Ирина Смирнова - Госпожа поневоле или раб на халяву [СИ]

— Ты сам знаешь! — Алексис снова кинулся на паладина.

— Я-то знаю, — интонация была очень знакомая, как с несмышленышем, устало и беззлобно. — А ты сам понимаешь, что творишь?

Дальше мне было не совсем четко видно, что происходит, потому что демон мелькал, паладин расплывался… Потом противники замирали, словно статуи в боевых позах, настороженные, готовые к сражению.

— Изгнанник! — выплюнул в один из таких моментов Алексис. — Ты снова встал на моем пути! Но теперь ты смертен!

— Тебе это не поможет. Уймись уже, а? Дался тебе этот трон.

— Ты смертен, — упрямо повторил Алексис и снова ринулся в атаку. — Жалкий низший!

— Ну-ну, еще какие слова знаешь? — паладин как будто нарочно выводил кузена из себя. Правильно! Злость — плохой советчик в бою.

— Ты… не сможешь… мне… помешать! — Алексис уже тяжело дышал. Хаискорт, как же силен должен быть паладин, чтобы вымотать Высшего так быстро? — Ты… носишь… кольцо Телезера… Изгнанник!

Паладин насмешливо прищурился и отбил очередную атаку, Алексис покатился по земле, взрывая ее роговыми выростами брони.

— Может, хватит? — спросил паладин и вдруг замер, не дойдя до поверженного противника пары шагов. Замер и… начал оседать на землю, а Алексис…

— Я выпью твою смертную жизнь, изгнанник, и ты просто исчезнешь, — голос кузена был полон торжества, а в руке светился мертвенно-белым светом короткий жезл смерти, направленный на упавшего противника. — Я просто разрушу хрупкую оболочку, в которой сейчас живет твоя душа. Женщины вообще слишком слабы для битв и для жизни, не так ли, изгнанник?

Жезл смерти. Да я сам раньше часто пытал им низших, убивая их медленно или быстро, выпивая их силу, энергию… жизнь… Мне нравилось смотреть, как они угасали, медленно, как цветы. Такие же короткоживущие. Но сейчас там погибал паладин. Мой паладин. Женщина. Смертная. Сероглазая… Мышь? Моя мышь! У меня как щелкнуло что-то в голове и все сложилось. И знакомый взгляд, и интонации… и эти ее исчезновения.

Хаискорт, я даже сам не понял, как из фурии перетек в боевую форму и ринулся в бой. Безоружным! Злость — плохой советчик, самоуверенность — тоже. А вот неожиданность — наше все!

Бить в спину плохо? — Пфф! Я и раньше не был наивным рыцарем, разве что на королевских дуэлях соблюдал все правила. Удар рогами в задницу, с разбега, кувырок, перекат боком, меч паладина у меня в руке, широко распахнувшиеся глаза Алекса-демона, хрип с невнятным бульканьем… и голова Высшего отлетает в сторону.

Теперь отключить жезл смерти. Что-то Алексис еще говорил про кольцо… Телезера. Что-то знакомое, из маминых сказок.

Жаль, тут нет уксуса, хаискорт! На земле лежала Алена, без сознания, бледная и родная-родная. Главное — живая.

— Ваальди, ты убил его? — из ниоткуда появилась Наамидес. Судя по всему опять голограмма.

— Да, — я лишь мазнул по сестре краем глаза, а сам вновь принялся за попытки привести Алену в чувство. Хотя, если уксус не идет ко мне, зато я могу прийти к уксусу.

Марбхфхаискорт! Опять вся одежда в минусе… Голым или в боевой форме демона? Интересно, в каком облике я произведу больший фурор? Фурией было бы удобнее всего, но тогда я не смогу нести Алену на руках. Первый раз пожалел, что мой зверь не прямоходящий или крупный какой-нибудь.

— Ваальди, это он тебя предал, не мы! — О! В ход пошла тяжелая артиллерия — вторая сестра, Лиаанидес, всего на пятьдесят лет меня старше. Судя по голограмме, теперь на сто пятьдесят.

— Зачем ему это было надо? — спросил я, одновременно размышляя: может, удастся проложить путь прямо к подъезду? Я же ведь оттуда совершил переход, значит, там есть дверь. Аленку бы в себя привести, тогда можно было бы фурией… а если ее тащить на себе, то лучше в боевой форме. Взлечу сразу на балкон и все. Ключи-то тоже где-то тут валяются, в траве.

— Потому что ты мешал ему взойти на трон!

Хаискорт! Хорошо, я сидел на земле, а то бы упал от смеха…

— Алексис-то к какому боку к трону Светлых?

— Ваальди, ты сошел с ума? — голограмма Наамидес передвинулась ко мне поближе. — Мы сейчас говорим про трон Темных. Ты что, не чувствуешь камень избранника?

Вот можно подумать, у меня было время на себя полюбоваться! Второй раз за сто лет боевую форму принимаю… Ладно, рукой пощупал… и правда… он!

— Да я там третий с конца шел, как претендент! Вы что?!

И тут мне поведали интересную историю, что среди наследников неожиданно начался странный мор, а так как я насчет третьего с конца сильно округлил, а на самом деле был всего лишь восьмым или девятым, как-то я не вдавался в подробности… Короче, неожиданно я стал первым, с начала… но не единственным. Следом за мной шел Алексис.

Наамидес пересказывала историю мора наследников очень подробно, потом попыталась меня отвлечь от Алены упоминанием, что кроме меня исчезло еще с десяток молодых Темных, моего примерно возраста. Слушал я ее вполуха и посматривал на нее вполглаза.

— Да брось ты свою смертную! — рассердилась сестра, наконец. — Хочешь, перенеси ее с собой к нам, раз тебе так дорога эта игрушка. Но учти — она опасна. Правитель и низшая для развлечений — это Темные еще стерпят, но правитель и паладин…

— Правитель? — тут до меня окончательно дошло, про что сестры мне твердили так упорно. И что означает камень избранника… и… — Тогда приготовьте моей женщине, — я выделил последние два слова голосом и в упор посмотрел на сестру, та понятливо кивнула, — достойные ее покои и вызовите лекаря. Опытного лекаря! Я хочу, чтобы моя женщина жила как можно дольше, ясно?!

— Да, Ваальди. Ты сам найдешь дорогу в наш мир?

— Оставь нить, моя связь с домом сильно истончилась с тех пор, как меня предал один родственник и не поддержали и не спасли остальные.

— Ваальди, — в голосе Лиаанидес зазвучали слезы. — Мы искали тебя повсюду… Но только недавно узнали…

— Сделаю вид, что вам поверю, — кивнул я величественно, крепко прижимая к себе мышку. И, потянув за нить, перешел в мир Тьмы. В свой родной мир.

Нить Наамидес бросила из своей спальни, так что я оказался прямо там и, несмотря на презрительное фырканье сестры, положил Алену на кровать, сверху на ярко-красное шелковое покрывало.

— Твои и ее комнаты сейчас приведут в порядок.

— Надеюсь ты поняла мой намек и наши покои не в разных концах замка?

— Ваальди, я не понимаю, что тебя связывает с этой низшей… теперь… но раз она тебе так дорога, я не буду вмешиваться в твои игры. Мы не предавали тебя, брат! — Наамидес грустно вздохнула.

Уж что-что, а искусству играть на публику сестра была обучена прекрасно. Это меня все время укоряли за то, что все эмоции на лице, а мысли — на языке.

— Ваальди! — вошедшая Лиаанидес кинулась мне на шею.