Дмитрий Зимин - Распыление. Дело о Бабе-яге

— Но почему она так быстро состарилась?

— Магия — наука новая, учиться приходится на своих ошибках.

В дверь постучали. Маша вскинулась, но, когда увидела Штыка, сникла.

— Ты чего? — спросил я. Она только плечом дернула.

— Не помешаю? — полицеймейстер утратил прямую осанку, был вымазан в саже, на подбородке проступила седая щетина. — Я в участок приехал, гляжу, а у вас свет горит… — робко объяснил он, бросая короткие взгляды на Железняка.

Он здесь всего два года, вспомнил я. Так что они не знакомы…

После взаимных представлений, удивленных вздохов и ахов, Штыка усадили за стол и тоже налили чаю.

— Ну, теперь, когда все в сборе…

— Почти все. — упрямо сказала Маша.

— Почти все, — покладисто согласился Лумумба, — Наверное, стоит прояснить обстоятельства этого запутанного дела. — он повернулся к начальнику Агентства. — Я начну, Мокий Парфеныч, ты не против? — тот кивнул.

…Итак. Общими усилиями, собрав информацию из разных источников, удалось выяснить: Дарья Салтыкова действовала в вашем городе не сама. Есть у нее хозяин, можно не сомневаться. Её сюда послали осваивать новый рынок сбыта Пыльцы.

Взяв новое имя и изменив внешность, восемь лет назад она устроилась работать официанткой в небезызвестный "Зеленый Пеликан". Опущу подробности её восхождения к власти, скажу только: через два года она уже владела заведением и развернула обширную сеть торговли Пыльцой.

— Помогали ей Дуринян и Ростопчий. — добавил Железняк. — Старьевщики из Слободки к тому времени начали совершать долгие поездки, в поисках сохранившихся после Распыления приборов и инструментов.

— А развозил товар по клиентам Дуринян. — кивнул Штык. — Вместе со спиртным… Взятки таможне — старинный, уважаемый обычай. Особенно, когда предлагают хороший коньяк.

— Совершенно верно. — продолжил Лумумба. — И всё у нее было хорошо: Мокий Парфеныча она нейтрализовала, Цаппеля прикормила — после смерти Ядвиги тот оказался нищим, как церковная мышь, и охотно принимал подачки…

— А потом явились мы? — спросил я.

— Не совсем. — усмехнулся наставник. — дела у нее пошли наперекосяк несколько раньше, к счастью для нас. За крупную партию Пыльцы кто-то расплатился с мадам Еленой фальшивым золотом. — он достал из кармана монетку, и бросил её на стол. — Афера удалась, потому что, как я уже говорил, подделка очень хорошая. И Елена забила тревогу далеко не сразу…

— А когда приехал Ян Живчик. — добавил Железняк. — Он был её подельником на "той" стороне. Принимал прибыли и отпускал товар.

— Получив фальшивое золото, он прикатил требовать возмещения. — удовлетворенно сказал Штык. — И ей ничего не оставалось…

— Как провернуть старый трюк с Матерью Драконов. — кивнул Лумумба. — Сама она отлучиться из города, не вызывая подозрений, не могла, и послала ученицу. Всё это время она держала её при себе, под видом помощницы.

— Помню её. — кивнула Маша. Мы с Ласточкой её Мышью прозвали. Мерзкая сучка…

— Маша. — строго напомнил Лумумба. — Помнишь, что я тебе говорил?

— А чего? Сучка крашенная и есть. Всё тишком да бочком… А глаза завидущие так и бегают. Всё к Ласточке подкатывала…

— Так вот. — с нажимом прервал её учитель. — Устроив отвлекающий маневр в виде имперских штурмовиков где-то на границе области…

— Чтобы выманить из города охотников. — кивнул Штык.

— Она надеялась раскрутить на деньги так называемых "Отцов", иначе — своих подельников, Ростопчия и Дуриняна. Напрямую рассказать им о своих проблемах она не могла, сами понимаете.

— Но жадный Шаробайко, вместо того, чтобы идти к отцам, решил поживиться сам. — опять встряла Маша. — И предложил нам соблазнительный контракт.

— Хрон — мужик неплохой. — сказал Таракан. — Только слабый.

— На голову он ушибленный, а не слабый. — буркнула Маша. — Это ж надо придумать: сокровища Матери Драконов!

— Мы ж повелись. — пожал плечами тот. — Во всяком случае, вы с Обрезом. — Маша набрала полную грудь воздуха, чтобы достойно ответить, но Лумумба поднял руку.

— Сейчас речь не об этом. А о том, что с этого момента планы Бабы Яги пошли наперекосяк.

— Это она кидалась в нас файерболами на набережной. — сказал я. — И на кладбище: Чернава, помните?

— Как не помнить. — подмигнул мне Железняк. Еле прогнал, супостатицу… Еще чуть — и остались бы от добра молодца рожки да ножки…

Я смущенно замолчал. До сих пор не могу простить себе тот прокол.

— Мы явились в город, что уже заставило Елену насторожиться. — продолжил повествование Лумумба. — Затем убили её ученицу. Внаглую заявились к ней в ресторан и увидели Живчика, который, напившись, чуть не выдал её с потрохами.

— Поэтому она убила его. — кивнул я. — Очень хладнокровно и расчетливо. А потом весь вечер изображала, что он жив. Подходила, шептала на ушко, подливала напитки…

— И, если б не официантка — новенькая, как потом выяснилось, — никто бы ничего не понял. — закончил Штык. — Все спокойно разошлись бы по домам, а Елене оставалось сказать, что Живчик уехал.

— Кроме того, — сказал Лумумба. — она меня узнала. И, соответственно, поняла, по чью душу я явился. И у неё созрел другой план. На него, стоит признаться, натолкнул Елену я сам, когда в ресторане рассказал свою любимую байку про зомби. Обычно я делаю это для красного словца. Чтобы вызвать приятную дрожь у собеседников…

— Но в нашем случае попал не в бровь, а в глаз. — засмеялся Железнов. — Дюже ей монеты надобны были.

— С Цаппелем она послала доверенных людей, приказав им убить нас, как только покойница сообщит о местонахождении клада. — кивнул Лумумба. — Но не рассчитала, что подельники облажаются. Испугавшись мертвецов, они не рискнули связываться со мной, а просто прикончили градоначальника и отправились за золотом. Доставив клад Елене, они таким образом рассчитывали оправдаться.

— Думаете, она получила клад? — спросила Маша.

— В месте, которое указала Ядвига, золота не было. Только следы раскопок и чего-то тяжелого, что тащили волоком. — сказал Таракан.

— Но в Пеликане тоже никакого золота не нашли. — возразил Штык. — Мои люди перерыли всё до самого подвала. Нашли лабораторию, как и указывал ваш стажер, — короткий кивок в мою сторону, — но никаких следов золота. Ни настоящего, ни фальшивого.

— Нашла она золото, или нет, оставались мы. — сказал Лумумба. — Чтобы я её не вспомнил, она привлекла своих подельников: Дуриняна и Ростопчия. Елена напугала их разоблачением и тем ничего не оставалось, как пойти на убийство.

— Вы уже о чем-то догадывались, бвана? — спросил я. — Поэтому не пожелали прогуляться с нами на винзавод?

— Отчасти. Я просто собирался еще раз наведаться в "Пеликан", чтобы осмотреться. Но не успел…