Алексей Лютый - И Будда – не беда!

– Лориэль, тебе не про это говорят, – одернул его Попов. – Ты лучше прекращай ломаться. У нас все-таки два пистолета. От одной пули увернешься, вторая точно достанет.

– Ну так стреляйте! Стреляйте. Голос правды все равно не удушите! – завопил эльф, распахивая на груди зеленый камзольчик. – Чего ждете? Убейте меня, жандармы. Лучше сдохнуть, чем с вами дело иметь, волки позорные!..

– Ну что, так его застрелить? – задумчиво поинтересовался Жомов у друзей.

– А может быть, Лориэль и вправду не виноват? – несмело предположил Ахтармерз. Две крайние головы дружно кивнули, соглашаясь с центральной. – Может быть, что-то странное случилось из-за нас или по какой другой причине? Мы как-то в первом классе проходили азы этики и психологии эльфийской цивилизации. Так вот, если применить к Лориэлю теорию Браммелькара-Тартахвана…

– Я к нему дубинку лучше применю, – оборвал трехглавого всезнайку омоновец. – И тебе достанется, если будешь за антиобщественные элементы заступаться. Выпорю и не посмотрю, что ребенок. Трехголовый…

По тому выражению, с которым Ваня произнес последнее слово, понять, отягчающее вину это обстоятельство или, наоборот, смягчающее ответственность, было сложно. Вот каждый и уразумел все по-своему. Большинство присутствующих внимания на интонацию не обратили, а Ахтармерз обиделся. Принявшись вопить что-то по поводу расовой, межвидовой и возрастной дискриминации, Горыныч стал стремительно увеличиваться в размерах, и Шакьямуни запросто мог остаться совсем без дворца, не успокой Попов вовремя разгневанного третьеклассника.

Единственным существом, совершенно не обратившим внимания на все эти вопли и суматоху, грозившую новыми разрушениями, оказался Лориэль. Зависнув под потолком, перепончатокрылый фокусник занялся изучением собственной волшебной палочки, служащей скорее катализатором его магических сил, чем самодостаточным волшебным предметом. Чего только не делал с ней маленький эльф. Он и гнул его, и ломал его, и…

Впрочем, это из другой оперы, но суть была той же. И самое интересное, что кроме меня манипуляций Лориэля никто не заметил.

Я тоже недолго занимался созерцанием расправы маленького крылатого инквизитора над волшебной палочкой. Собственно говоря, и обратил я на это внимание только потому, что пытался понять степень вины Лориэля в новой беде. Не знаю, что там у Ахтармерза за теория Браммелькара-Тартахвана, но мне, с моей тонкой интуицией, и так было ясно, что эльф не врет. Интуиция подсказывала, что маленький дебошир и сам не понимает, что же такое случилось. И поверьте, она меня еще ни разу не обманывала.

Конечно, среди людей найдутся скептики, которые скажут, что предчувствия ровным счетом ничего не стоят. Это потому, что они давно погрязли в благах цивилизации и потеряли связь с природой. В хорошей дискуссии я мог бы разгромить таких умников, но, во-первых, разговора с ними, да и с любыми другими двуногими из класса приматов, у меня не выйдет. А во-вторых, не люблю я с идиотами спорить. Просто напомню – я уже говорил, что ничего хорошего от продолжения банкета в параллельном мире не ожидаю. И теперь моя интуиция продолжала настаивать на том, что самое худшее еще впереди.

Итак, разобидевшегося Горыныча Попову утихомирить-таки удалось. Правда, сил для этого нашему эксперту немало пришлось потратить. Долгое время ничего у Андрюши не получалось, и только когда он пообещал Ахтармерзу колыбельную спеть, трехглавый керогаз так перепугался, что уменьшился в размерах даже ниже своего стандарта.

– Ничего не получается! – привлек к себе внимание Лориэль, плюхаясь на кучу фруктов, чудом уцелевших во время погрома. – Тролль бы побрал этих проклятых техников. Говорила мне мама, что по старинке лучше, так ведь нет! Нужно было этому придурочному Оберону, покусай его гоблин, приказом эти палочки для обязательного пользования ввести!

– Так что, это из-за твоей палки мы здесь застряли? – поинтересовался Ваня. – Умница ты наш! А хочешь, я тебе свою дубинку дам? Попробуй ею поколдовать. Иногда, знаешь, она многие желания помогает исполнять.

– В пасть себе эту дубинку засунь, чтобы оттуда мерзости всякие не лезли! – взорвался маленький нахал. – Был бы у тебя жезл гаишника, я бы еще подумал. А этим поленом резиновым только в… в носу, короче, ковыряться.

– Чего ты психуешь? Я же пошутил, – хмыкнул омоновец.

– В КПЗ шутить будешь, когда с тобой зэки заигрывать начнут! – рявкнул Лориэль.

– Так! Ну-ка, уймитесь оба, – осадил «шутников» мой хозяин. – Так что, Лориэль, с волшебной палочкой что-то случилось?

– Не знаю, – буркнул тот, пытаясь укусить персик. – Не пойму, в чем дело. Сейчас проверил, и получается, что я почти полностью своих способностей лишен. Так, кое-какие мелкие чудеса могу сотворить, а что-нибудь серьезное – ни хрена. Даже связь с кем-нибудь из ФСБ, кто здесь, в этой вселенной, изредка задания выполняет, наладить не удается. А уж про переходы между мирами и говорить нечего.

– А что, наша ФСБ и тут уже вовсю шурует? – удивленно поинтересовался Жомов.

Сказал бы я ему все, что думаю о его мыслительных способностях, да это за меня Сеня сделал.

– Голова с печное чело, а мозгу совсем ничего! – констатировал Рабинович. – Ваня, если память пропил, свои умные замечания при себе оставь. У эльфов ФСБ расшифровывается, как Феи Служат Быдлу. На лбу себе это выруби. И кучу других вещей. Глядишь, по утрам, когда умываться будешь, читать начнешь и кое-что запомнишь.

– Так если я все на лбу вырублю, то буквы слишком мелкие выйдут. Прочитать все равно не получится, – ответил омоновец.

Мой хозяин застонал.

– Это он пошутил, – подсказал Попов и укоризненно посмотрел на Жомова. – Вань, ты бы, серьезно, помолчал, если дельного предложить не можешь.

– Ну и хрен с вами! – обиделся Иван. – Я обстановку разрядить пытаюсь, а они тут куннилингус устроили.

– Кого устроили?! – разом повернулись к нему все прочие участники диспута.

– Куннилингус, – удивленно посмотрел на друзей омоновец. – Что, не знаете? Это же когда много ученых врачей у постели больного диагноз ставят.

Вот тут уж заржали все. Попов скатился со своего лежака и принялся кувыркаться по полу, издавая такие звуки, которым бы позавидовал и индийский слон, страдающий хронической икотой. Мой хозяин забился в конвульсиях, достойных профессионального эпилептика. Эльф в приступе хохота так открыл рот, что едва целиком не проглотил персик, отгрызть кусок от которого ему никак не удавалось. И лишь один Ахтармерз брезгливо смотрел на смеющихся. Да и то только оттого, что его расе смех в частности и чувство юмора вообще чужды и непонятны. По крайней мере, видеть, как шутил Горыныч, мне ни разу не удавалось.