Артур Прядильщик - Спокойное течение жизни [СИ]

Ламский задумался, припоминая:

— Насколько помню, я преподавал ему только два предмета — "Начала Ветра" и…

— "Допрос — всегда давление. Допрос — всегда насилие".

— А-а-а… "Теория и практика допросов". И как он усвоил?

— На четверочку. Твердую. Даже прежде, чем я надавил, он одел маску "Шкодливый Трус"… Ну, понятно: это — то немногое, что он успел изучить… Или ты учил его чему-то еще?

— Не более десятка моделей поведения, Юрий Никитич — по самому предмету он отучился всего полгода…

— … Хоть и побаивался меня, да. Но даже в этом состоянии уперся и настоял на своем. На четверочку, кхе-кхе.

— А насчет…?

— Не он. Не умеет убивать. Никогда не убивал — сам знаешь, я такие вещи чувствую. А знаешь, Вань, что самое главное?

— Что, Юрий Никитич?

— Мне показалось, что он перестал нас ненавидеть. Так что… кхм…

— Понял! Признаться, я рад, Юрий Никитич…

— Да, я тоже. Пусть живет. Неопасен. Для нас… Ирочке скажу, что она может продолжать с ним… общаться… кхм.

— А как же девочки Прокоповичей?

— Причем тут они?

— Ну, может быть не обязательно Ирину с ним…? Ну…

Патриарх некоторое время внимательно смотрел на своего подчиненного сквозь клубы дыма:

— Ваня, ты — старый извращенец! Уж не думаешь ли ты, что Горыныч совсем из ума выжил и собирается свою Наследницу под какого-то мальчишку подкладывать?!

Оконфузившийся Ламский пробормотал:

— Вообще-то я имел в виду младшие семьи…

— Не свою ль пристроить хочешь, Вань? — Прищурился Патриарх.

— С радостью! Они, кстати, уже виделись и, кажется, Маринка ему приглянулась…

— Что ж ты так свою кровиночку не жалеешь?

— Наоборот — жалею! А Олег — парень нормальный, понимающий, жизнью потертый, что почем — знает, за себя постоять может… Мы его в свое время знатно надрессировали. Чем не пара?

— Хм… так ведь кровь — не водица! Ты ж нас, Сварогов знаешь — нам одной всегда мало было, хе-хе-хе!

— Переживет! — Отмахнулся Ламский и добавил. — А уж когда он попробует, как Маринка готовит…

— Это да-а-а, — Юрий Никитович мечтательно посмотрел в потолок салона и, не удержавшись, причмокнул. — Заливное из обычного говяжьего языка… да-а-а… А как она блюдо украсила! Лебеди из вареных яичек плавают по маленькому озерцу, а на "берегу" "камыши" из лука и петрушки… и "кувшинки" из перепелиных яиц. Под водочку знатно шло!

Патриарх бросил внимательный взгляд на Ламского, покрасневшего от похвал к дочери, и вздохнул:

— Только она ему не готовить должна или койку греть, а мягко направлять и ненавязчиво указывать: "туда не ходи — сюда ходи, кирпич — башка…". Ну и статус обозначать. К тому же она у тебя совсем без руля и ветрил — себе на уме — он ее окончательно испортит. И младшая семья, ты уж прости… Вот и получается, что по сравнению с первыми девочками Прокоповичей она "не потянет"…

Юрий Никитович пыхнул еще разочек и, вытащив трубку изо рта, стал внимательно ее рассматривать:

— Забилась, что ли? Давай смотреть: то, что у Ковылей появится еще один маг воздуха — это ерунда! Одним больше, одним меньше. А вот то, что он будет из бывших Сварогов — это, знаешь ли, уже плевок…

— Может намекнуть ему… о наших резонах?

Патриарх недовольно морщился, пока стучал забившейся трубкой по специальной подставочке, пытаясь ее прочистить.

— Нет. Тогда Свароги поставят себя в глупое положение просящего. Догадается — хорошо, не догадается — ему же хуже. Совсем уж дураки нам в Сварогах не нужны! А уж когда дураками являются бывшие Свароги — так и вовсе! Нет, мы сделаем ему предложение, от которого он не сможет отказаться. В то же время, это позволит нам сохранить лицо… И ему. Но сначала он должен это предложение заслужить!

У разговора с "дедуном" были неожиданные последствия…

Через пятнадцать минут — перед самой переменной — начался откат … и такой неслабый откат! Будто я задействовал свой способности "ганцтера" и разогнал групп пять-шесть боевиков и столько же "Иван Иванычей"!

Пришлось совершить несколько челночных рейсов "кофейный автомат — туалет"…

При желании положительные стороны можно было найти даже в этом: наблюдатели вполне могли решить, что это у Радовича начался нервный понос — так его перепугала встреча с грозным дедушкой… Бледный вид и испарина — прилагались. А то, что я в это время обнимался с унитазом… Так ведь топтуны еще не обнаглели до того, чтобы шастать за мной следом к "белому другу"…

("Ищите плюсы ВО ВСЕМ, Свароги! Будьте позитивными магами, а не жующими сопли простолюдинами-нытиками!")

На одном из таких "челночных рейсов" меня перехватили Даша и Вика и, чуть ли не заломив руки, отволокли в медкабинет, раздели и опрокинули на кушетку, подвергли осмотру и задали вполне ожидаемый вопрос о самочувствии… Моему объяснению, что, де, это нервное — они не поверили, но настаивать не стали. Повздыхали, переглянулись, и Вика что-то там начала делать, от чего у меня мурашки побежали по телу и зачесались только что зажившие раны, а Даша трогательно держала меня за руку… задействовав какую-то диагностическую технику.

Плохо так говорить… и причина какая-то недостойная, но… я был РАД тому, что девушки по-настоящему за меня испугались… Хоть и плохо это — пугать СВОИХ.

То ли действия девушек помогли, то ли дешевый сладкий кофе из кофе-автомата — минут через пять полегчало и я стал задремывать… Но был безжалостно растолкан.

На следующей лекции мы произвели маленький фурор: слева к безродному немагу прижималась Вика, а Даша, с другой стороны, о чем-то шепталась с ними обоими. Немаг выглядел бледно… Это он, наверно, стеснялся?

Надо, наконец, завести "малый эликсир маны" — кофе из кофе-автоматов вообще "не вставляет"!

У поместья "Перепелов ручей" кортеж снизил скорость, чтобы войти в поворот…

Перед самым поворотом раздался взрыв. Троих мотоциклистов справа смело с дороги направленным взрывом, а тяжелый "Дантил" только вздрогнул и просел на пробитых шинах. Прозвучал одиночный выстрел и водитель ткнулся лицом в приборную доску, забрызгав правое боковое стекло кровью… Проехав метров тридцать, тяжелый лимузин все-таки остановился.

После двухсекундной паузы пассажирская дверь "Дантила" слетела с замка и петлей, сшибая кустики.

Из машины выбрался Юрий Никитич… Выглядел он устрашающе — синеватые языки пламени, окутывающие тело (но не причинявшие никакого вреда костюму), очень гармонировали с кровью, вытекшей из небольшой ранки на скуле и окрасившей правую половину усов.

Патриарх Сварогов был совершенно спокоен — закрытыми глазами он внимательно "осматривал" прилегающий лес. В следующее мгновение он ничком упал на землю. Взвизгнувшая пуля пробила корпус машины там, где он только что стоял. Машина чуть дрогнула. Спустя секунду накатил звук выстрела.