Константин Соловьев - Восьмое Небо

Каждый следующий шаг давался ей тяжелее предыдущего. Она чувствовала себя так, словно движется по кровеносной системе огромного стального чудовища прямиком в его сердце, пылающее неудержимой злобой и выкованное из черного металла. И даже если бы ей вздумалось повернуть обратно, неумолимый ток отравленной крови все равно принес бы ее наверх.

Будь «Аргест» настоящим кораблем, его капитанский мостик должен был быть огромен – основное и дублирующее оборудование, баллистические, навигационные и связные гомункулы, дежурные посты, наблюдательные позиции, офицерские места… Но «Аргест», кажется, отлично справлялся собственными силами, без человеческого участия. Его капитанский мостик представлял собой нечто такое, от чего у всякого оказавшегося здесь должно было перехватить дух. Без сомнения, он был создан той же силой, которая соорудила весь корабль – отвратительной и страшной силой, не имевшей ничего общего с человеческой природой и даже враждебной ей.

Потолки были высоки, но вместо перекрытий тянулись беспорядочные обрывки трубопроводов, исторгавших из себя ржавую воду, зловонный пар и бесцветную, дурно пахнущую, жижу. Офицерские посты напоминали орудия пыток, собранные из острых обломков металла, кое-где рассыпающихся от коррозии, кое-где сверкающих свежей позолотой. Здесь не было навигационных приборов и штурманских столов, точнее, были, но только не в человеческом понимании. Словно кто-то пытался скопировать их, но делал это слепо, слабо представляя себе человеческое устройство, желая передать лишь форму, но не суть. Так рыболовы иногда изготавливают наживку в виде искусственной рыбки из свинца или дерева – общие очертания и расцветка подобраны удивительно похоже, но чем дольше вглядываешься в детали, тем сильнее понимаешь – рыбка такого рода, окажись она живой, никак не смогла бы существовать на просторах небесного океана… Здесь все было подобием, небрежно сделанной копией настоящего капитанского мостика.

Несгораемый шкаф больше напоминал собой шипастый стальной саркофаг, чем вместилище для бортового журнала. Рулевого колеса явно никогда не касались человеческие руки, оно представляло собой жуткую, похожую на старинную дыбу, конструкцию с изогнутыми ржавыми спицами. Сродни ему были и аппаратура - перекрученная, изогнутая, покрытая коростой ржавчины, стальными водырями и кружевами багровой плесени. Рычаги и детали местами расплавились, слившись друг с другом, местами же обратились в обожженные остовы, хрупкие даже на вид. Несмотря на кажущуюся просторность, воздух здесь отчего-то казался затхлым, тяжелым, словно стальное чудовище пропустило его сквозь свой огромный организм, оставив лишь безвкусный газ.

Этот отсек не создавался для управления кораблем, поняла Ринриетта, испытывая отвращение от одной только необходимости находиться здесь. Это было что-то среднее между тронным залом и алтарем для жертвоприношений, но только не капитанским мостиком. Силе, созданной «Восьмым Небом», не требовался обслуживающий экипаж. Зато здесь были обзорные окна, невероятно большие, как для боевого корабля, похожие больше на рваные пробоины в броневом корпусе. Перед одним из них Ринриетта обнаружила человеческую фигуру. Она была совсем небольшой на фоне огромного капитанского мостика, но сразу бросалась в глаза. Быть может, потому, что невольно выделялась как инородное тело среди переплетения обожженного и вывернутого наизнанку металла.

- Мисс Уайлдбриз! Ах вы негодница! – мистер Роузберри лукаво погрозил ей пальцем, - Как это невежливо с вашей стороны, нарочно заставлять ваших подруг вас ждать! Ай-яй-яй!

На Ройал-Оуке платье мистера Роузберри наверняка бы сочли безнадежно устаревшим, относящимся к предыдущей эпохе. Старомодный турнюр, широкие фестоны, ленты, кружева… Подобному облачению больше подошла бы бальная зала, а не капитанский мостик «Аргеста», отстраненно подумала Ринриетта, молча разглядывая самого могущественного человека в небесном океане. Слава Розе, обошлось без кричащих цветов, лишь черный и белый. Эти цвета выгодно сочетались с лицом самого мистера Роузберри, бледным от покрывавшей его пудры, с жирно нарисованными черными бровями.

- Как славно, что вы все-таки приняли мое приглашение. Ну давай те же, поцелуйте тетушку Роузберри в щечку!

Мистер Роузббери подставил ей лицо и карикатурно хихикнул. Кто бы ни накладывал на его лицо макияж, он выбрал слишком контрастные цвета, из-за чего тот походил на грим паяца или арлекина. Слишком театрально, слишком броско. Но из-под густых, обильно покрытых тушью век, на Ринриетту взирали глаза настоящего мистера Роузберри, прищуренные и внимательные.

Убедившись, что Ринриетта не собирается целовать его, мистер Роузберри горестно вздохнул и промокнул кружевным платком совершенно сухой глаз.

- Не хотите одарить меня своей любезностью, мисс Уайлдбриз? Ну что же, не буду вас корить. Мы с вами расстались немного скомкано, признаю, кроме того, обстоятельства помешали мне соблюсти все правила приличий.

Он жеманно взмахнул руками и рассмеялся. Ринриетта стиснула зубы. Слишком легко вспомнился свист рапиры в руке мистера Роузберри. И жгучая боль от ее прикосновений. Иногда ей казалось, что те царапины и порезы так и не зажили. Иногда, в минуты слабости или отчаянья, она даже чувствовала их жжение, так четко, словно они до сих пор пылали свежей кровью.

- Вам нравится Ройал-Оук, милочка? По-моему, это весьма милый островок, хоть и немного чопорный. Но, я думаю, мы наведем на нем порядок. Возможно даже, «Восьмое Небо» откроет здесь одну из штаб-квартир. Как вы на это смотрите? Я слышала, многие здесь жалуются на сырость. Сырость – это ужасно, знали бы вы, как течет от нее тушь…

Ринриетта взглянула в обзорное окно, чтоб не смотреть на мистера Роузберри. С капитанского мостика «Аргеста» и в самом деле открывался превосходный вид на остров. Небо прояснилось, облака светлели на глазах, открывая Сердце Каледонии с высоты в несколько сотен футов.

Остров выглядел так, словно его несколько часов обстреливали из тяжелой корабельной артиллерии. Даже с такой расстояния Ринриетта разглядела страшные проплешины, идущие поперек изящных улиц и геометрически правильных площадей – следы рухнувших в бою кораблей. В нескольких местах остров источал угольный дым, завивающийся длинными хвостами – кое-где еще пылали пожары. Нечего и думать было разглядеть с такой высоты Пайкперч, но Ринриетта поймала себя на том, что пристально вглядывается. Здания королевского дворца на самой вершине лежало в руинах, похожее на многоярусный торт, раздавленный чьим-то страшным ударом. На месте Адмиралтейства дымились полосы выжженной земли, среди которых угадывались обломки кирпича и камня. Верхняя Гавань лежала в руинах, некогда изящные причалы превратились в обожженные обрубки. Однако Нижняя Гавань уцелела. Ринриетта видела все новые и новые корабли, торопливо отчаливающие от нее.