Маргарита Ардо - Королева согласна (СИ)

Тася чихнула и хлопнула ресницами:

— Надо же, к простудам и вирусам иммунитета нет, а к магии есть.

— От вирусов у тебя с собой антибактериальные салфетки и парацетомол, — хмыкнула Грымова, — я видела у тебя в сумочке. Гордись, Тася, ты крута!

— Вы все, можно сказать, круты, — улыбнулась Лиора.

— А почему у меня и у Риты до сих пор нет никаких способностей, а у девчонок есть? — Обиженно спросила Грымова. — Раз уж мы тут все помощники великой Таси?

— У Риты уже начал проявляться дар, не так ли? — загадочно посмотрела на подтянутую брюнетку Аэринга.

Рита сдержанно кивнула:

— Не уверена, что это реальные способности. Просто срабатывает интуиция на основе опыта и жизненных навыков.

— О нет, ты ещё увидишь. И убедишься в обратном, — одарила её волшебной улыбкой Аэринга.

— А я?! А мне?! — вытянулось лицо у несчастной Грымовой.

— И твой черёд настанет, — ответила Лиора. — Всё истинное всегда случается, когда нужно по времени, мысли и пространству.

— То есть я не просто валенок? — обрадовалась мощная блондинка.

— Нам неизвестно, что такое валенок, но ты однозначно не проста, — ответила ей Аэринга со смехом.

— Урраа! — подпрыгнула счастливая Грымова, задрав руки вверх, как при победе на соревнованиях. — Я тоже избранная! Урраа! Наконец-то! Арик, ты понял, да?! Я тоже не пельмень с ушами, вот! А, кстати, он-то что и почему? Принц же!

— Принц Аридо — ваша необходимая связующая с миром Дживайи, — начала пояснить Лиора. — Он тонко и верно чувствует его, в том числе и дживу…

Киату фыркнул с раздражением:

— Да уж, тонко!

— Да, тонко, — жёстко ответила Гуута. — Не так, как ты, Киату! Но все и не должны быть одинаковыми. Тем более, что ты вместо того, чтобы помогать дживе, чуть не убил её!

— Как?! — взволнованно подскочила с места Тася. — Он не…

Одним жестом Гуута заставила её замолчать. А в груди Киату всё перевернулось, он уже догадался, о чём толкует старшая волшебница. Лицо её было мрачным, брови сдвинуты:

— Для просыпающейся дживы переход в другой мир всегда невыносимо тяжёл. А ты сделал его ещё тяжелее. Её бессилие и потеря сознания — это эффект не столько слабого здоровья, сколько тёмной магии, которую ты наложил на неё, так называемой привязки. Знай, Киату! Если бы не поклялся перед морем и не сделал её своей джани-до, разделив силы по мере надобности, она бы уже была мертва! — громыхал колоколом голос Гууты.

Тася осела, пролепетав что-то. Земные мухарки ахнули, Грымова, судя по интонации, выругалась.

Гуута ткнула в Киату пальцем:

— И хуже всего то, что это сделал именно ты — дживари!

— Дживари?! Я?! — ошарашенно повторил за ней Киату, вспоминая невероятные легенды, прочитанные в древних манускриптах. Сказки… В голове у него зашумело, забряцало, словно сумасшедшая бродяжка кружилась в черепе, как по площади, звеня монистами и побрякушками на руках и ногах.

— Ты бы уже знал о своём предназначении, — грозно сказала Гуута, — если бы остался служить при Храме Ока, куда тебя звал светлый жрец. Он видел твоё будущее. Он раскрыл бы тебе многое и такова была его задача. Но ты выбрал наживу и пороки! А насильно в свет не затащишь!

Похолодевший Киату смог только выдавить:

— Мне нужно было кормить…

— Рыбы тебе всегда море достаточно дарило на прокорм. Но как же! Ты захотел управлять. Стать не царём, а царьком! И не гнушался ничем ради этого. Нам всё известно! — голос Гууты показался Киату таким громким, что хотелось зажать уши, а ещё зажмуриться, лишь бы не видеть сверкающих тёмно-фиолетовых глаз дживы. — От Источника ничего не скроешь, Катран! Вместо того, чтобы стать светлым посланцем небес и моря — дживари, ты стал королём мошенников и воров!

У Киату пересохло во рту. Он встал и одёрнул куртку.

— Да, я выбрал. Тогда я считал это лучшим выбором. И не изменил бы его, будь я тем же мальчишкой пять лет назад. Но сейчас я готов бороться за Тасю! Я представил её морю как мою джани-до, будущую жену! Я готов жениться на ней прямо сейчас. И защищать ото всех, и от вас, если понадобится!

— Жениться на ней ты не сможешь, — ровно сказала Лиора.

— Это ещё почему?! — вспыхнул Киату.

— Если ваши тела соединятся, как положено в браке, чёрная привязка мгновенно убьёт её. У обычных людей привороты забирают волю, порабощают разум, медленно сводят с ума. А для дживы магическое ограничение воли и свободы — смерть.

— Не в переносном смысле, — добавила Аэринга, поглаживая кисть побледневшей Тасе. — Во время соединения мужчины и женщины, связанных чёрной жемчужиной, она лопнет, отрава проникнет в кровь. Обычный человек при том навсегда лишился бы воли и души. У дживы от этого яда за мгновения остановится сердце.

В круглом помещении под белым куполом стало так тихо, что слышен был плеск морских волн где-то у подножия высокой башни. Все смотрели на Киату, а он чувствовал себя, как на площади казней.

— Н-не может быть, — выдохнул в отчаянии Киату. — Но как же…

— Это был твой выбор. Твоё решение. За всё на свете нужно нести ответственность, — заявила Гуута низким голосом, словно поставила печать на свитке, который передают палачу.

Киату вспомнился дьявольский смех колдуна Джирату из Тёмных племён, три кошеля с золотыми и его слова на вопрос, надолго ли поставлена привязка: «Может, до самой смерти…»

Холодный пот градом покатился по спине Киату. Колдун знал обо всём!

Тася смотрела на него, словно ей объявили приговор. Хотя нет, приговор объявили ему. Он не сможет никогда стать мужем своей любимой? Не сможет назвать своей эту хрупкую, чудесную, большеглазую девочку, при взгляде на которую теряются слова и в груди становится тесно?!

Забывая, как дышать, Киату напряг память, пытаясь вспомнить, что ещё сказал Джирату о том, как снять привязку. Ничего, кроме: «Это останется тайной. Её знает сердце. Или никто».

— Колдун сказал: то, как снять, «знает сердце…», — пересохшими губами произнёс Киату. — Значит, есть возможность снять привязку. Но, Святое Око, может, вы подскажете, как её снять?!

— Колдун говорил о твоём сердце, а не о нашем, — спокойно ответила Лиора. — Прецедентов не было. Никто не решался за тысячи лет на подобное святотатство. О том, что это мерзкий поступок, ты знал.

Киату взглянул на любимую, её большие голубые глаза наполнились слезами, нижняя губа задрожала:

— Прости меня, Тася…

Она обиженно отвернулась. Шморгнула носом. Девчонка совсем. А он…

— Ничоси драма, — пробубнила Грымова и погрозила пальцем принцу: — Арик, после наших поцелуев ночью… Имей в виду: подумаешь о привязках, уши оторву.

Златокудрый красавец поёжился. Кажется, ему очень захотелось под стол.

Гуута продолжила трубным голосом:

— Тебя, Киату, следовало бы изгнать. И на тридцать морских миль не подпускать к дживе, но увы, твой дар и силы нужны ей.