Артур Прядильщик - Спокойное течение жизни [СИ]

Внутри же Серафима Николаевна заливисто хохотала. Но — какая игра! Если бы не "закадровый смех" и периодическое подмигивание, мы все трое, как были голышом — вытянулись бы "по росту руки по швам", уперев взгляды в потолок и боясь дышать. А так — лежали под одеялом, торопливо выковырянным из-под себя — и восторженно внимали! Да, черт возьми! Это был настоящий мастер-класс!

… Чтобы спасти остатки поруганной чести, скрепя сердце, обливаясь горючими слезами, стеная и рыдая, Семья Прокоповичей, желая соблюсти нормы приличия, вынуждена отдать недостойному мне самое дорогое и ценное, что у нее есть… было — своих очаровательных дочерей-близняшек, эти невинные… до сегодняшнего вечера, бутончики, эти прекрасные розы, у которых даже шипы еще не успели отвердеть, этих…

На самом деле — впихнули, всучили чуть ли не насильно!

Но приходилось признать — другого варианта не прослеживалось.

Ситуация усугублялась тем, что, оказывается, слушок, сдуру пущенный мной через Дашу, дошел до "верхов". И, честно, у меня внутри все сжалось, когда будущая теща, мягко улыбаясь, мне об этом сообщила… А я-то думал, зачем она настояла на полуночном чаепитии "с травками" и постоянно "фонит" энергией от какой-то профилактической медицинской техники… Думал, атмосферу чаепития создает! А это она меня успокаивала, оказывается!

Дедун-то меня теперь не тронет — это да. Во всяком случае, открыто: даже гроссмейстера, столь нагло плюющего на взаимоотношения с другими Семьями, могут не понять. А уж от "наемных неприятностей" я как-нибудь защищусь — Контрактор я или погулять вышел!

К тому же, в моих силах вообще исключить возможность будущих несчастных случаев… Еще одна причина наведаться к Сварогам. Ну и — глупое алогичное желание — посмотреть в их глазки теперь, когда кое-какая правда о моем изгнании из Рода стала мне известна.

Дедун меня не тронет… А вот что с Князем и его младшей дочерью, ветреной Дарьей Александровной, теперь делать?

— А вот тут, Олег, открывается непаханое поле вариантов! — Проворковала Серафима Николаевна. — Ты еще кружечку выпьешь и мы это обсудим. Девочки, вон там ватрушки под салфеточкой… сегодня можно! Сама готовила!

— Может, трубочку? Ты, когда маленький был, внимательно следил за тем, как мы с папкой дымим…

Так это у меня с детства, что ли? Да я бы с радостью! Даже в пещере у дракона! Но кто меня потом тут откачивать будет? Тут нет Мастера Эфира, милейшей Серафимы Николаевны, у которой внутри поднимается какое-то совсем неприличное веселье, когда ее титулуют "мастером Эфира"… Что заставляет задаваться вопросом: а почему, собственно, в этом мире нет Гроссмейстеров Эфира?

— Заманчиво, Юрий Никитич. Но в последнее время подражать покойному совсем не хочется. Во всяком случае в том, что касается некоторых вредных привычек… Можно попросить чего-нибудь менее крепкого — лимонада, сока… воды?

— Хе… Да запросто! Попроси! Вон бар — поройся, может, найдешь что-нибудь… "менее крепкое". Хе-хе. Я человек уже старый — и рад бы за внучком поухаживать, да силы уже не те, кхе-кхе… Ну, а я, с твоего позволения… — И Змей Горыныч окутался клубами голубоватого дыма.

Пока я по-хозяйски гремел бутылками и стаканами в огромном шкафу, дракон сверлил взглядом мой затылок… На нижней полке обнаружилось искомое — бутылка с какой-то минералкой. А стаканы… их тут, как грязи! Сейчас выберем какой-нибудь, чтобы его было приятно вертеть в руках во время разговора…

— Ирку трахнул, охальник? — Угрожающе спросил Сварог, когда со стаканом в руках я устроился в одном из кресел. Вокруг от опасности сгустился воздух…

На что получил… ничего не получил — я спокойно "пшикнул" крышкой бутылки и забулькал, наполняя изящный бокал…

— Мужчина не должен хвастаться… вы сами так говорили, Юрий Никитич. — Говорю это не только спокойно, но и с небольшим удивлением — дескать, что за глупые вопросы, Юрий Никитич, мы ж тут взрослые люди!

— … Ни стыда, ни страха… — Заинтересованно подавшись вперед, констатировал Юрий Никитич. — Ни капли! Мо-ло-дец! Настоящий Сварог!

Ни-ни-ни! Не дай боги стать "настоящим Сварогом" в твоем понимании, ящер ты прямоходящий!

А ведь в эмоциях он искренне восхищен! Восхищен, конечно, не тем, что внук якобы переспал с собственной сестрой… пусть и с сестрой по отцу, а не по матери. А восхищен тем, что, во-первых, у внука хватило наглости это сделать, и, во-вторых (и главных), что внук не испытывает ровным счетом никакого раскаяния!

— И как она… на кушеточке в медкабинете… внук? — Подмигнув, хитро осведомляется.

— Если между нами, то все было слишком торопливо и сумбурно… Почти без удовольствия… если между нами.

И не только восхищен! Да он, леший его задери, ГОРДИТСЯ мной! Просто распирает его сейчас!

— А хотелось удовольствия, Олег Ильич?

Прислушался к себе, вспоминая, и вздохнул абсолютно честно и откровенно:

— Хотелось, Юрий Никитич. Хотелось…

Юрий Никитич некоторое время напряженно сверлит меня взглядом…

— С малышками Прокоповичей лучше, да?

— Две — гораздо лучше, чем одна…

— Но три… три-то гораздо лучше, чем две?

— В традициях Сварогов какие-то проблемы с числом "три". Папаня вот довел это число до "двух"… балбес великовозрастный.

В эмоциях дракона — ВОСТОРГ!!! Но пока старается держаться — все такая же глупо-хитрая физиономия с мундштуком трубки в зубах:

— Но четыре…

— Ты прав! — Нагло перебиваю Змея Горыныча. Да еще и на "ты" перехожу. Наклоняюсь вперед и стараюсь улыбнуться, как можно доверительней. — Ты прав, деда ! Четыре… Четыре — гораздо лучше трех. И куда лучше двух.

Напряженное молчание длилось, наверно, минуту. Ну, как "напряженное"… я с шумом и хлюпаньем сделал, наконец, глоток ледяной минералки и зажмурил глаза, переживая ощущения от злого ежика в горле.

И тут "дракона" прорвало — он расхохотался. Заливисто, весело. Наверно, до слез.

Легко вскочил и, как пушинку, выдернул меня из кресла. Облапил… а ведь я в полтора раза его тяжелее, на голову выше и шире в плечах! Где-то у стены, прощаясь, прозвенел осколками разбитый бокал…

— Ай, молодца! Ай, молодца! "Балбес великовозрастный". Ну, порадовал! Ну, порадовал! Ха-ха-ха! Иришка, внученька! — Закричал он в сторону двери, снимая Полог. — Подь сюды! Я же знаю, что ты под дверью ошиваешься! — И подмигнул мне доверительно. — Далеко ей пока до Мастера. Далеко…

Ирина, действительно, вошла почти сразу. Остановилась на пороге, красиво показала бровью вежливое удивление от композиции "Олег Радович и висящий сбоку веселый дедушка", кинула взгляд на осколки…

— Садись, внученька! Садись… можешь сразу на коленочки к нему прыгнуть, хе-хе-хе! Разрешаю! Поговорим! Поговорим, Сварог!