Ирина Смирнова - Госпожа поневоле или раб на халяву [СИ]

Понятно. Опыт зверских побудок у организма имеется.

— Прочесть можешь? — сунула листок с пожеланием доброго утра под самый нос.

Глазищи моргнули еще несколько раз, тело кивнуло и вслух процитировало написанное. По-моему, так и не приходя в сознание. Ну и пусть спит дальше. Мне же и спокойнее. Может, он вообще до вечера будет отсыпаться.

Но надеяться на это не стала, потратила некоторое время, чтобы обеспечить пришельцу выживание, а себе неубитое жилище. Еще раз проверила, как там мое неожиданное «сокровище», укрыла непутевую тушку. А то выпинал одеяло на пол и теперь ежился от холода, скрутившись в рогалик. Но не просыпался. Заболеет еще, только соплей по всему дому мне не хватало…

Весь день я потратила на одну-единственную мысль. Про то, что совершенно не хочу менять свою такую удобную жизнь. Я даже кота после Яшкина так и не завела. Сначала не могла привыкнуть, что наглая усатая морда больше не придет целоваться с раннего утра, требуя взаимности и пропитания. Потом… Потом все как-то не складывалось, это же сколько лишних проблем… Приучать к лотку, прививки, когтеточки, вопли по весне из-за отсутствия здорового кошачьего секса… Яшкин был старый интеллигент, вросший в мою жизнь без особенных проблем, давно и прочно, а новый…

Короче говоря, я даже с котом все оттягивала, а тут нате вам. Не было у бабы забот, купила баба… порося, да еще какого! Отменного, можно сказать, свинтуса. Вот нафига мне такой домашний «любимец», от которого в хозяйстве никакой пользы, кроме вреда? Корми, одевай, воспитывай… Да еще и «условия содержания» специфические, экзотичнее, чем у какого-нибудь бразильянского игуанодонта.

И вот за этими мыслями я поймала себя на том, что складываю в супермаркетовскую телегу упаковку мужских трусов подходящего размера, а до них уже успела разжиться парой футболок, мужскими тапками и спортивными штанами… Жеееесть! Подсознание, ты офигело? Не, я понимаю, что нам сегодня неожиданно оплатили срочный заказ. Хорошо добавив за срочность. Очень так хорошо… Но это же не повод бросать деньги на ветер! Потому как, судя по экстерьеру на момент покупки, там, куда я собираюсь его вернуть, или своя униформа для «воспитуемых», или им просто вообще ничего надевать не полагается.

Подсознание молчало, как партизан в гестапо, пока я нервным зигзагом мерила пространство супермаркета. И с упорством хомяка набивала телегу тоннами еды и мужскими носками. Я сдалась на мужском дезодоранте и мрачно покатила покрякивающую от тяжести телегу к кассе.

Моему бывшему надо памятник поставить. Он хоть и перешел в разряд «экс» уже три или четыре защитника назад, но, как почти все они, остался со мной в самых дружеских отношениях. И на вчерашнее паническое «сос» по телефону отреагировал правильно. С утра моя лошадка фырчала моторчиком, как новенькая. Ну, так фигли — у товарища автосервис!

Иначе я бы со своими покупками скончалась еще на пороге супермаркета. И так пришлось бы таскать пакеты к лифту в три приема, если бы не крайне любезный сосед снизу. Поулыбавшись дядечке и поблагодарив за галантность, я, наконец, ввалилась в родные пенаты.

Владис.

Воздухом свободы я надышался полной грудью, потом пообедал, листая при этом одну из заумных книг мышиного любовника… Хотя, судя по таинственной лаборатории, которую я нашел — возможно, мышь не такая дура, как прикидывается.

Еще раз прошелся по всем комнатам в поисках, чем бы себя развлечь. Средство видеотрансляции новостей везде отсутствовало, зато я нашел средство выхода в глобальную сеть, быстро разобрался, как оно работает… Сначала радостно зачитался, выясняя, куда же меня все-таки занесло. Потом, используя уже сказанное мышью слово «мазохист», нашел кучу девайсов, гораздо более приятных и удобных в употреблении, как снизу, так и сверху. Бешеным разнообразием этот мирок похвастаться не мог, но и скудностью выбора не страдал. В основном все плетки и кнуты были созданы под мужскую, то есть мою, руку… Как, впрочем, и положено. Нет, женщин я пороть не очень любил, их гораздо приятнее было связывать и запугивать… Глупые человеческие самочки тряслись так, что у меня вставало на них почти сразу. А вот мужчин мучить мне нравилось гораздо изощреннее… Мужское тело меня не возбуждало, но вот стоны… мольбы о пощаде… все это заводило до потемнения в глазах.

Именно поэтому я отдавал дань уважения искусству Светлых… Потому что сам считал себя мастером в таких развлечениях.

Мышь вернулась как-то внезапно. Сначала в дом ввалилась шуршащая гора пакетов, потом кто-то на лестничной клетке минут пять ворковал мужским голосом, явно выводя пируэты вокруг… мыши?! И только потом она появилась и сама, все в том же балахоне, брюках и тапках.

Я выполз в коридор, подпер стенку и наблюдал за тем, как она раздевается, поглядывая на меня как-то слишком оценивающе. То ли ждала чего-то, то ли сравнивала с кем-то.

— Слушай, я тут в вашей сети присмотрел вполне приличные плетки. Судя по словам «скидка» и «распродажа» они не должны стоить очень дорого. Да и по фото видно, что массовое производство.

На те, что индивидуальные и под заказ, я любовался долго… облизывался, вспоминая свой набор… короче, тосковал, иногда выходя дышать воздухом свободы.

Мышь посмотрела на меня, на кучу пакетов у входной двери и, по своему обыкновению, непонятно хмыкнула. Разулась и зашла в комнату. Протестов по поводу того, что я тронул ее устройство, не выражала, подошла и уставилась на экран.

— Гадость какая, — сказала она с искренним отвращением через пару минут.

Оглянулась на меня, как-то очень внимательно:

— Ты ел?

Я задумался… Поужинать еще не успел, так что, помотав головой, пошел на кухню — ждать, когда меня покормят.

Мышь как-то меланхолично стала перетаскивать пакеты из прихожей в кухню, где сгружала их прямо на стол. Вот ведь свинья, а не женщина! Дьявол ее покусай!

Наказание за правдивые мысли тут же вдарило болезненной волной по телу. Хаискорт! Но ведь я прав! Свинство же… с пола — на стол! А до этого вообще неизвестно, где эти мешки валялись…

Мышь тем временем спокойно вынула из горы грязной посуды одну тарелку и одну ложку, включила воду и быстро их помыла. Поставила на свой край стола и нырнула в шуршащую гору.

Марбхфхаискорт! Я не понял! Мало того, что даже свободного уголка на столе, где с едой притулиться, не осталось, так она и посуду только на себя одну помыла? И что? Кормить меня здесь тоже не собираются?!

— Слушай, ты бы пакеты свои со стола убрала, а? А то где я… мы есть будем?

— А мне не мешают, — абсолютно равнодушно пожала плечами мышь, доставая из мешка банку и выливая из нее к себе в тарелку что-то вкусно пахнущее настоящим мясом.