удара собственной тени, самовольно поднявшейся с земли… Земля отозвалась гулом от удара тяжелой туши, а пляска теней попыталась схватить медведя за лапы и проткнуть глаза — но мерцание перекинуло Шуйского в сторону и уберегло от очередной черной кляксы, пущенной вдогонку. Новая волна жара дыхнуло в лицо, поднимая запахи сжигаемых листьев, затлевших на земле.

И тут же на пространстве бывшей усадьбы перед нами кое-что кардинально изменилось. Больше не было медведя — только бесконечное мерцание во всех краях площадки, столь быстрое, что тени под ними не успевали соткаться в нечто целостное. Отчего казалось, что удары, достававшиеся защите соперника, будто существовали сами по себе — какое-то невообразимое количество оплеух, откидывающих невольно отступавшего под их натиском противника все дальше и дальше в угол площадки.

В ответ шло дымное марево, пахнувшее серой и болью, застрявшее в защите моих перстней. Ударили серые колонны с небес, выбивая из земли глухие удары и пропахивая землю под собой на несколько метров. И тут же — черно-алые линии, расплывающиеся по воздуху от Черниговского, слово вода от брошенного камня, и где-то среди них — глухой и низкий стон боли, выданный медвежьей глоткой… Испуганный вскрик Инки… Запах паленой шерсти…

Злой рык, исполненный раздражения, сотрясший воздух — и тело врага просто сносит в сторону соседнего владения, переворачивая в воздухе. Золотисто-коричневая клякса над противников, и вектор падения меняется на строго вертикальный, а на земле его уже ожидает крайне злое ядовито-зеленое мерцание когтей зверя, уже готового добить жертву.

За удар сердца до падения площадку заполняет мглистая тьма — словно рассветным туманом теплым утром, но откуда бы взяться болотным запахам? Ветер резко сметает мглу в сторону, обнажая покореженную, еще дымящуюся землю, тяжело дышащего медведя в темных подпалинах и пустоту.

Медведь потянул воздух носом, устало фыркнул и неспешно потопал в нашу сторону. Враг бежал.

— Не гладить. — Строго произнес я.

— П-почему? — Растерялась Инка.

— Руку откусит. Только родственникам.

И демонстративно потрепал чуть влажную шкуру недовольно фыркнувшего медведя, прошедшего мимо нас.

— А он куда? — Поинтересовалась Го Дейю, пряча ладони поглубже в рукава пальто.

Видимо — чтобы соблазн не возобладал над самосохранением.

— За ним не ходим. — Отследил я ушедшего за ограждение забора Артема.

— Информация для родственников? — Неудачно съязвила Инка.

— Или для соседей по бане. — Пожал я плечами. — Переодевается он.

Инка изобразила, что вопрос не задавала, и вообще крайне заинтересована отпечатком медвежьего следа.

— А он ест людей? — Непосредственно уточнила Го Дейю, так занятая тем, что встала обеими ножками в продавленный отпечаток лапы и констатировала, что там еще поместится несколько Го Дейю.

— Только надкусывает. — Защитил я друга.

— Руку оторвет — это надкусывает, да? — Зацепилась языком Аймара.

— Не беспокойтесь, откусанные части возвращаются владельцу, — пробормотал я, набирая номер на очередном одноразовом телефоне.

Абоненту досталось короткое слово «просим», и аппарат разделил судьбу всех остальных. Разве что сим-карта осталась в кармане.

— Так, я никакие части тела просто так никому не отрываю! — Быстрым шагом вернулся Артем с возмущенной речью, на ходу накидывая спортивную белую ветровку на рубашку с длинными рукавами. Трико покупалось с ветровкой в комплекте и было такого же цвета, а на ногах были кроссовки, толком не надетые на ноги — задки были поджаты пятками.

Но был он бодр, свеж, цел и в крайне прекрасном настроении, как у всякого медведя, поломавшего всякое и набившего неприятелю морду. Ну и «виртуоза» тут тоже не было — а это тоже немаловажно для самочувствия.

— Он просто жадный, — доверительным тоном прокомментировал я. — Это ж части возвращать.

— Ты это, — насупился Артем. — Невесту иди спасай, а не зубы скаль. Я чую, жива она.

— Занят этим. — Сухо ответил я.

И подтверждая мои слова, донеслись звуки автомобилей, а первыми из-за поворота вынырнул знакомый «роллс ройс» с прежним сопровождением.

Первым же из седана выскользнул княжич Мстиславский, запнулся на полшаге, оглядел пространство вокруг — чисто целина распаханная, да еще парящая дымком — уважительно кивнул в нашу сторону и заторопился к остаткам фундамента. Следом за ним двинулись аж шестеро коллег с разнообразным инвентарем и аппаратурой, на ходу извлекаемых из сумок. На границе бывшего участка замерли трое мужчин и девушка — все в белых халатах — из машины скорой помощи.

— А сам — никак? — Кольнула недовольством Инка.

— Может, мне показать, где она? — Негромко произнес Артем.

— Не будем мешать специалистам спасать мою невесту. — Заложил я руки за спину и покачался с пятки на носок.