Алексей Лютый - На крестины в Палестины

– Ладно, не скули, – буркнул мой хозяин. – Иди домой. Как только я что-нибудь придумаю, так сразу тебе сообщу.

После такого высказывания я сначала решил, что Рабинович растрогался, и жутко этому удивился. Но затем понял, что Сеня согласился помочь Боэмунду исключительно ради нашей выгоды. Он у меня хитрый, поэтому сразу просчитал, что в войске Кылыч-Арслана наверняка находятся сейчас все те, кто вчера из Антиохии сбежал. Они нас просто так через свои ряды не пропустят. Хорошо, если просто за проход транзитную таксу возьмут (деньги, в смысле, а не собаку!), а то ведь могут и наехать. Менты у меня, конечно, парни горячие и бравые, но с огромной армией сарацин им даже при поддержке всего Ваниного взвода ОМОНа вряд ли удастся справиться. Поэтому войско сарацин придется разбить, и без армии крестоносцев нам при этом никак не обойтись. А тут еще и запертые в городе сельджуки… В общем, Боэмунд прав. Обе задачи надо решать совместно. Тут ни нам без крестоносцев, ни им без нас не обойтись.

Честно говоря, я совершенно не представлял, как мы из этой заварухи выберемся. Хорошо было бы Лориэля в помощь припахать, но этот наглый эльф всегда появляется не в те мгновения, когда в нем есть насущная необходимость… Хотя тут я, наверное, ошибаюсь. Все-таки Лориэль чаще всего показывал нам свое эльфийское мурло перед теми моментами, когда на нас должны были обрушиться какие-нибудь новые неприятности. Правда, из-за скандальности своего характера предупредить нас о грядущих событиях ему так никогда и не удавалось. Вот и его появление в момент взятия Антиохии тоже закончилось ничем. А ведь наверняка Лориэль нам сказать хотел, чтобы мы в городе больше чем на день не задерживались!..

Впрочем, сейчас об этом говорить уже поздно. Сарацины под стенами, сарацины в центральной цитадели, а мы с крестоносцами – между ними. Нужно прямо сказать, что такие хот-доги нам не нужны! Поэтому я и гавкнул пару раз на Сеню, побуждая его заняться умственной деятельностью, а не просто стараться нахватать побольше драгоценностей.

Хотя моего Рабиновича подгонять не требовалось. Он и без того, едва Боэмунд вышел за ворота караван-сарая, тут же развил бурную деятельность, которая началась со всеобщей побудки. Ворвавшись в сельджукскую забегаловку, которую мы приспособили под ночлежку, Сеня принялся вопить истошным голосом, требуя от друзей немедленного пробуждения. Жомов проснулся сразу и даже удивился, как это он, истинный омоновец, дольше какого-то кинолога проспал. Хотел я ему сказать кое-что, но не стал. Все равно ведь не поймет, что благодаря мне Сеня и спать позже ложится и встает обычно рано. Выгуливать меня надо. Это у людей заботой о четвероногом друге называется, а для нас, псов, фактически единственная привилегия, благодаря которой мы два раза в день управление человеком вполне официально в свои зубы, лапы и поводки берем.

В общем, с Ваней я разговаривать не стал, зато пришлось поговорить с Поповым. Последний глагол, правда, смело можно взять в кавычки, поскольку разговора никакого не было. Просто после того, как Андрюша от Сениного крика только сильней одеяло на голову натянул, мне пришлось криминалиста из укрытия вытаскивать. Конечно, Рабинович и сам мог бы это сделать, но ни к чему мне позволять хозяину еще больше злиться.

– Садист ты, Рабинович, – пробурчал наш криминалист, когда я его без одеяла оставил. – Мало того, что сам орешь, так еще и пса своего на меня натравливаешь.

– Нет, Андрюшенька, я тут ни при чем. Мурзика в отличие от тебя дисциплине учить не надо, – ехидно ответил Сеня. – А то, что он тебя с утра тормошит, так, наверное, не без причины. Видимо, унюхал пес, что ты ночью вставал и его мозговую кость тайком грыз.

– Да пошел ты… в Сектор Газа арабов длинным носом смущать, – буркнул Попов, но со своей постели встал. – Чего все орете? Поспать человеку нормально можете дать?

– В гробу отсыпаться будешь, – огрызнулся Рабинович, обиженный и за «Сектор Газа», и за «арабов», и особенно за «длинный нос». – Вставай. У нас проблемы.

– Они у тебя с рождения, эти проблемы, – буркнул себе под нос криминалист и пошел во двор, умыться из фонтана.

К тому времени, когда Попов умылся, недовольно теребя щетину на подбородке, Фатима подсуетилась и подала завтрак. Андрюша, как водится, попытался стащить себе пару лишних кусков, и, похоже, кроме меня, этого никто не заметил. А вот мне такой фокус не удался. Когда живоглот-криминалист утащил кусок у Жомова, я решил восстановить справедливость. Прокравшись потихоньку Попову за спину, я схватил мясо зубами и попытался вернуть его обратно, законному владельцу. Но Андрюша мой бросок к своей тарелке заметил и поднял жуткую бучу…

Впрочем, я на Попова не обижаюсь. Он, наверное, в прошлой жизни тоже псом был, поскольку добро стеречь приучен. А вот мой Сеня наверняка в своей предыдущей формации жил в теле судебного исполнителя. Ему, видите ли, недосуг разбираться, кто прав, кто виноват. Есть постановление о мере пресечения, будьте добры его исполнить. Вот Рабинович и выгнал меня во двор за то, что я якобы куски со стола таскаю… Первопричину сначала выясни, инквизитор несчастный! Значит, кто-то ворует, а мне отвечать? И где твое чувство служебного долга? Тоже мне, мент называется. И мой хозяин в придачу!..

– Мурзик, не ори. Я сказал, будешь жрать на улице. Чтобы в следующий раз по столам неповадно было лазить. – И Сеня твердым жестом указал мне на дверь.

Ну и уйду… К Боэмунду, например. Назло тебе! А ты следы преступников можешь своим длинным носом вынюхивать. И героин в сумках тоже таким же способом искать!..

– Я сказал, заткнись! – рявкнул Сеня. – И пшел вон отсюда.

Я бы, конечно, мог и дальше попробовать спорить, но ни к чему хорошему это все равно бы не привело. Я, конечно, пес с характером, но против грубого альфа-лидерства не попрешь. К тому же кто, кроме меня, Рабиновича пожалеет? Он у меня человек легковозбудимый. От излишних переживаний аппетит теряет, и нос у него мокрый становится. Это у нас, у псов, плохо, когда нос сухой. А вот у людей все наоборот, все не по-нормальному…

Выйти из караван-сарая-то я вышел, но долго оставаться за порогом не собирался. Нет, сначала, конечно, было такое намерение. Обиделся я на Сеню за несправедливость по отношению ко мне и решил вообще на целый день пропасть, но потом передумал. За моими ментами глаз да глаз нужен, как бы они глупостей каких не натворили. К тому же интересно было узнать, что именно эти олухи придумают. Авось и удастся в обсуждение вмешаться и на умную мысль их натолкнуть. Ну а в-третьих, я, конечно, не Попов, но кушать и мне иногда хочется. А скажите на милость, чем я питаться в Антиохии стану? Не голубей же ловить, как те дикари у склада с драгоценностями! Эдак можно до того допрыгаться, что Рабинович мяукать меня заставит. В общем, я остался.