Мстислава Черная - Оборотни особого назначения [СИ]

Но обратного пути ждать не пришлось, потому что унюхала я добычу уже на следующую ночь. Неизвестная вкусняшка шебуршал в кустах, шлялся вокруг стоянки, как у себя дома, что-то копал… и не показывался на глаза, паразит!

Я уже и так приманку изображала, и сяк. И соцепников своих едва не волоком к краю охранного контура спать подтащила, не взирая на тихое отчаянное сопротивление. И сама укладывалась в соблазнительную позу жареной курицы. Нет, не клюнул. У-у-у-у!

Думала, на следующую ночь еще чего-то замутить, например, все же решиться на оборот и пошарить в кустах самой. Но увы. К полудню мы пришли… эм. В метро.

Это реально больше всего было похоже на станцию метро посреди джунглей. Ну с поправкой на заброшенность и покоцанность, хотя стеклянные двери как ни в чем не бывало разъехались сами, стоило каравану приблизиться ко входу. Ёжики на ножиках, там даже эскалатор есть, рабочий — мне отсюда видно!

Дикарей и клановых в стеклянные двери и особенно на эскалатор пришлось загонять палками — народ выл и упирался, словно их на движущейся лестнице обещали отвезти прямиком в котел к чертям. Я незаметно оглядывалась в суете и обратила внимание, что не паникует только та связка, к которой прикручен мой персональный гляделкин — он всю дорогу глаз с меня так и не сводил, гад.

А теперь его связка не истерила, не упиралась, а довольно бодро перебирала копытами, хотя и энтузиазма не демонстрировала. Прямо как… мои. Хм.

Своим-то я быстрым шепотом, подкрепленным фирменной улыбочкой, рассказала правила поведения на эскалаторе. Не скакать, на ступеньки не садиться, держаться за перила, драные тряпки подтянуть, чтобы в ступеньках не застряли. Называется — почувствуйте себя воспеткой в младшей группе на экскурсии.

Я с любопытством оглядывалась, отмечая все больше сходства с родным Питерским метрополитеном. Это хорошо, значит, дорогу назад гарантированно найду. Но неужели мы сейчас спустимся и… что? Подождем поезд?

Эскалатор привёз перепуганную толпу рабов и мрачновато-настороженных охранников на самую обычную платформу, даже кафель на стенах, зеленый с бежевыми прожилками, выглядел… обычно. Для прежнего мира обычно.

А вот рельсов я не увидела ни справа, ни слева. Справа вообще стена была, а слева тянулся непонятный явно металлический жёлоб, будто огромную медную трубу вдоль разрезали и бросили, она успела позеленеть и покрыться шершавой патиной. Хм…

Командир нашего каравана прошёл вдоль платформы, пересчитал нас по головам, отдельно посчитал охранников. Судя по его хмурой физиономии, дебет с кредитом не сошёлся, в смысле потери больше, чем он рассчитывал. Ну, мне до этого дела нет. То есть, жалко, конечно, тех, кому не повезло… но я уже достаточно узнала об этом мире, чтобы не обольщаться участью выживших.

Я снова переключилась на желоб. Что за штука? И спросить не у кого. Охранники сами косятся в темноту тоннеля с опаской и недоверием. И снова прежний вопрос — как возвращаться будут? А я?

Ответ пришёл через полчаса. Точнее, прикатился. Сначала раздался гул, потом грохот, напоминающий стук колёс. Из темного жерла туннеля вырвался ветер, хлестнул по лицу злыми холодными ладонями, дернул за волосы и осел чуть заметным привкусом ржавчины на губах. Появился «нос» этакой безглазой железной гусеницы, медленно проползшей по жёлобу и остановившейся, когда «морда» достигла дальнего конца платформы.

Это точно поезд? Нижняя часть гусеницы скрывалась в жёлобе и, судя по звукам, там что-то ворочалось. Колёса в форме шаров, распределённые вдоль всего днища? А, нафик. Потом вернусь, разберу пол и загляну… любопытно же. Но не срочно.

Отдельных вагонов, как я привыкла, не было, был то ли один вытянутый, то ли несколько незаметно состыкованных друг с другом. Двери плавно поднялись. Да-да, именно поднялись наверх, как крылышки у жука. Не зря ассоциация с многоножкой возникла.

— Заходим! Вперед! Шевелитесь, дохлые черви! — охранникам пришлось попотеть и пустить в ход кнуты, чтобы загнать частично впавшее в панику стадо в брюхо неведомого зверя. Некоторые особо упертые «связки» рабов надсмотрщики просто хватали за цепь и зашвыривали в вагон, не обращая внимания на синяки, ушибы и крики «груза».

Я своих завела одними из первых, прям как образцовую группу детского садика, понадобился только один незаметный пинок под зад коленом впередиидущему рыжему, и все остальные дисциплинированно засеменили в дверной проем.

Поезд порадовал сиденьями, а вот окон к моему большому сожалению не было — увидеть, что снаружи, не удастся. Зато можно пощупать, понюхать и поковырять все, до чего дотянусь. Чтоб мне лопнуть, если внутри эта фигня не пластиковая!

Чёрт, ехать так не хочется. Может, дёру прям сейчас дать, а потом подкараулить возвращенцев у станции и сесть на хвост? Нет, нельзя. Надо, чтобы все были уверены в моей продаже и точно не ждали меня обратно.

Так что я потерплю… потерплю еще немного.

Я опустила голову и незаметно огляделась. Упс! Опять хмырь. Внимательно смотрит, изучающе, и прищур такой… хищный. Вот какого фигурантеля ему от меня надо, спрашивается? И почему его морда кажется мне смутно знакомой?

Оппа… знакомой?! Откуда? В клане видела? А почему тогда он среди дикарей? Та-ак… это мне не нравится. Ох, как не нравится!

Прямо не удержусь, продемонстрирую ему свою фирменную медоедскую улыбочку, и…. вот жеж блин горелый! Может, он этого и ждет?!

Я резко отвернулась и сердито шикнула на трясущегося соцепника. А ну тихо! Чапай думать будет.

Двери бесшумно опустились, сливаясь с ячеистыми серыми стенами в одно целое. Я машинально прислушалась — подсознательно ждала услышать привычное «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция „Выход из дурдома“».

Нет, не объявили. А жаль…

Загудело, пол под ногами завибрировал, я натянула цепь, удерживая диких паникеров на пластиковом диванчике. А то вон уже некоторые получили и за себя и за того парня с истерикой — кнутом не разбираясь по всей связке.

Гусеница пришла в движение. Поехали.

Я даже успела задремать под ритмичное постукивание то ли шаров, то ли других каких гусеничных ног. Бесцеремонно пристроилась на плече у рыжего, не обращая внимания на его диковатый взгляд и попытки тихо отодвинуться. Только поймала слегка когтистой лапой и вернула на место — ибо подушки должны сидеть смирно, не пищать и не ползать.

Внутренние часы, непонятным образом научившиеся точному ходу после попадания в звериную шкурку, отсчитывали минуты и часы, а шарики под полом все стучали и стучали. Их звук изменился только к исходу седьмого часа пути. Словно увязли в сиропе и стали двигаться медленнее. А потом гусеница издала дикое, пробирающее до костей шипение, и плавно начала сбрасывать скорость. Вот уже совсем почти остановилась и вдруг замигала цепочкой разноцветных огоньков точно по контуру дверей.