Маргарита Ардо - Королева согласна (СИ)

Киату продолжил её тираду так, что я покраснела до пальцев ног. Прячась от потока пиратских ругательств, я посмотрела в другую сторону, свесив голову вниз. К драконам, возвышающимся, как огромные крепостные стены, над синей гладью моря приближался от островов Морны ялик. На корме стоял бородач, выставив сверкающий на солнце алый камень. Видимо, тот самый магический пропуск.

Киату яростно зашептал мне на ухо:

— Лучше б мы на абордаж этого купца взяли и отобрали кристалл, чем так рисковать! С нашим вооружением и боевой мощью это было бы просто. Да я б даже мог Чубарру натравить, она бы вмиг эту посудину потопила…

Я глянула на Киату:

— Ты что, пират?!

— А хоть бы и да! — с вызовом ответил Киату.

— С этим надо кончать! Насилие — не наш метод, — гордо ответила я, и тут нам стало не до пререканий.

Галя присела на корточки, погладила ладонью каменные плиты-чешуйки под собой и вдруг засветилась, словно у неё внутри включился маяк. Твердь под нашими ногами заходила ходуном. А потом послышался кошмарный утробный рёв. Минутой спустя дракон напротив тоже загрохотал, как вулкан перед извержением. Стало жутко.

Бородач на ялике подпрыгнул, его кораблик начал поспешно разворачиваться обратно. Тряска под ногами нарастала. Мы с Киату схватились за шипы ирокеза, а Галя даже не испугалась, присела прям на камни и положила на них вторую ладонь.

Пытаясь удержаться, я не отрывала глаз от подруги. Галя сначала нахмурилась, потом заговорила медленно и басисто — не разберешь что. Дракон под нами в ответ зарычал, Галя пробурчала что-то, надув щёки. От драконьего рыка завибрировал воздух и накалился, как в бане. По лицу Киату тоже градом полился пот. Я растерялась. Но вдруг мне показалось, что в ужасных раскатистых звуках, которые издавала живая скала под нами, я слышу жалобные нотки. Дракон напротив вторил и бесновался так, хлопая лапами по воде, что во все стороны полетели дождём брызги, паруса ялика надулись, и он с ускорением, как катер на ядерном топливе, рванул к суше. Вовремя! Ему вслед пахнуло огненным облаком. Нас окатило жаром и вонью сероводорода. Тряска усилилась. Небо потемнело, оба солнца скрылись в чёрных хлопьях гари. Драконы взбесились?! Боже, что мы наделали?!

— Уходим, Галя! — крикнула я, не уверенная, что она меня слышит.

Крохина выставила ладонь — мол, без паники. И на карачках отползла подальше от нас, а затем вообще прилегла. Раскинула широко руки на каменные плиты, словно обнимая шею дракона, и прислонилась к ней щекой. Снова забубнила. Вид у Гали был очень удовлетворённый, и в данных обстоятельствах я подумала, что наша тяжелоатлетка сошла с ума.

— Надо уходить, Камнегора! — попытался перекрикнуть рёв драконов Киату.

У меня аж уши заложило, а Крохиной хоть бы хны. Ну, не бросать же её! Нам ничего не оставалось, кроме как держаться покрепче и надеяться, что не задохнёмся от зловонных паров. Мне даже в обычной бане врачи бывать запрещают, а в такой сероводородной и подавно! Сердце моё застучало, как сумасшешее, к горлу подкатило, руки начали ослабевать…

И вдруг всё прекратилось. Дракон напротив выдохнул облачко пара и положил морду на лапы, как пёс после прогулки. А тот, на котором мы болтались, качаясь из стороны в сторону, вытянулся к своему собрату мордой. Почти нос к носу. И замер. Морские пути между ними оказались перегороженными. Теперь ни корабль, ни ялик, ни крошечная шхуна проплыть бы между драконами-Хаврами не смогли. На нас оседали хлопья пепла, похожие на адские снежинки. Я закашлялась и отпустила каменный шип. Киату тоже. Он вытер с моего лба пот, потом со своего, размазав по лицу линиями, как у Рэмбо в старом фильме. Если у него такой видок, представляю, на что я похожа.

— Доигрались, — буркнул Киату. — Теперь что скажешь, Тася? Ты — молодец? Или надо было меня слушаться?

На моё плечо опустилась увесистая, горячая ладонь тяжелоатлетки. Мокрая, как мышь после ливня, и не духами пахнущая Галя обняла нас обоих по-дружески. И подмигнула, довольная донельзя:

— Есть контакт.

— Мы заметили, — поджал губы Киату.

— Ощущения крутые, просто крутые! — Глаза у Гали лихорадочно блестели. — Круче чем на чемпионате, наверное… Но блин, я же справилась!!!

— И что?! Что он сказал?! — заволновалась я.

Галя сообщила с улыбкой:

— Она. Это дракониха. Зрзаарса её зовут. Мы так хорошо поговорили, по-женски. Ей это прям надо было, чтоб выслушали.

— А напротив — мальчик? — облизнула губы я.

— Неа, тоже дракониха, сестра её, Ккрыпштроха. Близнецы они. Тут такая драма!

— Не томи! Выкладывай всё сразу, мухарка! — приказал Киату.

А Галя показала ему кулак.

— Слышь, умник, сейчас скажу моей дракоше, чтобы закусила тобой. Ей как раз чего-то вкусненького хочется! Мухи, как ты, тоже подойдут!

Киату осёкся. Я утешительно погладила его по плечу. А Галя рассказала:

— В общем, острова Морна охраняют четыре сестры. По их понятиям девчонки ещё мелкие, но на деле каждой по нескольку тысяч лет. У камней всё иначе считается: наш год для них час или и того меньше, я не разобралась. В общем, все они привязаны отцовским обещанием к источнику магии.

— Отцом?! — удивилась я.

— Ага, тема отцов и детей и тут не слава богу! У них с батей вообще что-то странное, — продолжила Крохина. — Насколько я поняла, он путешествует между планетами на хвостах комет. Кучу лет назад он носился над планетой Дживайя. Она ему понравилась, и батя плодотворил море астероидным дождём. Так наши девочки и родились. — В ответ на мои расширившиеся глаза Крохина всплеснула руками: — Только не проси меня объяснять, как это получилось! Просто слушай! У меня у самой мозг сворачивается в трубочку!

— Нет-нет, я не спрашиваю. Рассказывай, — ошарашенно пробормотала я.

— В общем, вся суша тут на планете — не суша, а потомки их папочки, космического бродяги. Наплодил, понимаешь. Все «детки» получились разные. Горы всякие, острова, вулканы спящие, камни — они более медленные. Некоторые из них уже даже почили, разрушились и превратились в песок. А эти четыре красотки продвинутые и живые, потому что охраняют магический источник. Они от него питаются энергией огня. Корабли для них не еда, а так, перекус от скуки, баловство. Девчонки сказали, что с недавнего времени огня стало меньше, и они буквально на диете, вон как отвратно выглядят. Говорят, что на самом деле чешуя у них чуть ли не серебром и золотом переливается, а это они, считай, болеют. Хотя, может, и врут. Я тоже всем говорю, что не толстая, а кость у меня широкая, — призналась Галя. — И мышцы. А по правде жру, как слон. Особенно ночью. Пирожково-шашлыковая диета — наше всё!

— В древних легендах они и правда были сверкающими, — ставил Киату. — Путешественникам глаза слепило.