Гарри Гаррисон - Билл, герой Галактики, на планете роботов-рабов

- Вдобавок, - продолжал майор, - если на Цурисе существует некая сила, способная отклонить звездолет от курса на миллионы миль, она имеет для нас огромное значение. Мы должны знать, как она действует и собираются ли цурихиане - или кто там живет на планете - использовать ее против Империи.

- Если да, - прибавил седовласый полковник, - нам нужно выбить из цурихиан всякую дурь прежде, чем они нападут на нас.

- Пожалуй, - произнес капитан ударных войск, - будет разумно выбить из них дурь, даже если они не замышляют ничего дурного.

- Слушайте, слушайте! - затянули нараспев офицеры.

Все уставились на Билла, ожидая, что он скажет. Билл попытался принять глубокомысленный вид, хотя мысли в голове бессовестно путались.

- А вы не пробовали послать разведчика? Он бы все высмотрел и доложил.

- Приятель, - отозвался майор, пряча отвращение за кривой улыбкой, - мы посылали их неоднократно. Ты, наверное, догадываешься, что ни один не вернулся и ни о чем не доложил.

- Печально, - пробормотал Билл, пуская пузыри, и вдруг преисполнился кровожадности. - Значит, надо шарахнуть по ним атомными торпедами! Хоть одна да прорвется. Уничтожить! Стереть в порошок!

- Мы думали об этом, - сказал майор. - Но, как пишут в левых газетах, поступить так означало бы нарушить правила ведения войны, что не понравилось бы нашим любезным кандидатам на следующих местных выборах. Они требуют, чтобы мы действовали в рамках закона. Объявление войны и прочая дребедень. Если их не изберут, мы вольны творить что угодно, но пока наши руки связаны, ракеты застряли в шахтах, а потому приходится топить печаль в стакане.

- Ну… - Билл пораскинул мозгами. - Почему бы не объявить войну?

Офицеры одобрительно закивали.

- Ты правильно мыслишь, солдат. Но все упирается в выборы. Пока они не пройдут, никаких войн. Зато потом мы можем бомбить цурихиан в свое удовольствие. Однако на данный момент нам необходима иллюзия законности. Проблема в том, что на Цурисе до сих пор не удалось отыскать кого-либо, с кем можно было бы вести переговоры. Вообще-то порой создается впечатление, что на планете никого нет.

- Все очень просто, - заявил полковник. - Я уверен, подобная мысль к вам наверняка приходила. Нужно отправить на Цурис корабль-разведчик с человеком на борту, вручить этому человеку послание Верховного Адмирала; цурихиане вряд ли откажутся его выслушать. Затем мы предъявим им требования, которые они, без сомнения, отвергнут, и у нас появится возможность выставить как причину войны «жестокое оскорбление, которое не смыть елейными заверениями».

- Но цурихиане могут принести извинения, причем настолько быстро, что опередят наши приготовления, - заметил другой полковник.

- В современной войне скорость - это все, - изрек майор. - Что скажешь, Билл?

- По-моему, план неплохой, - ответил Билл. - А теперь, если вы покажете мне дорогу в госпиталь…

- Сейчас некогда, солдат, - бросил майор. - Хотим поздравить тебя. Известно ли тебе, как летать на беспилотном корабле?

- Минуточку! - воскликнул Билл. - При чем тут я?

- Приятель, - объяснил майор, - войдя в нашу комнату, ты тем самым добровольно вызвался лететь на Цурис.

- Я не знал! Меня послал компьютер!

- Совершенно верно. Он выбрал тебя добровольцем.

- Разве так можно?

- Не знаю, не знаю. - Майор поскреб затылок. - Почему ты не спросил у него? - Он злорадно хихикнул, а Билл, который попытался вскочить, несмотря на слабость в ногах, почувствовал, как на его лодыжках защелкнулись автоматические кандалы.

Подхалим выглядел просто ужасно. Да, в последнее время ему изрядно досталось. Друзья-товарищи шпыняли его почем зря за то, что он непременно норовил помочь, проявлял заботу - словом, вел себя не так, как положено десантнику. Первое правило, которое должен усвоить настоящий солдат, гласит: «Свой зад дороже чужого». Военный психиатр определил у Подхалима запущенную болезнь Шмидаса, которая представляла собой зеркальный вариант случая Мидаса, когда все, к чему ни притронешься, превращается в золото. Однако с психиатром не согласился его коллега, доктор майор Шмелленфусс, который заявил, что Подхалим - классический пример пациента с комплексом неудачника, осложненным саморазрушительными тенденциями. Подхалим же знал только одно: что жизнь становится хуже и хуже, а ведь он всего лишь хотел осчастливить ближних!

И вот очередное тому подтверждение. Неудивительно, что выглядел он ужасно. Да и кто будет выглядеть иначе, когда его прижмут спиной к раскаленному баку для кипячения белья? Вдобавок перед Подхалимом стоял Билл, занесший для удара окорокоподобный кулак.

- Чего? - переспросил Билл, не опуская кулак.

- Понимаешь, записавшись в добровольцы, ты заработал медаль, приличную премию, годичный запас таблеток от венерических болезней и, что важнее всего, незамедлительный почетный отпуск!

- Отпуск?

- Да, Билл! Ты сможешь слетать домой!

При мысли о родной планете Фигеринадон Билла охватила ностальгия. О, как бы ему хотелось вернуться!

- Ты уверен? - справился он.

- Ну конечно! Когда выполнишь задание, загляни к офицеру-вербовщику. Он все устроит.

- Здорово! - проговорил Билл. - Вся беда в том, что мое задание - чистое самоубийство и я вряд ли выживу. Значит, отпуск мне не понадобится, верно?

- Ты выживешь, - заявил Подхалим. - Я тебе гарантирую.

- Чего?

- Записав добровольцем тебя, я записался сам. Я буду приглядывать за тобой, Билл.

- Да ты и за собой не можешь приглядеть. - Билл вздохнул. - Знаешь, Подхалим, спасибо за помощь, но лучше бы ты не лез не в свое дело.

- Понимаю, Билл, - проговорил Подхалим, отпрыгивая от бака, который сделался чересчур уж горячим. Он догадался, что непосредственная опасность миновала. Билл порой впадал в бешенство, но, если расправа хотя бы немного откладывалась, довольно скоро успокаивался.

- Между прочим, - поинтересовался Билл, - почему ты записал меня добровольцем? Ведь вызваться мог только я сам.

- Тут ты прав, - признал Подхалим. - Может, сумеешь уломать компьютер.

- Снова привет! - поздоровался компьютер. - Ты был здесь не так давно, верно? Извини, что спрашиваю, но зрение у меня уже не то. Что поделаешь, старею, ортикон совсем износился. А всем наплевать. - Он механически зарыдал. Звук был отвратительный.

- Я приходил с ногой, - объяснил Билл громко, чтобы заглушить электронного плаксу.

- С ногой? Про ноги я всегда все помню! Покажи-ка! - Билл поднес ногу к видеоэкрану. - Фьюить! Шикарная лапа! Но я ее раньше не видел. Говорю же, про ноги я не забываю.

- Ну вспомни! - принялся умолять Билл. - Ты ведь изучал ее в прошлый раз. Что ты за компьютер, если ничего не помнишь!

- Я все помню. Компьютеры не могут забывать. Просто в последнее время я о твоей ноге не думал. Подожди, пороюсь в памяти. У меня все по полочкам разложено… А, вот оно! Верно, ты что-то говорил насчет ноги, а я направил тебя в офицерский бар.