Константин Соловьев - Восьмое Небо

- Но ты же… - Тренч запнулся.

- Что? Флиртую?

Бортинженер поперхнулся.

- Если ты называешь это флиртом…

- Я знаю, что хожу по краю пропасти, - Габерон несколькими легкими движениями поправил прическу, - Ничего не могу поделать, таким уж я создан. Смертельная опасность – мой постоянный спутник. Не так давно я едва не спутал ежевичный лосьон для кожи с розовым ополаскивателем! В общем, если хочешь прожить длинную по пиратским меркам жизнь, не иди против ветра. И не вздумай разводить пары ни с одной из присутствующих в команде дам. Не переживай, на островах за пределами Унии есть немало заведений, в которых уставший пират вправе рассчитывать на необременительную и приятную компанию…

Тренч с таким ожесточением принялся тереть пушку, что даже металл заскрипел.

- Я даже не думал ни о чем… в таком роде.

Габерон зевнул, переворачиваясь на другой бок. Интересно, все готландцы такие бесхитростные караси, которых видно насквозь?

- Надеюсь, приятель. Кроме того, здравомыслящий человек никогда не крутит шашни с ведьмой. Это попросту опасно. А теперь, если ты не против, я немного отдохну. Утро и без того было тяжелым, а я не хочу, чтоб у меня появились морщины из-за недосыпа…

- А первое?

- Ммммм?

- Первое правило. Ты сказал, их два.

- Ах, это… Не бери в голову. Оно гласит, что нельзя предавать своего капитана, что бы это ни значило. И в этом Пиратский Кодекс с ним полностью единодушен. Пират, предавший своего капитана, автоматически приговаривается к смертной казни, имей это в виду. Теперь ты дашь мне отдохнуть?

- Извини, - Тренч опять зашуршал щеткой, - Не буду мешать.

Габерон улыбнулся и закрыл глаза.

* * *

Конечно, поспать ему долго не дали. Едва только он погрузился в верхние слои дрёмы, мягкие, как пушистые облака, Тренч опять перестал шуршать щеткой, прерывая ставший привычным ритм.

- Что такое? – сердито осведомился Габерон, не открывая глаз, - Затруднения, господин бортинженер?

- Тише… Какой-то звук…

- Если тебе послышалось что-то, напоминающее пятые склянки, не обращай внимания, - посоветовал Габерон, - Скорее всего, это Шму в очередной раз не смогла донести пустые кастрюли до камбуза. Иногда мне кажется, что только магия старика Уайлдбриза мешает этой девчонке расколотить всю «Воблу» в черепки. Но она старается.

- Нет, что-то другое… - Тренч неопределенно пошевелил пальцами, словно играл на клавесине, - Как будто музыка.

Габерон со вздохом открыл глаза.

- Киты, что ли, поют? Это едва ли, приятель. Они в этих широтах не появляются, не любят чересчур теплых ветров. Когда-нибудь я покажу тебе, как поют киты. Ох, как они поют!.. Иногда даже приходится подниматься на квартердек и палить из мушкета, чтоб они заткнулись и дали наконец выспаться усталому пирату…

- Не киты, - Тренч досадливо дернул бровью, - Музыка. Из патефона. Кажется, из капитанской каюты.

Габерон недоверчиво приподнял бровь.

- Шутишь!

- Нет, теперь отчетливо слышу.

Сам Габерон не слышал ничего, кроме привычного шороха ветра и скрипа дерева – звуков, сопровождающих каждый корабль от рождения и до смерти. Что ж, человеку, который прожил жизнь, возясь с пушками, глупо уповать на хороший слух. Может, оттого среди канониров редко случаются музыканты?..

Габерон вслушивался так напряженно, что едва не перевернулся в гамаке.

- Чуткое у тебя ухо, - проворчал он, силясь восстановить утраченное равновесие, - Что играет-то? Что-то грустное? «Белый кит и луна»? «Багровая порфира [63] Порфира – род красных водорослей. »? Что-то из такого?

- Нет, - Тренч уверено мотнул головой, - То же, что обычно. Про Восьмое Небо и старого Буна.

Габерон преувеличенно весело рассмеялся и смахнул со лба пот.

- Ах, это… Это ерунда. «Баллада о Восьмом Небе», дай Роза памяти, кто ее исполняет… Ага. Ансамбль «Барон фон Самстаг и Злая Белая Скво».

Услышав это, Тренч отчего-то не вернулся к чистке пушки. Напротив, бессмысленно вертя в руках щетку, уставился в проем орудийного порта, где смотреть было совершенно не на что, если не считать обрывки облаков, похожие на клочья паутины в углах оконной рамы.

Габерон мысленно вздохнул. Как и все канониры, он отличался прирожденным чутьем. Он всегда чувствовал, в какой момент рявкнет вражеская пушка или когда корабль резко сменит галс, вынуждая орудийную обслугу судорожно менять прицел. Подобное чутье распространялось и на неудобные вопросы. Габерон чувствовал неудобный вопрос еще до того, как тот выпорхнет из чужого рта.

- Она часто слушает эту песню, - осторожно сказал Тренч.

Габерон постарался что-то неразборчиво промычать, надеясь, что это сойдет за ответ. Благо в реплике инженера вопросительных интонаций не было и, формально, считаться вопросом она не могла. Но тот не отстал.

- Она так любит именно этот ансамбль?

Габерон промычал что-то нейтральное. Но инженер оказался приставучее, чем рыба-прилипала.

- Я заметил, она и другие песни слушает. Но тоже про Восьмое Небо. Это… - Тренч нерешительно поковырял пальцем тусклую медь, - Это что-то религиозное? Я имею в виду, все об одном и том же… Я…

- Ох, - Габерон сердито воззрился на помощника, но тот невозмутимо ждал ответа, - Если хочешь поговорить о музыке, найди себе другого собеседника. Моя музыка – скрип лафетов и грохот пушек!

- Чаще всего я слышу скрип расчески и грохот флаконов, - Тренч скупо усмехнулся в свойственной ему манере, чем вызвал у Габерона безотчетное желание схватить первую пролетающую рядом медузу и запустить ему в голову.

- Мужчина должен выглядеть как мужчина, - с достоинством сказал он, - Когда-нибудь ты это поймешь.

- Надеюсь, это случится до того, как «Воблу» выследят по запаху твоих духов, - пробормотал Тренч, морща нос, - Пахнет просто ужасно.

- Это «Квартермейстер», - пробормотал Габерон, чувствуя себя уязвлено, - Стоит по пять крон за унцию, между прочим.

- Ты можешь сэкономить все пять, если раздобудешь дохлого пескаря, пролежавшего неделю на верхней палубе, ушную серу и кочан тухлой капусты.

Вытащив из жилетного кармана белоснежный платок, Габерон помахал им над собой.

- Сдаюсь. Разбит и сметен шквалом твоего красноречия, теряю высоту.

Но Тренч по своей натуре не был жестокосердным, в этом Габерон давно убедился. Наверно, в тот самый день, когда тощий инженер в замызганном брезентовом плаще впервые ступил на палубу «Воблы».

- Прекрати паясничать, - сказал он, морщась, - Я просто хотел спросить про музыку.

- Ты хочешь знать, почему капитанский патефон поет исключительно печальные баллады про Восьмое Небо?

- Да. Мне кажется, такого рода… песни не способствуют хорошему настроению команды.

- А что такое Восьмое Небо, Тренч?

Инженер замешкался. Видно, не ждал подобного вопроса в лоб.