Алексей Богородников - Властелин бумажек и промокашек [СИ]

- Да, - посочувствовал Марии Фёдоровне Историк, - сын гений, это вам не снег в карманы сгребать.

- Да подожди, - схохмил Химик, - Ханна Монтана милой девочкой была, а выросла в Майли Сайрус.

- Это как Нил Тайсон шутканул про Ньютона - вспомнил Историк. - Ньютон открыл биномиальное разложение, теорию цвета, сформулировал методы диференциального и интегрального исчисления, закон всемирного тяготения... А потом ему стукнуло двадцать шесть.

- Я из Тайсонов только боксера знаю, - пожаловался Химик.

- Хм, - сказал Историк, - этот Тайсон мастер по борьбе и астрофизике.

- Иван Кулаев, - задумчиво протянул Николай, - в семнадцать лет занялся крайне рискованным бизнесом. И у него получилось. Такие люди нужны России. Поправьте меня, матушка, если я ошибаюсь.

Мария Фёдоровна пошла еще дальше. Подтвердив все сказанное, она даже публично высказала мысль, что с таким крайне интересным человеком есть о чем поговорить.

- Это не то, что Ваню ждут завтра во дворце, - расценил Историк, - всего лишь намек, если Кулаев совершит что-то героическое, его примут во дворце. Следует понимать: Николаю потакают - он любимый сын Марии Фёдоровны. Учителя, сына чиновника, с журналами пригласить во дворец для преподавательской лекции возможно. Такое происходит постоянно в Европе. Отец Марии Фёдоровны - принц, учился в Боннском университете, а не отдельно. Но какого-то сибирского купца во дворец русского Наследника? Это немыслимо. Зато теперь, с легкой руки маман, мы с полным основанием можем передать от себя пару любезных строк Кулаеву. Это его впечатлит и заставит отнестись серьезнее к Николаю.

- Павел Петрович, если вы переписываетесь с Иваном Кулаевым, - Николай переглянулся с Марией Фёдоровной, - следует сказать от Нас , что его отношение, чувство долга и преданность отцовскому делу заслуживает уважения и поощрения. Благоверная государыня цесаревна и великий князь Николай выражают ему свое удовольствие.

Мария Фёдоровна встала, показывая что аудиенция окончена, подала руку для поцелуя пунцовому от радости Нарановичу и пожелав успехов на поприще науки, ребятам, сидевших с ошалелым видом от всех свалившихся на их голову знаний, оставила юдоль премудрости.

***

Наранович покидал дворец совершенно в пораженных чувствах. Царская семья, мифологизированный предмет дум и молений, вмещающая комплекс понятий - от религиозного до философского. Словом, без царя - земля вдова. Вот эта самая семья оказалась на расстоянии вытянутой руки, говорила с ним и привечала. Одно это, способно ввести экзальтировать любого подданного империи. Но когда у Наследника оказывается, не по годам, умный сын то... Тут Наранович перекрестился на Казанский собор.

А и заживем же славно, проскочила у него шальная мысль. Во сколько Петр Великий математику осваивать начал? Четырнадцать? Николай Александрович уже обгоняет. Не говоря уже о его познаниях в экономике, отрывочных, но для ребенка девяти лет крайне удивительных. Особо импонировали у сына Наследника его внимание к людям, рассудительная речь и ощущение огромного интеллекта.

Наранович провел рукой по карману с конвертом от Николая, что царевич с обаятельной улыбкой попросил вложить отдельно от официального царского, в его письмо. В следующую пятницу во время посещения дворца фельдъегерская служба примет и присовокупит письмо Нарановича совместно к царскому, с милостивым пожеланием успехов Ивану Кулаеву. На этом настоял Николай, сказав что будет нелогично послать царское письмо фельдъегерской почтой, так что оно обгонит письмо Нарановича недели на три. А записку Николай Александрович решил написать, как он выразился, чтобы не быть "на словах как на гуслях, а на деле как на балалайке".

- Настанет время великих дел, - говорил Николай, завораживающе блестя серыми глазами с зелеными искорками, - но всякое дело начинается со слова. "Ты будешь населен, развалины его восстановлю и бездне прикажу иссохнуть..." Так говорит Господь.

Царевич зажал какой-то экземпляр из его коллекции немецких юношеских математических журналов, но Павел Петрович был только рад. Время свершений начинает разбег, и он не безучастный зритель.

- Таки что, сподобится Кулаев на твою приманку? - в сотый раз, нетерпеливо спрашивал Химик.

- А ты бы не сподобился Родине послужить? - меланхолично отвечал Историк, чиркая в тетради по математике. Александра Петровна не изменила науке и в наказание за проступок с тушью указала список задачек. - Не патриот что ли?

- Да, но, - потерялся Химик, - обоснование службы какое-то мистически-религиозное! Меня это смущает.

- Не еретик ли ты случаем, мил человек? Что за хула на веру? - так же меланхолично спрашивал Историк, - я царь простой, в Бога не веришь - даю тебе выбор: огнем тебя зжещи или живаго в землю засыпати?

- Это что за самодержавные выходки, - громко возмущался Химик, - ты! Мне! Не царь!

- И очень даже хорошо, - покладисто соглашался Историк, - не царь я всяким неучам.

- Отчего это неучам? - притихнув, спросил Химик.

- И собрался в лето 7156 года царь и великий князь Алексей Михайлович с отцем своим святейшим Иосифом, - нараспев, словно викинги из фильма "Тринадцатый воин" перед битвой, заговорил Историк, - и с митрополиты, и со архиепископы, и с епископом, и со всем освященным Собором, и говорил с своими государевыми бояры, и с околничими, и з думными людьми, - на этом месте Историк выдохнул и вполне буднично закончил, - и другими людьми добрыми, да смышленными, и написали они Соборное Уложение. А пункт первый его гласил - богохульника сжечь. Но это я коротко рассказал.

- Клёвый маркетинг, - кисло сказал Химик, - где тут причаститься? Надену крест и буду спрашивать: пацанчик, ты с какого прихода?

- Ладно, охальник, - смилостивился Историк, - пройдемся еще раз по фактам.

- Первое и самое главное - темп. Чем мы можем по-быстрому убедить Кулаева? Приезжай, я дам тебе миллион и езжай на другой конец света, сделай мне двадцать? Даже с письмом от Нарановича он подумает, что царевич в голову ударенный. Нет, в итоге он приедет, но как пробить встречу: Кулаев сам по себе фигура никакая.

- Да кинем рюкзак через решетку и дадим коротко инструкции, - не сдавался Химик.

- Запустить миллион в питерское небо? - подивился Историк, - гениально, старик. Осталось нарисовать значок самолетика на рюкзаке и подписать "диджитал резистанс". Знатный выйдет перфоманс.

- Перфоманс был в Якутии, - пробухтел Химик, - золото на снегу гораздо красивее яблок выглядит.

- В итоге, дадим ему для начала совершить подвиг, - сказал Историк, - а там с короной от царицы Федеи и в Аничковом дворце его примут.

- Если он её еще найдет, - не успокаивался мятежный Химик.

- Там не найти главное, - объяснил Историк, - основное при раскопке не повредить украшения. Семён Нешев не археолог и подвески повредил здорово. Хотя точно мы не знаем, гуннские сокровища пропали во время войны.