Ольга Болдырева - Паутина времени [СИ]

Слезы высыхали раньше, чем успевали скатываться по щекам полувампирки. Вода не совсем понимала, что так расстраивает ее подопечную. И только подталкивала к почти пересохшему ручью, пробившемуся из-под земли за ясеневой рощей в небольшой ложбине тенистого оврага.

Маришка склонилась к воде, наполняя фляги, как позади раздались шорох и осторожные, неровные шаги.

Полувампирка обернулась. Из-за серой, почти прозрачной ольхи на нее смотрела девушка. В хоть и грязной, но вполне пристойной одежде, без явных признаков изменений или смерти; без белесой пленки в глазах. Да и сам взгляд был испуганный, любопытный, но никак не злой или голодный. Незнакомка смотрелась вполне обычно. И именно поэтому Маришка не сомневалась ни секунды. Как только кончики пальцев закололо от накопленной силы, она резко ударила перед собой, посылая веером острые, как лезвия, брызги воды.

Они посекли тело твари.

Маришка ожидала многого. Начиная с того, что существо, несмотря на полученные повреждения, все равно кинется вперед. И заканчивая тем, тварь просто развалится на части. Но та еще целую минуту продолжала настороженно смотреть на полувампирку, а потом, растянув ссохшиеся губы в подобие улыбки, просто растворилась, будто бы ее и не было.

Девушка мысленно воззвала к Единому, решив, что сил творцов тут явно не хватит, и забрала брошенные у ручья фляжки.

— Безусловно, вы можете попробовать убить нас, — согласился я, продолжив потягивать вино. — Но мы пришли с миром и, как видите, Нартен, даже не попытались что-либо утаить. Не лучше ли будет нас выслушать? Хотя бы для начала.

— Видите ли, Оррен, — его светлость совершенно искренне воздохнул, — я ненавижу магов всем своим естеством. Один из них убил мою мать и сестру. Другой — отца, его вторую жену и моего еще не рожденного брата. Правда, второй, скорее всего, спас этим жизнь мне — мачеха собиралась покончить со мной в день, когда новый наследник появится на свет… Но факт остается фактом.

Кажется, вы просто завидуете магам, — нагло заявил я. — И, если бы сами обладали хоть толикой силы, смотрели бы на мир совсем иначе.

Зулл усмехнулся.

— Не стану спорить хотя бы потому, что вы правы. Но сила в данном случае на моей стороне, — он показал мне свой перстень. В глубине темного камня ровно пульсировал едва заметный огонек. — Создательница наделила меня этим скромным даром, позволяющим блокировать магию.

— А она не сказала, что творила этот мир не в одиночестве? И что второй создательнице пришлось вынужденно отстраниться от дел, но сейчас она готова исправить то, что сделала безумная Убийца Хель…

Нартен прищурился.

— Не припомню.

Затем он направил камень на меня, прошептав активационную формулу… и ничего не случилось. Сила Хель, соприкоснувшись сама с собой, почувствовала во мне метку и ласково, будто бы теплый поток, окружила меня, не причинив никакого вреда.

Легко щелкнув пальцами, я заставил кубок Зулла плеснуть вино в лицо князю.

Тот совершенно невозмутимо промокнул липкие подтеки и изменил активационное слово.

Сила Хель преобразилась. Теперь она отчетливо отдавала привкусом безумия. Кому как ни мне было разбираться в этих оттенках? Дар на шее ощутимо нагрелся, но цепочка выдержала. Сила недоумевала, почему между мной и ею стоял маленький и такой ненавистный знак Алевтины.

Альга закашлялась, пытаясь вытолкнуть из легких внезапно ставший густым и тяжелым воздух; из носа Дариила закапала темная кровь, а сам он схватился за виски, слабо застонав от боли. Даже Эрик едва заметно поморщился, пытаясь справиться с неконтролируемым потоком.

Невозмутимым остался один Василий.

Он подождал, пока на лице Зулла не нарисовалось выражение, похожее на мрачное удовлетворение, легко очистил залу от магии, а затем укоризненно посмотрел на перстень, будто бы мысленно объясняя неправоту того. В следующий миг камень треснул, выпуская огонек, который, выпорхнув на волю, тут же исчез.

— Как думаете, Нартен, — я вернулся к уже остывшему мясу, макая его в соус, — это можно назвать превосходством магии?

— Вы хотели уточнить: магии одной создательницы над магией другой? — немного ворчливо поправил князь и махнул лакею, чтобы тот вновь наполнил его кубок вином, после чего Зулл в несколько мощных глотков осушил немаленькую чашу.

— Именно. Пресветлая Алив — сильнейшая из творцов. Никто не сравнится с ней в силе и милосердии.

— И где же она была раньше?

А Хель ее знает…

— Миров существует великое множество, и в большей их части случаются проблемы, куда страшнее отвратительной погоды. Тем более, что творец готова все исправить… И, более того, ваша светлость, почему-то мне кажется, что Пресветлая Алив — Великая мать — будет настолько щедра, что и вас одарит толикой своей силы.

Челюсти мои просто сводило от того приторного яда, которым приходилось капать перед Зуллом. Услышь меня сейчас Ливий, наверное, аплодировал бы, забравшись на стол, после чего тут же принялся бы распевать праздничный гимн во славу Алевтины.

Б-рр! Мерзко-то как…

Василий, зная, как я не люблю подобное, смотрел на меня сочувствующе. Альга не поднимала взгляда от тарелки, Эрик и Дариил выглядели одинаково заинтересованными. Что удивительно, во взгляде моего приемного сына в этот раз была чистая и искренняя эмоция, а не уродливое подобие, которое я замечал до этого. Нартен сохранял внешнее спокойствие.

— Если угодно, в лексиконе моего замечательного друга есть такое слово — революция. Оно означает коренное преобразование в какой-либо области. И мне кажется, что оно замечательно подойдет к месту. Так что я предлагаю устроить революцию. Подняться против самого творца… и победить. Потому что за нашими спинами будет стоять совсем другая сила.

Судя по взгляду самого Василия, ему позаимствованное мной слово не очень нравилось. Кажется, оно было как-то связано с историей его дома. Я сделал в уме пометку потом извиниться, если доставил другу неудобство и всколыхнул не самые приятные воспоминания.

— Почему же эта великая Алив сама не спустится к нам?

Потому что она зараза. И заноза. И привыкла разгребать грязь чужими руками.

— Вы должны этого захотеть сами. Призвать Пресветлую. Официально попросить о покровительстве. Иначе Хель не разрешит Алив вернуться. Этот мир вряд ли выдержит сражение творцов. Когда мы соберем достаточно великих князей, которые поручатся за своих подданных, Дариил, посланник, отмеченный волей Пресветлой матери, сможет воззвать к ней.

Литт подавился вином, вытаращившись на меня. К счастью, его вовремя перехватил Эрик. То ли на ногу наступил под столом, то ли что-то едва слышно на ухо прошипел, но парень попытался взять свои эмоции под контроль.