Михаил Успенский - Там, где нас нет. Время Оно. Кого за смертью посылать

— Взялся хорошо, — оценил Жихарь. — Да ненадолго хватило.

Он поглядел на солнце, которое, казалось, решило обосноваться в зените на вечное жительство.

— Напрасно, сэр брат, полагаете вы, что мне не случалось взбираться на крепостные стены. Но у штурмующих всегда при себе осадные лестницы, а ежели таковых не оказывается, воины из горных племен искусно вбивают колышки между каменных глыб либо кирпичей. Здесь же я не вижу даже трещин в достаточном количестве…

— Колышки, говоришь? — Жихарь без веры посмотрел на корявые черные деревца, потом все же решился, подошел к одному и стал рубить ножом. Но от захвата деревце выдернулось из камня легко, у него даже не было корней — так, просто трубка, неведомо как укрепившаяся в камне.

Древесина оказалась твердая, а ножи — дерьмовые, но все равно колышков нарезали множество.

— А, я догадался, сэр брат! Вы собираетесь использовать дар царя Соломона!

Ни о чем таком Жихарь до этих пор не помышлял, просто хотел на всякий случай нарезать колышков побольше, но думу побратима тотчас ухватил и присвоил:

— Угадал, королевич! Он всю дорогу под крылом Будимира спасался, пусть–ка нам тунеядец дырки буровит под колышки! У него хорошо должно получаться, ведь мы его, считай, так и не кормили.

Заспанный камнеед Шамир вылез на свет без видимой радости.

Устроили так: Будимир привычно взлетел Жихарю на шляпу, держал червяка в клюве и направлял в нужные места. Ему их даже показывать не приходилось, вот тебе и ум с горошину! В получившуюся дырку Жихарь нижней частью ладони загонял колышек. Следом карабкался обвязанный веревкой Принц. Другой конец веревки был у богатыря, и тот, когда надо, обматывал веревку вокруг колышка, чтобы можно было подтянуться.

Помаленьку они оказались на такой высоте, что отступать стало поздно, сил бы не хватило, а сколько еще карабкаться наверх, неведомо.

Камнеед быстро насытился и теперь гнал камень просто сквозь себя, обдавая побратимов гранитною пылью. Принц предусмотрительно собирал за собой использованные колышки, вот и они стали пригождаться по другому разу, жаль только, что сил-то уже не осталось.

— Рассказывали мне, что в горах порой приходится вот так прямо и ночевать на скале, на весу, — сказал Жихарь. — Но к этому нужна привычка.

Немилосердно палило полуденное светило, потные лица закрылись каменными масками из пыли.

«Когда сорвусь, тогда и сорвусь, — думал Жихарь. — И братку за собой потяну. А если он первый не выдержит — что ж, я в обиде не буду». Вниз он не глядел и, сколько прошло времени с начала подъема (да и шло ли оно вообще здесь, это время), не знал.

— Сэр Джихар, — послышался под ногами голос Принца. — Как вы полагаете, мнимые понарошки все еще сопровождают нас?

— У меня только две–три ползут, — обнадежил Жихарь. — Остальные отпадают помаленьку.

— А щекотать они не начнут?

— Я же тебе сказал, они только мниться могут. Ну и жрать еще в три горла.

Не вздумай смотреть вниз!

Яр–Тур же, видно, решил, что побратим снова испытывает его королевскую храбрость, взял вниз-то и глянул.

— Брат, мы даром лезем: либо поверхность земли поднимается вслед за нами, либо скала под нашей тяжестью проваливается вниз!

«Вона как!» — испугался Жихарь, а вслух сказал:

— Это я заговор применил, чтобы нам с тобой высоты не бояться. Сам помысли: велика ли мы тяжесть против горы?

Если успеет он вспомнить и сказать Медленное Слово, то падать они будут не спеша и вполне могут уцелеть. И что? Околевать там, внизу, от голода? Демон же не нанялся им ежедневно пищу носить!

И вдруг богатырскую голову обнесло холодом и тьмой. Будимир тихонько захрипел — клюв-то он не мог открыть. Руки Жихаря нащупали кромку скалы, он осторожно, чтобы не стряхнуть Принца, подтянулся и лег грудью на ледяной гранит. Потом добыл из пропасти ноги и вытащил на веревке побратима.

Здесь была ночь. Они поглядели вниз. Там все заливал яркий свет, можно было даже рассмотреть уцелевшие деревца и крупные валуны. Но сюда этот свет почему-то не доходил. Здесь, на голой скальной площадке, висели над головой здоровенные, с горошину, звезды, а полная луна была так близко, что впору доплюнуть.

От побратимов валил пар. Стало зябко.

— Замерзнем мы здесь, — пожаловался Жихарь.

— Боюсь, что не успеем, — негромко отозвался Яр–Тур. — Он, кажется, нарочно тут сидит и поджидает нас.

— Кто поджидает?

— Разуйте глаза, сэр брат! Видите вход в пещеру? А того, кто сидит у входа, различаете?

— Камни навалены, дерьма-то.

— Камни? Сэр Джихар, да ведь перед нами самый настоящий варкалап!

Среди волхвов, друидов и прочих ученых людей попадаются еще такие недалекие умы, которые возводят родословную варкалапов к троллям и волотам. Ошибка непростительная, хотя вполне понятная, ведь троллей-то чаще всего встречают в окаменевшем состоянии, а видавших живого и подвижного тролля на свете не так уж много. Тролли свидетелей не оставляют.

Варкалапу же нет никакой нужды каменеть, поскольку он и без того каменный. А волот — это, считай, тот же самый человек, только очень большой да дурной.

Некоторые, впрочем, связывают варкалапов с гримтурсами — это уж совершенная глупость. Ведь гримтурсы ледяные и пуще всего опасаются расколоться при падении либо при пристрастном дознании.

Варкалап не боится вовсе ничего, просто ему нелегко спускаться с гор, да нет и нужды. Из камня он рождается, камнем кормится, среди камней, должно быть, и помирает, только дождаться его смерти трудненько. Варкалапы бродят по горам от начала времен и редко уходят на покой.

Людей они не едят, а вот поиграть с ними любят — как кошка с мышью. В горах ведь скучно. Только варкалап не понимает, что человек против него хрупкий, и скоро заигрывает его до смерти. Любит отрывать руки и ноги.

В запретной для обычного человека «Книге о вымышленных существах» высокоученейшего Коркиса–Боркиса даже буквы одна страшнее другой, а уж складываются они в такие ужасные слова, что и не придумаешь. Книга эта советует капнуть варкалапу на самое темечко вытяжкой из желчи молодого одноглазого, однорукого и одноногого арапа, только что осквернившего восьмидесятитрехлетнюю девственницу. Варкалап обязан при этом мелко затрястись и в муках погибнуть. Но проверить в деле такой надежный способ никому не удавалось: то арап убежит на одной ноге, то девственница не соблюдет себя до срока.

Книги сей Жихарь, понятно, не читал, просто всплыли в памяти наставления старого волхва. Вот он и посоветовал побратиму: