Кир Булычев - 03 Марсианское зелье
- Название:03 Марсианское зелье
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Издательский Дом Мещерякова
- Год:2018
- Город:Москва
- ISBN:978-5-00108-211-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Кир Булычев - 03 Марсианское зелье краткое содержание
Образ города и его жителей дополняют «Письма в редакцию» — подборка маленьких рассказов в эпистолярном жанре.
В книге рисунки известного советского иллюстратора и мультипликатора Евгения Мигунова.
03 Марсианское зелье - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Миша Стендаль читал незадолго до этого книгу про то, как была открыта в Египте гробница Тутанхамона. Там тоже были дверь и исследователи перед ней. И момент, вошедший в историю.
— Мы не на раскопках, — возразил Грубин. — Там, может, тоже земля. И конец нашему путешествию.
— Чего уж! — сказал Эрик. — Директорша велела посмотреть, так мы посмотрим. Всё равно Удалов своего добьётся. Засыплет, и поминай как звали — у него план.
Экскаваторщик присмотрелся к двери.
— Ты фонарь держи покрепче. Не дрожи рукой. Сюда, левее.
Он стал похож на хирурга. Грубин ассистировал ему. Миша Стендаль — студент-практикант, человек без пользы делу.
— Она внутрь открывается, — сказал экскаваторщик. Нашёл место, то самое, единственное, в которое надо было упереться плечом, и нажал.
Дверь заскрипела жутко, ушла в темноту, кирпичи зашуршали, оседая, и экскаваторщик — бережёного бог бережёт — прыгнул назад, чуть не сбив Мишу с ног. Фонарь погас — видно, Грубин отпустил кнопку, — в подвале возникла грозная тишина, и все были оглушены звоном в ушах.
— Что случилось? — спросил голос сверху. Голос был близок до странности. Вроде бы за эти минуты трое исследователей ушли далеко от людей, а тут, в трёх метрах, Удалов задаёт вопросы голосом тревожным, но обычным.
— Полный порядок, — сказал экскаваторщик. Он бодрился и о прыжке своём уже позабыл. — Свети прямо, — приказал он.
Грубин послушался и посветил.
Экскаваторщик закрыл спиной большую часть двери — всматривался, а Миша Стендаль почувствовал обиду. Он был наиболее исторически образован и морально чувствовал себя вправе руководить поисками. Но экскаваторщик этого не чувствовал, и как-то случилось, что впереди был он. Миша даже сделал шаг, хотел оттеснить экскаваторщика и дать какое-нибудь пусть зряшное, но указание. Тут экскаваторщик обернулся и посмотрел на Мишу. Глаз его, в который попал луч фонаря, засветился жёлто и недобро.
Миша ощутил внутреннее стеснение и приостановил дыхание. Там, за дверью, могли таиться сундуки с золотом и жемчужными ожерельями, серебряные кубки, украшенные сценами княжеской охоты на буй-туров, булатные мечи-кладенцы и скелет неудачливого грабителя — глазницы черепа чёрные, пустые… А экскаваторщик сейчас выхватит острый, чуть зазубренный от частого употребления кинжал и вонзит под сердце Стендалю.
Экскаваторщик отнял у Грубина фонарь: так ему было удобнее.
— Тоже комната, товарищи, — сказал он.
Скорчившись вдвое, он перешагнул высокий порог и пропал во тьме.
Грубин с Мишей стояли и ждали.
Изнутри голос произнёс:
— Давайте за мной. Не оступитесь.
Вторая комната оказалась меньше первой. Луч фонаря, не успев достаточно расшириться, упёрся жёлтым блюдцем в противоположную стену, порезав по пути светлым лезвием странные предметы и, что совсем непонятно, осветив пыльные гнутые стёкла — бутыли, колбы и крупные сосуды тёмного стекла. Луч метался и позволял глазам по частям обозреть комнату — кирпичную, сводчатую, длинный стол посреди, — а дальний конец комнаты обвален и видится мешаниной кирпичей и железа.
— Типография, — сказал Грубин. Помолчал. Подумал. — Может, здесь печаталась «Искра». Или даже «Колокол».
— Печатного станка нету, — резонно заметил экскаваторщик.
— Отойдите, — сказал Миша. — Ничего не трогайте. У меня вспышка. Сделаем кадры.
Послушались. В руках у Миши была техника. Его спутники технику уважали.
Миша долго копался, готовил в темноте аппарат к действию. Эрик помогал, светил начавшим тускнеть фонариком. Потом вспыхнула лампа. Ещё раз.
— Всё? — спросил экскаваторщик.
— Всё, — кивнул Стендаль.
— На свет вынуть придётся, — сказал Эрик. Он вернул фонарь Грубину, подхватил бутыль покрупнее и понёс к выходу.
— Какого времени подвал? — спросил Грубин.
— Трудно сказать, — ответил Миша. — Вернее всего, не очень старый.
— Жаль, — произнёс Грубин. — Второе расстройство за день.
— А первое?..
— Первое, когда думал, что землетрясение началось. Так вы уверены, товарищ Стендаль?
— Посуда довольно современная. И книги…
Миша подошёл к столу, распахнул книгу в кожаном переплёте.
— Ну, скоро? — спросил Эрик. — Там уже заждались.
— Наверху посмотрим, — решил Грубин. Подхватил ещё одну бутыль и колбу.
Миша шёл сзади с книгами в руках.
Шляпа Удалова отпрянула от провала. Зажмурившись от дневного, неистового сияния, Эрик протянул ему бутыль. Миша стоял в трёх шагах сзади. Столб света, спускавшийся в провал, показался ему вещественным и упругим. Экскаваторщик, озарённый светом, был подобен скульптуре человека, стремящегося к звёздам. Бутыль надёжно покоилась у него на ладонях.
Вместо шляпы в провал спустились сухие руки Елены Сергеевны. Она приняла бутыль. Миша поднял вверх тяжёлые фолианты.
— Вот так-то, — проговорил кто-то в толпе осуждающе. — А он засыпать хотел.
Удалов сделал вид, что не слышит. Он взял у Стендаля книги и положил их на асфальт. Рядом уже стояла бутыль, обросшая плесенью. Сквозь разрывы плесени проглядывала чёрная жидкость. Другие сосуды тоже встали рядом.
Удалову было холодно. Он даже застегнул верхнюю пуговицу синей шёлковой рубашки. Удалова мучила совесть. Когда он вызвал экскаватор для засыпки провала, он действовал в интересах родного города. Его буйное воображение уже подсказывало страшные картины, торопившие к принятию мер и будившие энергию. Одна картина представляла собой автобус с пассажирами, едущий по Пушкинской улице. Автобус ухнул в провал, и только задний мост торчит наружу. А рядом иностранный корреспондент щёлкает неустанно своим аппаратом, и потом в обкоме или даже в ЦК смотрят на фото в иностранной газете и говорят: «Ну уж этот Удалов! Довёл-таки до ручки городское хозяйство в своём древнем городе!» И качают головами.
Была другая картина — куда более трагичная. Малое дитя в школьном передничке бежит с прыгалками по мостовой. И вокруг летают бабочки и певчие птицы. И ребёнок смеётся. И даже Удалов, наблюдающий за этой картиной, смеётся. И вдруг — чёрной пастью провал. И отдалённый крик ребёнка. И только осиротевшие прыгалки на растерзанном трещинами асфальте. И мать, несчастная мать ребёнка, которая кричит: «Ничего мне не надо! Дайте мне только Удалова! Дайте его мне, я разорву его на части!..»
Пока не приехал экскаватор, Удалов неустанно боролся со своим воображением и всё оглядывался, не бежит ли ребёнок с прыгалками, не виден ли иностранный корреспондент, которому здесь делать нечего.
Удалов верил, что в провале ничего не обнаружится. Сколько их было на его памяти, и ничего не обнаруживалось. Он и причуды Кастельской не принял всерьёз. Просто не стал воевать с общественностью. Накладно. Всё равно засыплем. Все провалы — и тот, у архиерейского дома, и тот, что был на строительстве бани, и тот, у мясокомбината, — все они вызывали оживление в районном музее, даже в области. Но Удалову и городским властям никакой радости — провал не запланируешь. В провале есть что-то постыдное для хозяйственного работника — стихия мелкого порядка, пакостная стихия.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: