Денис Блажиевич - Армагедончик на Кирова, 15 [СИ]
- Название:Армагедончик на Кирова, 15 [СИ]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:СИ
- Год:2018
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Денис Блажиевич - Армагедончик на Кирова, 15 [СИ] краткое содержание
Армагедончик на Кирова, 15 [СИ] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Алилуйя, дядя. — Честерфилдов не Эльвира и здесь Самцов мог изгаляться вволю. — А в 91 вы ответку включили. Мишка Меченый, он же из ваших, из нетоварищей.
Но в мировоззренческих вопросах, как и в березовых бруньках, Честерфилдов стоял насмерть. Скала. Тупая, но скала.
— Комбайнер-искуситель есть порождение… — начал Честерфилдов.
— Все. Стопе. — остановила Эльвира, грозящий перейти в бесконечность отечественный вечный спор. — Здесь остановка. То, что Союз развалился это плохо. Никто не спорит?
Против фундаментальной скрепы никто протестовать не стал.
— Тогда к бою… — повторила Эльвира. — Вооружаемся.
Выбор был не велик. Современный супермаркет не блещет разнообразием. Брали, что потяжелей да поувесистей. Тушенку, кабачковую икру, оливки без косточек. Эльвира расчихалась. Она надрывала пакеты с красным и черным перцем, передавала их Честерфилдову, а тот ссыпал перец в квадратное ведро на тележке Тройкиной Капитолины. Самцов и Гламурьян вытащили рохлю с деревянной палетой. На палету поставили коробки со стеклянными пивными бутылками, упаковки молока и пятикилограммовые мешки с сахаром. Тяжелая рохля должна была стать смертоносным танком прорыва. Из-за нее предполагали стрелять тушенными гранатами и кабачковыми бомбами, а подобравшись поближе, залить фиолетовые глаза безумной твари отличным импортозамещенным продуктом: краснодарским перцем.
— Готовы? — Эльвира оглядела свое маленькое, но решительное войско.
— Готовы. — за всех ответила Илона. Она прикрутила к швабре Тройкиной свой телефон.
— Что же…Тогда.
— Подождите, человеки…Пока не описались. Селфи на посошок.
Все сгрудились вокруг рулевого кормила рохли. Честерфилдов для красоты снял очки и лупил в камеру осенними печальными глазами. Эльвира встала немного в профиль. Ей казалось, что так она немного похожа на Николая Баскова. Капитолина смотрела в объектив неподвижно и безжалостно. Как хан Батый на Владимиро Суздальскую Русь. Самцов показывал козу. Ашот смущенно улыбался, а Пеломелова Олеся…Она тоже была где-то здесь… Сразу за мощным торсом Эльвиры и локтем Честерфилдова.
— Улыбочка. — приказала Илона.
Сделали. Кто-то улыбочку, кто-то гримасу, а кто-то ротонатяжение такой силы, что чуть не лопнули вислые благородные щёки. Отдав дань традиции, спрятались за рохлю и отправились вперед. Опять вдоль по бакалее. Можно было приукрасить и сказать, что отправились вдоль по Елисейским полям. Но здесь суровая правда жизни, и ничего более. А в жизни мы все-таки чаще ходим по бакалее…
Тихо. Подозрительно тихо. Скрипела нагруженная рохля. Из-за нее выглядывала российская современность. Такая как есть. Без прикрас, но и без жалости.
— Вы это видите? — прошептала Эльвира.
— Мама. — тихо подтвердила Илона.
— Я пошел. — сломался вдруг Честерфилдов.
— Стоять. Нельзя. — появилась вдруг твердость в голосе Олеси Пеломеловой. Она встала перед Честерфилдовым. Смело глядела прямо в третью пуговицу его грязного пальто.
— Раз вы настаиваете. — сломался еще раз Иван и остался.
— Чё? Атакуем? — Самцова окатила тихая истерика. Не терпелось пустить в дело замечательную жестяную дуру Еланской тушенки.
— За родину! За Сталина!
— Позвольте. — тихо, но настойчиво вмешался Честерфилдов. Самцов поправился.
— За родину. За Николая 2 нашего Сталина!
— Может быть, попробуем договориться? — спросила в пустоту Олеся Пеломелова.
— Огонь. — разрешила Эльвира.
Самцов размахнулся, и баллистическая тушенка полетела в цель. Уже потом, анализируя происходящее, нежась на любимых развалинах мостодревского дивана в колодце теплоцентрали, Честерфилдов не мог не признать, что тварь значительно изменилась после их последней встречи. Сначала беззащитный и добрый барашек, потом вроде как сатанинский шмель с китобойным гарпуном в заднице. На последний бой они вышли с огромным, пробившим потолок, мёртво-синим огурцом с пупырышками, мерцающими черно-красным цветом остывающей лавы.
— Вперед! Вперед! — закричала Эльвира. — Чё тварь? Чё? Гаси ее, Тройкина!
Капитолина не заставила себя ждать, да и остальных уговаривать было не нужно. Страх. Всепоглощающий страх. Он сделал их непроходимо великими и глупыми.
— Оно не рычит. Может не надо?
Писк Пеломеловой остался без внимания. Потонул, заглох в непобедимом:
— Ч Ё!!!!
Самцов метал кабачки и тушенку. Его поддерживал Гламурьян. Засыпал монструозный огурец краснодарским перцем.
— Чё мы с ней церемонимся? Топи ее, человеки! — повизгивала Илона.
— Не ждала! Не ждала! — орала Эльвира. — Давай, Ашотик. Давай.
Все уперлись в рычаг и, разогнав рохлю, влетели прямо в тухлый бок огурца-акселерата. Катастрофический огурец заворочался, проломил стеклянные двери и вывалился прямо в октябрьскую ночь под студеный каток февральского ветра. Страха было море. Тушенки и кабачковой икры навалом. Никто не хотел уступать. Дружно побежали добивать гадину. Как камнями бездомную собаку. Гадина не выдержала. Треснул огурец. Взорвался и залил всех присутствующих липкой красно-черной жидкостью.
— Ты чё наделала! — заорала Илона Вайп. Она трогала свою меховую горжетку. — Какая химчистка теперь ее возьмёт? 25 тысяч. 25.
— Скока? — переспросил Самцов. Его красно-черная лысина почти слилась с октябрьской ночью. — А мне скока сказала? 28. Ты чё, лахудра?
— Смотрите Смотрите. — Честерфилдов глядел на себя и на других. Их фигуры светились мягким отцветающим красным светом. Жидкость по одежде и телам начала стекать вниз струящимися ручейками. Они соединились в лужицу, из которой вверх, пронзая ночь и разум, вознесся ослепительно-яркий столб. Через мгновение он сложился в горизонтальную линию и взорвался. Вернулась ночь и будто ничего не было. Расходились молча. Объединяющий страх исчез, и жизнь растеклась по своим отдаленным друг от друга стратам. Самцов закинул Илону в подержано-отжатый Гелендваген. Умчался вдаль по Кирова с поворотом на Пушкина. Ашот, Тройкина, Эльвира и Олеся Пеломелова вернулись в «Шестерочку». Наводить порядок. Иван Честерфилдов, как свободный художник, остался стоять посреди холодной и зябкой ночи. Открывал и закрывал ладонь. Разглядывал горку золотого песка. Лизал и пробовал на вкус.
— А-а-а. Баловство. — решил, наконец, Иван. — Откуда? А это чё?
Честерфилдов выбросил, чтобы не мешались, почти 4 унции чистейшего золота, нагнулся и выковырял из родимой глинистой супеси целый рублевик из стали с никелевым гальваническим покрытием. Завтрашний день еще можно было спасти и наполнить долгожданным смыслом.
Интервал:
Закладка: