Артур Прядильщик - Спокойное течение жизни [СИ]

И теперь, позже, я уверен, со всей наглядностью проявится разница социальных положений между мной, студентом Олегом Радовичем, и Ириной, Первой Наследницей Сварогов.

Меня скорее всего возьмут сразу по приезду в общежитие (на отсутствие деликатности и чуткости спецслужб я уже указывал, так что "воронок" приедет, скорее всего, вечером… если уже там, у общежития, меня не будет дожидаться… в крайнем случае — утром, как это было принято во времена одного усатого политического деятеля с трубочкой). Даже если там идет какая-то игра — формальности и внешние приличия должны быть соблюдены — свидетель (и свидетель, справедливости ради, важный, который мог что-то видеть) должен быть допрошен! К тому же, вряд ли Гантц и СИБ могли спеться (хотя с этим черно-круглым уродом никогда наверняка не скажешь) — так что подробности произошедшего Службу Имперской Безопасности еще как должны интересовать.

А вот Ирину… тут совсем другой расклад. Вызова за стол следователя не будет — это крутовато для СИБ по отношению к Семье, входящей в Совет. Это связано и с долгой бумажной волокитой, и с многочисленными расшаркиваниями, и с вопросами обычаев и устоев. Вызов в СИБ будет для остальных Семей являться командой "фас" (тем более, в отсутствие Змея Горыныча) — поэтому Ирина будет обязана проигнорировать подобное "приглашение".

Так что в ее случае будет приезд какой-нибудь высокопоставленной шишки из СИБ в гости в "Перепелов ручей" на "деловой завтрак" с чашечками чая и вежливой и сверкорректной беседой-интервью… если вообще что-то будет.

А брать меня под белы рученьки, когда я выполняю обязанности компаньона… Ну, понятно, да? Тогда Ирина увяжется за мной — подопечная же! — и откровенной беседы уже не получится: во время Эскорта компаньон и его подопечный являются одним целым… вплоть до того, что один из них свечку будет держать пока другой-другая с противоположным полом развлекается…

Дано:

1. Представительская машина Сварогов.

2. Олег Радович, про которого ходят самые разные слухи, в дорогом официальном костюме (жаль, не догадался в зеркало посмотреться — с Ирки сталось бы оставить несколько следов от помады).

3. Общежитие, полное любопытных, всюду сующих свой нос, студентов, начинающих возвращаться из увеселительных прогулок по столице и вот именно сейчас, в одиннадцать вечера, обменивающихся впечатлениями о проведенных выходных на многочисленных лавочках перед "общагой"…

4. Серебристая малолитражка, из которой с места водителя вылезал старый знакомец — молодой напарник подполковника Ивлева. Поручик Казанцев, Павел Геннадьевич. Служба Имперской Безопасности.

Интересно, он поумнел или сделает сейчас очередную глупость?

— Добрый вечер, Олег Ильич!

А приветливый какой! И руку тянет! Ну, прямо: встретились два знакомца совершенно случайно поздно вечером у общаги…

Одет, кстати, совсем в штатское — светлые брюки, легкий свитер, легкая светлая куртка с эмблемой какой-то команды по регби. Выглядит совсем по-другому, нежели тогда, в первый визит, когда он своими действиями дал пищу для пересудов всему университету на целую неделю.

Хотя, они тогда оба были хороши — заявились вдвоем в деловых костюмах с масками невозмутимых клериков Тетраграматона на лицах в один из самых "крутых" университетов, в котором детишки чуть-чуть лучше своих сверстников разбираются в политике и интригах. Ивлев-то, понятно — считал допрос свидетеля совершенно проходным — наверняка, информация была собрана заранее. Допрашивали для галочки (хоть и не скажу, что некачественно). Кто ж знал, что я ту побрякушку узнаю… А этот… этот сразу "ксивой" размахивать тогда стал.

Пожимаю протянутую руку (почему бы и нет? Этот жест уже давно потерял свой сакральный смысл: во всех трех мирах мы жмем руки даже заклятым врагам, мило и открыто при этом улыбаясь).

Со стороны смотримся замечательно! Услужливый водитель официальной машины Сварогов метеором вылетает из машины и открывает заднюю дверь. Из машины появляется молодой человек в очень дорогом официальном костюме. Он покровительственно жмет руку какому-то обывателю — владельцу невзрачной серенькой малолитражки…

Вот мне и интересно, выдержит ли сердце поручика имперской безопасности, не "взыграет ли ретивое", удержится ли он от того, чтобы еще раз засветить свою "ксиву", поставив тем самым на место "молодого человека в очень дорогом официальном костюме"?

Удержался, надо же! А ведь такой резкий был, когда меня допрашивали. Видимо, есть задатки наставника у подполковника Ивлева… Или Казанцев затаил обиды с расчетом потом отыграться? Униженный "безопасник" иногда поопаснее Змея Горыныча оказаться может.

— … комнату окружал непроницаемый барьер. Поэтому мне пришлось ждать. Барьер исчез, я зашел в комнату, а буквально через несколько секунд подошла Ирина Ильинична.

Допрашивали меня в Штабе Службы — вы не поверите — на Лубянке! Но не было никаких мрачных подвалов, ламп в лицо, криков, выкручивания рук и засовывания пальцев в двери. Был неуютный захламленный кабинет на шестом этаже. Был горячий чай, заваренный Ивлевым собственноручно, была горка дешевенького несладкого печенья (видимо, он со всем вниманием отнесся к единственному обвинению, выдвинутому против меня СБ Сварогов). И был сам Игнат Дмитриевич Ивлев, подполковник, старший следователь по особо важным делам Службы Имперской Безопасности.

Демонстрируя мне, что все не так уж и страшно, он показательно-неформально отправил зевающего Казанцева домой:

— Паша, езжай-ка домой, отоспись! Завтра у тебя опять беготня по всему городу!

На что Казанцев кивнул без всякого уставного "Так точно!" и… уехал.

А сейчас устало улыбающийся Ивлев, понятливо кивая на каждую мою фразу, встрепенулся, поняв, что история завершена:

— Очень интересно, Олег Ильич. Очень интересно… Целых десять минут вы сидели рядом с барьером и не пытались его разрушить.

— Пытался, Игнат Дмитриевич! — От обиды и возмущения я даже задохнулся. — Но по непонятной причине моих сил было недостаточно даже для того, чтобы обрушить перекрытия класса со второго этажа! Я смог только стены поцарапать…

— Ну-ну-ну… — Успокаивающе поднял руку Ивлев. — Извините, Олег Ильич. Извините. Профессиональная склонность сомневаться во всем. Не представляете, сколько проблем от этого в личной жизни…

Допрос мог бы показаться странным, если б не мозговырывающая информация, полученная от Ирины. Допрос был вялым и, такое впечатление, будто даже не для галочки, а для общего изображения деятельности.

Потом меня "вернули обратно". Никаких КПЗ, никаких мытарств… подписал бумажечку и был отвезен в общежитие. Ни чего такого я и не ожидал, но… как-то даже обидно!