Михаил Успенский - Там, где нас нет. Время Оно. Кого за смертью посылать

Они стали описывать друг другу поселение, убранство и утварь постоялого двора, и все совпало, только у Принца деревня была полна народу и жизнь в ней била ключом.

— А вот на изгороди действительно торчат две тыквы, — сказал Принц. — В них прорезаны дырки там, где у добрых людей располагаются глаза и рот.

Вероятно, местные озорники по ночам пугают своих соплеменников, используя горящую свечу…

«Хватит. Напросился», — решил богатырь.

— Выходит, я вру, — сказал он, погладив рукоять кистеня.

— Отнюдь, добрый сэр! — воскликнул Принц и вскинул стальные руки. — Мир наш полон враждебных человеку сил, и зачастую бывает так, что один видит одно, а другой — совсем другое. Скорее всего, в этой деревне бесчинствуют злые чары. Жаль, что они не решились потягаться со мной…

«Хитер и ловок, но драться не хочет, — подумал Жихарь. — И на том спасибо, нечего по пустякам силы тратить».

— Это они на тебя морок навели: старик, мол, и старушка. А я видел и понимал все как есть.

— Кто может знать наверное? — выкрутился Принц. — Но дозвольте спросить, сэр Джихар, куда вы направляетесь? Разумеется, вы вправе не отвечать, если это может нанести урон вашей чести…

— Еду туда — не знаю куда, — хмуро отвечал Жихарь.

— Весьма достойное направление, подходящее для всякого благородного воителя, — одобрил Принц. — Я и сам был бы рад побывать в этих достославных краях, но прежде нам надлежит скрестить мечи и преломить копья в честном поединке…

— Вот те на! Чего тянул-то? Мы ведь друг дружке тут много чего лишнего наговорили.

— Тогда бы наш поединок был осквернен личной обидой и предвзятостью и всякий беспристрастный судья волен был бы подвергнуть его исход сомнению…

— А без обиды чего и драться? — Жихарь поднял на Принца голубые глаза.

— Вы меня не поняли, сэр Джихар, — терпеливо объяснял Безымянный Принц. — Я еду по дороге, нагоняю своего собрата, благородного воителя. Так мыслимое ли дело не скрестить с ним меча и не преломить копья?

— У вас там что, все такие? — спросил Жихарь. — Блаженный ты, на тебя срам руку воздвигать. К тому же меч мой сломался, копья и не было…

— Я всегда вожу с собой запасной меч на такой случай! — обрадовался Принц, отстегнул меч от седла и протянул Жихарю.

Тот принял оружие, вытащил клинок из ножен и присвистнул.

— Не жалко в чужие руки отдавать?

— До сих пор он всегда возвращался ко мне. А собственный мой меч носит гордое имя — Деталь, и мудрые друиды утверждают, что некогда он был частью чего-то большего. Но если вы настаиваете, мы можем и поменяться…

— Та–ак, — сказал Жихарь, любуясь узорами на стали. — Ты, Принц, человек богатый: копье готов преломить. А ты на него заработал, на копье-то? Ты его с бою взял? Тебя небось в дорогу отец снарядил — вон какое все дорогое. А я эту кольчугу по колечку собирал, понимаешь? Для забавы не играют в смертную игру. Можно друг друга убить и покалечить. Давай–ка слезай и решим дело на кулаках.

— Отца своего я не знаю пока и матери тоже, — сказал Принц. — Знаю лишь, что были они королевской крови.

— Выходит, сирота, как и я? Так слезай, слезай, сиротка, я тебе скулы-то повыворачивавд…

Безымянный Принц побледнел и с неожиданной для закованного тела ловкостью соскочил с гнедого.

— Не ослышался ли я, часом, сэр Джихар? Вы собираетесь бить меня по лицу и еще похваляетесь этим?

— Ну уж там куда придется…

— Да знаете ли вы, сэр, что удар по лицу почитается величайшим оскорблением, искупить которое может только смерть, да и то не всегда?

— Чудак ты человек, — засмеялся Жихарь. — Если я тебе кулаком скулу сворочу, так тем же кулаком и на место поставлю. Синяки можно свести травой бодягой. А отрубленную руку без мертвой воды на место не приставишь, и дырку в брюхе мехом не заткнешь… Значит, не желаешь на кулаках?

— Об этом не может быть и речи, сэр… Но тогда я не знаю, как же нам выяснить, кто из нас сильнее.

— А, ты вот об чем? Так проще простого — померимся на руках. Правда, здесь стола нет. Тогда вон тот пенек сойдет.

Жихарь положил меч, подошел к пеньку, опустился на одно колено и поставил на срез согнутую в локте десницу. После некоторого колебания Принц присоединился к нему. Ладонь у него была поуже и подлиннее Жихаревой, но твердая и ухватистая. Жихарь наскоро объяснил несложные правила и призвал Будимира в чин судьи:

— Который станет мошенничать, он глаз попортит!

Пень был просторный, крепкий — видно, остался с тех времен, когда на месте сосен росли дубы, навидался этот пень, поди, всякого. И дожить бы ему до лучших времен, когда бы не эти двое. Столько силы было в их правых руках, и так долго никто никому не уступал, что деревянное тело пня не выдержало, треснуло и раскололось на две половинки. При этом Жихарь и Принц со всего маху столкнулись головами так, что потеряли сознание.

Петух–судья подошел и вежливенько тюкнул Жихаря в шлем.

Богатырь сразу открыл глаза. Из носу текла кровь. Не лучше был и Принц, того пришлось петуху обмахивать крыльями.

— Продолжим? — гундосо вопросил Жихарь.

Принц замотал головой.

— Правильно. Пока ничья не взяла. Гляди–ка, кровушка наша на траве смешалась — мы теперь побратимы!

Принц с трудом приходил в себя.

— По закону, — прохрипел он, — по закону, сэр Джихар, для братания кровь пускают из руки…

— А нос-то чем хуже? Он даже главнее! Без руки жить неловко, а без носа вообще стыд и позор… сэр, — добавил он после раздумья.

— Никогда не слышал ни о чем подобном, но, похоже, вы правы, сэр брат, — сказал Безымянный Принц, протягивая Жихарю руку. Оба встали и умылись, поливая друг другу из фляги.

Потом проверили, что стреляет дальше — арбалет или самострел, и вышла победа самострела.

— Ничего, дорога длинная, ты еще себя окажешь, — утешил Жихарь Принца, когда они уже тронулись в путь и Будимир занял положенное ему место на шлеме. — Кстати, растолкуй–ка мне, братка, как ты без имени-то остался?

…Жихарь не ошибся, дорога и в самом деле была длинная, зато повесть у Принца короткая — некий король соблазнил чужую королеву, ребенка же от стыда унесли в лес, где вместо волков его нашли и воспитали тамошние волхвы, именуемые друидами. Старики нипочем не хотели говорить Принцу, кто его отец и мать, дескать, в свое время сам узнает, но воспитывали честь по чести, как царское дитя.

— Видите ли, сэр Джихар, на земле столько королевств, что мудрено их объехать до конца жизни, — жаловался Принц. — Я знаю только, что в моей вотчине есть такой особый камень. Когда на него воссядет законный наследник престола, то есть я, камень издаст громкий крик.

— Не беда, найдем твой камень, как его не найти, — сказал Жихарь. — А я просто скажу — сирота я, отца и матери не знаю, и племя мое даже где-то потерялось, и никаких царей–королей я себе в родову силком тащить не буду. Воспитали меня Кот и Дрозд в глухом лесу. Только это не настоящие Кот и Дрозд. Хотя, правду сказать, у Кота глаза были зеленые и зрачок стрелочный, а Дрозд при случае мог и полететь куда надо. И знаешь, братка, — оживился он, — это даже хорошо, что мы с тобой сироты!