Артур Прядильщик - Спокойное течение жизни [СИ]

— Понимаю… А я не сломаюсь?

Я приложил максимум усилий, чтобы сделать вопрос мягким, без давления и претензии.

Да, я тоже пользовался моментом: обычно, после бурно проведенной ночи любви женщины вытаскивают из нас всю информацию или склоняют к какому-то нужному им решению — классика жанра! Но расслабленность и витание в облаках после "этого дела" (тем более, что это у девушки был первый раз… и, льщу себя надеждой, весьма удачный первый раз) — не мужская монополия. Так что сейчас инициативой в ленивой на первый взгляд беседе владел я.

После инцидента с "тремя кабанами" раздосадованная Ирина снова потащила меня "в круг". Теперь это был четкий рок-н-ролл. С отрывом обеих ног от земли, подбрасыванием партнерши в воздух, прыжками и кульбитами…

И под восхищенный рев публики мы в бешеном ритме "отжигали" минут пятнадцать… А Ирина еще и выпускала Силу, время от времени окутываясь то синими, то зелеными, то белыми всполохами пламени. Публика пищала от восторга, а папарацци уже в открытую полыхали зарницами фотовспышек… кто-то из них даже умудрялся постоянно ускользать от службы безопасности клуба, подставляя коллег-конкурентов… Кто-то, по-моему, даже видеозапись вел.

Кстати, потенциальный убийца — молодой человек смазливой внешности лет двадцати двух — почел за лучшее не подходить. Видимо, сценарий убийства был проработан из рук вон плохо — предполагалось, что убийца пригласит Ирину на танец, а меня на это время отвлечет во-о-он та девица, очень отдаленно похожая на Ирину. Чем, интересно, они собрались ЭТО делать? Игла? Яд?

Подойти сразу после танца киллер не смог — мы, запыхавшиеся и мокрые, снова топтались под что-то медленное… А когда отдышались, Ирина решила повторить то, на чем нас так грубо прервали. Так что в этот момент подходить стало и вовсе опасно: нарваться на оплеуху по примеру трех чубатых неудачников — как нечего делать!

Потоптавшись рядышком и полыхнув в равной степени раздражением и облегчением, несостоявшийся убийца отвалился к барным стойкам, ожидая лучшего момента. Вот так там и сиди, и никуда не уходи!

Все-таки в танце, как ритуале ухаживания, что-то есть! (Я помню, что обещал… в вашем мире все еще верят обещаниям?) Ирина раскраснелась, глубоко дышала, глаза сверкали (без всякой Силы, кстати), зрачки распахнуты во всю радужку, разрумянилась. Прелестница-красавица!

— Оле-е-еж, наши хозяева что-то говорили про хорошо изолированные комнаты для приватных разговоров…

Я "прислушался" к ней. Да, теперь это было совсем не то, что в медкабинете университета, и не то, что было в кабинете медкорпуса в "Перепеловом ручье": никакого напряжения — напротив: легкость, нетерпение, желание, восторг… и — тот самый страх, что называют "пьянящим и сладким".

Чутье в той или иной степени развито у всех… А есть еще профессиональное чутье. Иначе, чем объяснить, что та самая девушка с планшетником (на бейджике было написано "Катя"), материализовалась рядом буквально через три секунды после намека Ирины? Девушка понимающе улыбнулась и, не дожидаясь вопроса, жестом позвала за собой.

Апартаменты не были шикарными, но вот уж что нас интересовало в последнюю очередь, так это антураж…

— Ты?! — Возмутилась Ирина и даже слабо трепыхнулась, попытавшись отстраниться, слабо стукнула меня кулачком в грудь. — Ты один, безо всяких способностей, прошел сиротский приют и остался все таким же спокойным и благодушным медведем! Не сломался, не озлобился. Стал сильнее, надежнее, а в чем-то даже опаснее деда! Не-е-ет, ты не сломаешься! К тому же, я буду прикрывать и помогать — вдвоем мы этот "городок"…

— Не продолжай. От такого количества комплиментов даже я могу растаять. — Я поцеловал огненную макушку. — Сейчас поедешь в имение без меня. Мне надо кое с кем разобраться.

— Оп-па… поматросили и бросили? — Ирина подняла головку с моей груди и всмотрелась в глаза. — Ты выделил киллера?

— Да. Думаю, к утру доберусь если не до верха цепочки, то до первых-вторых креатур — точно. На некоторое время это отобьет желание организовывать подобные глупости.

— Самонадеянный медведь! — Ирина снова уютно на мне устроилась. — Ты уверен, что это не отвлекающий маневр? Вдруг, основная акция намечена, когда мы отправимся домой?

— Это не имеет значения. Ты будешь под защитой.

— Какой защитой? — Удивилась Ирина. — Я, конечно, могу что-то эдакое изобразить, но наивно полагать, что противник не осведомлен о моей подготовке.

Я улыбнулся и уперся манипуляторами в потолок, заставив кровать заскрипеть, а матрац — сильно прогнуться вниз.

— Юрий Никитич! Не надоело за молодыми подсматривать?

Ирина ахнула и попыталась вырваться, вскочить с кровати… Я ее не пустил. Только одеяло сверху накинул.

— Кха-кха… — Раздалось придушенное из-под кровати. — Охальники-развратники, всю хребтину мне отдавили, пока тут прыгали! А тут, между прочим, пыльно! И я, в конце-концов, курить хочу…!

А уж как я курить хочу, кто бы знал!

— … Между прочим, внученька, правильный ответ на первый вопрос — "Я ОДИНАКОВО люблю папу и маму!" Смекаешь?

— Другими словами… — Иринка, все-таки, уникальная женщина. Она снова была совершенно спокойной змеей, в голове у нее в данный момент опять что-то явственно щелкало и калькулировало.

— Ну, да-да… я, конечно, разузнаю причину такого поведения Вани. Но, если там ничего принципиального… Умный же парень! А разбрасываться такими…

Не врет. Но и говорит, обрывая фразы, заставляя "подставлять" слова по смыслу и в соответствии с надеждами. Предоставляя догадываться и додумывать. Так что перспективы Ламского по-прежнему неопределенны.

— Юрий Никитич, — Забросил я удочки. — Вы же понимаете, что в случае чего одним Ламским обойтись не получится — устранять придется всех Старших Ламских — у них совершенно другой стиль внутрисемейных отношений, чем у Сварогов.

— Да знаю я! — Возмутились из-под кровати. — Может, выпустишь уже старого человека из-под кровати, а!

Я убрал с потолка манипуляторы и матрац выгнулся обратно. Из-под кровати, кряхтя, показался Змей Горыныч. С причитаниями распрямился и напоказ, охая и стеная, стал потирать поясницу:

— От же ж молодежь, а! Час подряд прыгали… вырастил кроликов на свою голову! (Ой, не ври, старый — участие в моем воспитании ты вообще не принимал). — Сварог перестал дурачиться и остро посмотрел на нас. — Что предлагаешь, Олег?

— Отдай Ламского мне. — Предложил я.

Сварог аж поперхнулся:

— В своем ли ты уме, внучок? Начиная с того, под каким соусом я тебе его отдам, и заканчивая тем, что управлять им ты не сможешь…

— Ты мне его так и так отдашь. После действий Князя управлять кланом и делать вид, будто ничего не было, ты не сможешь. Мнение Ирины на этот счет ты теперь тоже знаешь. — Змея, пригретая у меня на груди, сжалась в пружинистое кольцо. — И о моей готовности взвалить на себя эту ношу ты теперь осведомлен.