Игнат Коробань - Москалёв. Новобранец космической пехоты [SelfPub]

— Разрешите отменить помывку?

Тот, ухмыляясь, кивнул.

— Чёртов Мазепа, — пробормотал про себя Сидоров, но я его услышал.

Мазепой звали старшину пятой роты. Это был бритый наголо старший сержант, широкий в плечах и невысокого роста. Он был родом с Украины и Мазепой его прозвали в честь знаменитого гетмана за подленький характер. Соответственно, командира пятой роты, под началом которого служил Мазепа, полковые знатоки истории прозвали Карлом, в честь шведского короля Карла XII, к которому переметнулся гетман Мазепа после ряда неудач в Северной войне начала XVIII века. Мы понятия не имели, как этих двух командиров зовут на самом деле. Для нас они были Карл и Мазепа. За глаза, разумеется.

Выходит, это была шутка Мазепы. Новобранцы из пятой роты помывшись, слили всю воду из бочки и вытащили из клемм предохранитель, отключив таким образом насос, чтобы он вновь не накачал воды в бочку. Значит, нам предстояло возвращаться в казарму грязными и в таком виде идти на завтрак и на развод. Вот уж действительно, «чёртов Мазепа».

С проклятьями мы снова оделись, собрали «барахло» и поплелись в казарму. В столовой мы были посмешищем всего батальона, а на разводе над нами ржал весь полк. Даже штабные офицеры и сам командир полка. И, что поразительно, Мазепе за эту выходку ничего не было.

После развода нам, конечно, дали время помыться, благо к тому времени снова заработавший насос накачал полную бочку воды. Но осадочек в душе остался. Как оказалось, не у меня одного.

На следующий день ни командира роты, ни заместителя с нами на зарядке почему-то не оказалось. Да и побежали мы как-то странно. Во-первых, третья рота, бегущая в двесяти минутах впереди нас, встречалась нам где-то на полпути до точки возврата, а в этот раз мы встретились с ней уже в воротах. Все чистые, умытые, довольные. Только тяжело дышат. Видимо сержант гнал их во всю прыть. Потом и вовсе оказалось, что Сидоров гонит нас не по дороге, как обычно, а сразу к водокачке. Остановив роту возле бочки, он подошёл к распределительному щитку, открыл его и вытащил из клемм предохранитель. Шум насоса стих. Затем скомандовал:

— Москалёв, Ерохин! Открыть все краны!

Стало понятно, что наш старшина решил рассчитаться с Мазепой за его вчерашнюю выходку. Мы с Ерохой живо пробежались вдоль трубы, пооткрывали на полную катушку все краны и снова встали в строй. Вода устремилась по стоку.

После этого Сидоров подошёл к тому месту, где труба с кранами соединялась с бочкой резиновым рукавом на хомутах, открутил боевым ножом хомут, снял рукав и, вынув из кармана поношенную портянку, заткнул ею трубу, после чего снова надел рукав на конец трубы и закрутил хомут ножом. Теперь даже если включить насос и накачать воду в бочку, в трубе её всё равно не будет.

Да, в этот день наш сержант веселился вовсю. Выйдя перед строем, он заставил нас хором кричать «Привет Мазепа!», причём делать это по взмаху его руки. Научив нас этому и глянув на часы, он отвёл роту в рощу, растущую метрах в пятидесяти от водокачки, и приказал нам залечь. В высокой траве нас, одетых в камуфлированную форму, не было видно. Как раз в это время на дороге показалась пылящая пятая рота.

Наблюдая из травы, я видел, как новобранцы поскидывали с плеч рюкзаки, составили штурмовые винтовки в пирамиды и бросились к кранам. Воды в которых, естественно, не было. Мазепа подошёл к трубе и задумчиво покрутил кран. В это время Сидоров скомандовал:

— Встать! — и махнул рукой.

Мы поднялись и как один рявкнули во всё горло:

— Привет Мазепа!

На этот наш вопль обернулась вся пятая рота. Под удивлёнными взглядами Карла, Мазепы и их солдат мы построились в походную колонну и рысью потрусили в казарму. Пробегая мимо водокачки, я увидел, как Мазепа вопросительно глянул на Карла, но тот только развёл руками. Шестая рота торжествовала. Мы были отомщены.

На разводе, увидев в каком виде пребывает пятая рота, командир полка подозвал к себе Сидорова и Мазепу. Мне, стоящему в строю, не было слышно, что именно он им говорил, но по его жестикуляции было понятно, что полковник обещал содрать с них шкуру, если подобное повторится. Оба сержанта всё время, пока командир распекал их, стояли навытяжку, и было непонятно, как они реагируют на взбучку. И только когда он приказал им встать в строй, они повернулись и пошли к своим ротам, и мы увидели угрюмое лицо Мазепы и скалящуюся от едва сдерживаемого смеха физиономию Сидорова.

В тот день нам предстояло отрабатывать действия в обороне при подавляющем превосходстве противника в воздухе. Это значило, что до обеда мы будем строить укрытия, маскировать их и сидеть внутри, «пережидая бомбёжку», а после обеда стрелять по воздушным мишеням. Пятая рота в это время намеревалась наконец-то помыться после зарядки. Мазепа вставил на место предохранитель и насос во время завтрака и развода накачивал воду в бочку. Ну-ну.

Когда мы в полной выкладке с переносными противовоздушными ракетами для стрельбы по воздушным мишеням, обозначающим воздушного противника, шагали мимо водокачки, Мазепа бегал вокруг бочки и орал на своих солдат, пытаясь сообразить, почему бочка полная, а воды в кранах нет. Карл со своим замом стояли чуть поодаль и посмеивались, как будто их это не касалось. Оба офицера уже были чистыми. Видимо успели ополоснуться в бане.

Завидев нашу роту, Мазепа прекратил свою беготню и погрозил Сидорову кулаком. В ответ Сидоров, идущий впереди колонны, махнул рукой.

— Привет, Мазепа! — ещё раз гаркнули мы, реагируя на молчаливый сигнал нашего старшины.

В этот раз реакцией на наш вопль был хохот офицеров обеих рот и злобные взгляды новобранцев из «пятёрки».

— Мерзавец! — крикнул Мазепа Сидорову.

— Ты ещё даже не знаешь какой! — крикнул в ответ Сидоров.

Мы зашагали в сторону полигона. Когда мы отошли метров на пятьдесят от водокачки, Сидоров рявкнул:

— Рота, мы лучше всех!

— Мы лучше всех! — дружно проорали мы в ответ.

Пятая рота провожала нас недовольными взглядами, в то время, как Мазепа возобновил свою суету вокруг бочки.

Настроение у меня, как и у всей роты было прекрасное. Я занимался настоящим мужским делом в коллективе парней, на которых можно было положиться. Рядом со мной были мои друзья и командиры, которым можно было доверять. Я чувствовал себя на своём месте. Это было неожиданно для меня самого, но мне в этот момент от жизни ничего было не нужно, потому, что у меня всё было. Я удивился этой мысли. Как оказывается мало надо человеку, чтобы чувствовать себя счастливым. Пара друзей и комфортная обстановка. Только и всего. Это было ещё одно открытие для меня. Вроде бы вокруг была такая обстановка, которую никак не назовёшь комфортной: ранние подъёмы, постоянная беготня, пыль, пот, крики командиров. И тем не менее, я чувствовал себя дома. Да, за то короткое время, что я находился в армии, она успела стать моим домом.