Геннадий Кофанов - Кто укокошил натурщика? [сборник]

Припарковав вишнёвую «Таврию» на обочине, Кий Арнольдович объяснил пассажирке: приспичило-де, так что вы тут, сударыня посидите, а я сбегаю в насаждения. Сударыня кивнула, мол, подожду, но добавила, что не будет сидеть, а походит возле машины, разомнёт ножки, а то сидеть надоело. Он отбежал в заросли, впрочем, относительно прозрачные, ибо листва ещё не полностью наросла, а она осталась потягиваться и топтаться у дороги.

Повернувшись к природе передом, к трассе задом, наш герой поливал молодую траву и чувствовал от этого большое облегчение. За эти занятием он услышал негромкий вскрик девушки, а когда закончил влагоизлияние, застегнул ширинку и выбрался из кустов, то узрел возле своего автомобиля, пафосно выражаясь, битву девы с неведомым супостатом. Каковой супостат был мотоциклистом в чёрном облачении, кажется, тем же, что на автозаправке… Это был рукопашный бой двух профессионалов. Мулатка наносила удары кулачками и кроссовками в корпус противника, а он умело удары отражал или уворачивался. Мотоцикл, на котором он восседал, мешал ему быть более подвижным, сковывал движения.

Разумеется, Кий Арнольдович бросился на помощь спутнице и первым делом выхватил из «Таврии» монтировку, которую всегда держал под рукой, ибо никто не гарантирован от встречи на дороге с лихими людьми. Чёрный мотоциклист, оценив, что противников уже двое и один из них вооружён железякой, предпочёл ретироваться, под ударами девушки развернулся и умчался на ревущем металлическом скакуне по трассе в сторону Харькова.

Разгорячённая боем пассажирка пояснила:

— Вы отошли, и вдруг примчался вот этот чёрный. Просто жуть! И влезть в машину попытался, чтобы украсть чего-нибудь. Ну, я, конечно, безучастно стоять не стала, будто столб, и с ним схватилась, дело ясно, злодейство не свершилось чтоб.

Наш герой сказал, что это уже вторая попытка чёрного байкера обокрасть его автомобиль, в котором, впрочем, нет ничего особо ценного (бумажник был в кармане жилета, а жилет на Кие Арнольдовиче).

— Вы бились амазонка будто: такой удар, такой напор! Ему вы так вломили круто, был явно ошарашен вор. Умело бьётесь, словно витязь — шустра нога и резв кулак! Откуда эта боевитость? Где научились драться так?

Мулатка ответила, что с детства занималась боевыми искусствами: в школьные годы посещала секции карате и дзюдо; учась в милицейской школе, которую закончила в прошлом году, освоила самбо; а теперь занимается в секции боевого гопака — искусства рукопашного боя запорожских козаков, которое приобретает в Украине всё большую популярность. Да, она милиционер, поэтому не могла допустить, чтобы при ней совершилось преступление. Эх, жаль, не удалось задержать ворюгу. Мотоцикл у него больно резвый, на «Таврии» не догнать.

Тем временем на землю опускались сумерки и дымка.

Наш герой и попутчица заняли свои места в автомобиле. Пришло время познакомиться, и шофёр с пассажиркой назвали друг другу свои имена. У мулатки имя оказалось не африканское, а наше, славянское: Милослава.

Вишнёвая «Таврия» двинулась в дальнейший путь по трассе Т-2104 к Харькову, до которого оставалось всего ничего, как говорится, — километров двадцать с хвостиком. Минут пятнадцать езды…

И тут стало происходить странное.

Кий Сало и Милослава, обменявшись репликами на тему преступности вообще и автомобильных краж в частности, замолчали.

Дымка сгущалась, превращаясь в туман. Попутчица вроде начала дремать, а водитель…

То ли Кий Арнольдович погрузился в себя и вёл машину чисто автоматически, то ли он и сам впал в какую-то дремоту с открытыми глазами, то ли оказался под воздействием некоего наваждения, но некоторое время он управлял машиной, не замечая, куда едет.

И только когда спутница пробормотала, дескать, ой, я, кажется, задремала; а затем воскликнула, мол, а где это мы едем (?!), он будто очнулся и с изумлением обнаружил, что они движутся не по асфальтированной трассе, а по грунтовой дороге! Когда и где он свернул с трассы на грунтовку, Кий Сало совершенно не помнил, и зачем это сделал, совершенно не понимал.

Затормозив, пробормотал:

— Тьфу, что еще за чертовщина! Со мной творится ерунда. Куда заехала машина? Такого прежде никогда…

Обалдевший от произошедшего Кий Арнольдович развернул «Таврию» на сто восемьдесят градусов, и они поехали по грунтовке обратно.

А дымка уже сгустилась в настоящий туман. А сумерки уже напоминали ночную темень.

Пришлось включить фары.

В матовой пелене тумана дорога просматривалась вперёд всего метров на двадцать, поэтому, дабы не сбить возможного прохожего, неожиданно появляющегося из тумана, или не врезаться в неожиданное препятствие, или не растрясти до развала машину на корявых ухабах этого далеко не ровного и не гладкого пути, или не свильнуть с дороги в бездорожье, они ехали медленно, очень медленно.

Из тумана проявилось одинокое дерево — сосна, скрюченная так, будто некий гигант пытался завязать ее в узел, — и вскоре растворилось в тумане же за кормой «Таврии».

Минут через пять осторожного передвижения автомобиль оказался перед развилкой дорог. Кий Арнольдович поехал наугад по правой.

Ещё через несколько минут въехали в ботаническую колоннаду — похоже, лесок — и вскоре оказались на полянке, где дорога и заканчивалась. Судя по чёрно-сивой арене, оставшейся от костра, пустым консервным банкам, пластиковым бутылкам и висящему на ветке презервативу, по этой дороге какие-то жлобы ездили в лесок на пикники. Пришлось разворачиваться и ползти обратно к развилке…

Левая дорога, не сочтите за тавтологию, заворачивала всё влево и, пересекшись с другой грунтовкой, в конце концов уткнулась в развалины хаты-мазанки, давно заброшенной и обросшей непроходимыми дикими кустами. Тоже тупик.

Вернулись к попавшемуся недавно перекрестку и свернули направо… Эта грунтовка тоже кренилась влево, но вскоре, слившись с другой, выпрямилась… Из тумана проявилось дерево — сосна, скрюченная так, будто некий гигант пытался завязать ее в узел. Гм, что-то знакомое… Через пять минут после сосны — развилка… Та самая? Поехали по левой ее ветке… оказались на перекрёстке, да, кажется, том самом, и свернули уже налево. Ехали долго, и этот шлях кренился всё влево… Слился с другим… Из тумана проявилось дерево — сосна, скрюченная так… Ну да, та самая! Что за наваждение. Там, по пути были еще какие-то пересечения. Вернуться и попытаться по ним… Развернулись, поехали вспять, куда-то свернули… Ползли, ползли… Приползли — опять скрюченная сосна… Тьфу!..

Грунтовые дороги виляли, петляли, пересекались, сливались, расходились, образовывая какой-то адский лабиринт, и Кий Сало с мулаткой Милославой, похоже, в этом лабиринте заплутали. Отсутствие компаса и каких-либо ориентиров совершенно сбивало с панталыку: в какой стороне трасса, в какой стороне Харьков, в какой стороне что?