Кир Булычев - Хроноспай

Это вела прицельный огонь охрана благотворительного фонда «Счастливое детство».

Рядом с ухом в косяк двери вонзились пистолетные пули, направленные рукой владельца ночного клуба «Пуля Дантеса» Мишки Сорокина, который когда-то украл ноты всех своих песен у композитора Шаинского.

Бутылка соляной кислоты разбилась чуть в стороне. Прицел Соли Шустера был неверен.

И тут взорвалась граната, брошенная лично мэром города, известным борцом с терроризмом, имя которого вам и без меня известно.

Так что делегации от бывшей Компартии, пришедшей водрузить красное знамя над руинами Рейхстага, пришлось пролежать некоторое время в пыли рядом с Минцем, потому что их всех накрыло взрывной волной.

Разумеется, от изобретения Льва Христофоровича остались лишь рожки. Даже ножек не нашли.

Самого Минца Лика вынесла с поля боя и утешала в своей однокомнатной горенке.

Минц буквально плакал.

– Я же хотел открыть им всем глаза! – повторял он.

– А ты в следующий раз раскрывай глаза родственникам Клеопатры, но в наши дела не лезь.

– Неужели людям не нужна правда?

– Нам нужна правда про соседа, – ответила Лика. – Но уже про собственного мужа никто из нас не желает знать всей правды. А правду о себе не решится опубликовать ни один человек.

– Но я готов! – закричал Минц.

Может, он закричал оттого, что Лика мазала йодом его спину.

– Значит, не быть тебе политиком или просто великим человеком, – сказала Лика. – Жизнь у тебя была скучной и нетворческой. Ты даже не украл ничего толком.

– Может, и украл, – вяло ответил Лев Христофорович. И только тогда он понял, к краю какой бездонной пропасти он подвел вчера человечество.

– Знать бы, кто гранату метнул, – сказал он, – сказал бы ему спасибо.