Лев Мышык - Ночь святого Кондратия [СИ]

— Ты чего? Он же ни капли в рот не брал!

— А когда невеста сбежала — запил! — уверенно сказал бас.

— От тебя бы сбежала, и ты бы запил.

— Ой, да ладно! Он бы свечку поставил! На радостях.

— Константа, ну продолжай уже!

У костра зазвякали посудой. Даже в фургоне Юрий ощутил запах кулеша и собрался уже вылезать. Но тут подумал, что, пожалуй, внесет разлад в компанию, и та уже ничего не расскажет. А слушать почему-то оказалось интересно.

Так что Юрий укротил заурчавший живот и прислушался. Правда, пока что он слышал одно только бряканье мисок и невнятные благодарности повару. Константа, наверняка, светилась от гордости. Юрий припомнил мясо в бульоне. Утку, запеченную в глине… Вспомнил, как сам ловил уток — и решение его задачи выскочило само. Надо просто тихонько подойти за спинами — подумают, что до ветру вылез. И чего-нибудь утянуть поесть. А то в желудке уже буря и натиск.

Юрий плавными движениями, чтобы не отвлекать компанию, выбрался через заднюю стенку фургона и огляделся. Спиной к фургону и к нему сидели на траве шесть то ли семь человек — Юрий видел только бритые затылки мужчин и прикрытые платочками макушки женщин, не узнавая никого конкретно. А перед сидящими на колоде стоял котелок, откуда они черпали по очереди ложками. Юрий подумал, что можно сейчас ухватить котелок и рвануть в темноту — а что ж вы, заразы, не позвали на ужин?

Но бегать по темноте чревато. Или поломанными ногами, или выколотым веткой глазом. Так что Дьявол окинул взором пейзаж подальше, высматривая, чего бы сожрать. И скоро заметил — как по заказу — мешок, откуда Константа доставала хлеб и лук. Поверх мешка лежали обрезки окорока — весь окорок, судя по запаху, сварили в каше. Ну ничего, обрезки тоже подойдут… Юрий осторожно переместился на два шага правее и ближе к мешку.

Между тем Константа доела и решила закончить повесть.

— Ну так вот, ворочается наш герой из мятежного краю. Пьяней пива! Король тоже удивился, и так спрашивает: “Что случилось в пути, мой верный рыцарь?” На что граф отвечает с подобающим этикету поклоном…

— А он спьяну у ног его величества не заснул?

— Нет, Дебианы на выпивку крепкие. Этот, может, и непьющий. А вот папаша его… Ну, вот и докладывает посланник: “Ехал я по дороге, и в селе некоем лежит в луже худая пятнистая свинья. И что же это, королевский рыцарь свинью объезжать будет? Я ее секирой пополам, копьем насквозь, чеканом промежду ушей… А потом спохватился: а вдруг я какого-нибудь бедняка обездолил? Вон, свинья худая какая!”

Юрий сделал еще два шага. Вожделенный мешок немного приблизился. Константа то и дело вынимала из него что-нибудь. Но женщина сидела лицом к слушателям, а Дьявол двигался у нее за спиной, к тому же за границей освещенного костром пятачка, и потому рассчитывал остаться незамеченным.

– “И вот стал я спрашивать,” — Константа увлеклась, продолжила повесть, дирижируя ложкой, — “Чья была свинья худая? И не признался никто. Ну, думаю, надо ехать дальше. Для очистки совести я только напоследок объявил: вот я, рыцарь его величества. Я только что убил эту свинью! И тут, мой король! Вы не поверите! Мне как начали наливать!”

У костра замолчали. Юрий сделал еще пару шагов к окороку. И тут до всех дошло! Мужчины заухали, захохотали басом, хлопая ладонями по бедрам. Женщины — Юрий насчитал троих — тихо, воспитанно завизжали, прикрываясь рукавами.

— А его после такого не казнили?

— Ну так чернокнижник же! Девять жизней, все как положено.

— И что такого мужчину эта краля…

— Цаца!

— Нет, краля! Не захотела? И что, у Дебиана не нашлось зелья приворотного?

— Да он без приворотного… Как позвали его чинить стены скита Рассветной Цапли, — здоровенный мужик огладил широкую бороду, внимательно посмотрел, слушают ли его и довольно ли внимательно? Убедившись, что слушают прилежно, продолжил:

— Так скит Рассветной Цапли и прославился лечением от бесплодия!

Юрий не заржал вместе со всеми только потому, что до мешка с едой осталось всего шага три. Уже пахло именно окороком — а не просто мясом из кулеша, как по всей поляне.

— Ну так почему же невеста сбежала от Дебиана?

— Так чернокнижник же, — пискнула Зафира, — он же… Это… В девичью кожу книжки свои поганые переплетает.

— А ты откуда знаешь?

— Я был у него в Третевале, — вмешался мужчина с дальнего края, Юрий видел его уже через костер, и не мог разобрать ни роста, ни черт лица. Только голос — четкий, молодой, уверенный. — Нету там книжек в человеческой коже.

— Так он и станет всем девичью кожу показывать. Небось, в подвалах прячет. Чтобы не сожгли, как того Лисана.

— А может, он Жабовара извел, как соперника. Девок-то на всех не хватает.

— Девок — хватает, — ответила кошка, поправляя платок, — а вот невест… Чтобы благородная, и чтобы не бесплодная…

— Так ему что? Он скит вылечил. Вылечит и эту одну!

— И тебя вылечат, — Константа повернулась к огню. Юрий застыл в неудобной позе. Но, кажется, никто не обратил внимания на мельтешение теней по ту сторону костра. Оставалось дождаться, пока кто-то расскажет что-нибудь еще — и под шумок можно будет схватить окорок. Ну, и что там попадет в руки из мешка.

— А вообще вот Ежиный Король — он же неспроста вылез. Если мужчину сильно обидеть…

— Это чего, пива недолить, что ли?

— Ну ты, борода, старый уже. А не все ж пни такие. У некоторых еще чувства есть!

— Да иди ты! Чувства у мужиков, — Константа брякнула ложкой в котелок, и под этот звук Юрий схватил окорок.

— Не скажи, Константа. Вот обидели Дебиана — и появился Ежиный Король. Неспроста!

Константа отмахнулась:

— Ну, это вы уж совсем. Лучше про свинью. Веры больше.

Оглядевшись, Константа протянула карающую длань и схватила Дьявола за руку с окороком:

— Вот они их чувства. Весь вечер крался за обрезками. Нет бы как человек, ужинать со всеми.

Юрий фыкрнул и попытался освободиться. Не вышло.

— Вот спасибо за помощь, господин Юрий. Вот вы нам посуду и помоете. А то мы девушки слабые. Опять же, у воды страшно. А вдруг еще какой король вылезет.

— Ага, — сказал бородач, — щучий.

Пользуясь тем, что добычу у Юрия никто не отбирал, он спокойно доел окорок, а потом собрал миски, кинул в котелок, присыпал ложками и отправился на пологий берег все той же реки — мыть. В этот раз ни одной ложки не утопил.

Вернувшись, Юрий застал общество в благодушном после хорошего ужина расположении духа. Да и у него самого расположение брюха тоже поправилось. Константа выдала всем по полстаканчика вина, и кто-то вполне предсказуемо крикнул:

— Песню!

— А чего песню, когда у нас аж цельный менестрель есть! — сообразил молодой. — И он человек образованный, повидавший свет. Пусть балладу споет.